Они оставили позади кормовую надстройку «Химеры» и принялись на пониженной, учебной мощности обрабатывать из пушек нос «разрушителя», затем разошлись в разные стороны, не прекращая огня, пока не вышли из основной зоны атаки «звездного разрушителя», после чего убрались в сторонку, где без помех перестроились, заложив плавный вираж.
– Адмирал?
– Дадим им зайти еще раз, капитан, – отозвался Пеллаэон. – Чем больше информации будет у «предсказателя», тем лучше он будет работать.
Он скосил глаза на одного из вахтенных офицеров.
– Повреждения?
– Незначительные – носовой брони, сэр, – откликнулся тот. – Срублена одна антенна, выведен из строя один комплект сенсоров, пять турболазеров остались без данных наведения.
– Ясно…
Повреждения, разумеется, были чисто теоретическими и высчитывались исходя из предположения, что «птички» используют свои пушки на полную мощность. Зеленым юнцом Гилад Пеллаэон обожал учения и маневры, ему нравилось играть с техникой и тактикой, не подвергая опасности жизни людей – без риска, присущего настоящему бою. Столько лет прошло, даже трудно вспомнить, когда былая страсть несколько поиссякла.
– Рулевой, вправо двадцать, – скомандовал адмирал. – Турболазерам правого борта – заградительный огонь при следующем заходе.
Истребители возвращались – вновь плотным строем. Орудия «Химеры» встретили их на подходе; низкочастотные заряды угасли в дефлекторных полях условного противника. Некоторое время участники учений обменивались любезностями, затем «ловчие птицы» опять сменили формацию. На этот раз фигура разлета больше напоминала пятерню с растопыренными пальцами – раскрывающийся кулак. Развернувшись под брюхом и над верхней палубой «Химеры», они убрались на безопасное расстояние, напоследок огрызнувшись огнем.
– Повреждения? – снова спросил Пеллаэон.
– Не действуют три батареи правого борта, – последовал быстрый ответ. – Также мы потеряли один проектор луча захвата и две ионные пушки.
– У противника?
– Похоже, один истребитель остался без дефлекторного щита, у двух других отмечено снижение мощности турболазеров.
– Ну, если это считать за повреждения… – недовольно буркнул Ардифф. – Правда, ситуация не совсем честная. Машины такого размера и маневренности не могут иметь такой огневой мощи и защиты, какую мы им приписываем.
– Нужен приз за честную игру – организуйте турнир по снежкам, – ядовито посоветовал Пеллаэон. – Война – это путь обмана.
У молодого капитана свело скулу нервным тиком.
– Прошу прощения, сэр.
Пеллаэон вздохнул. Лучшие в Империи, чтоб тебя…
– Маскировочный экран – в готовность, капитан, – приказал он, наблюдая, как на границе видимости неяркие вспышки отмечают очередную перегруппировку «птичек». – Активация – по моей команде.
– Так точно, адмирал, сэр.
Ионные выхлопы сменили окраску, условный противник заходил в атаку на форсаже.
– Ну, вот и они, – задумчиво произнес Пеллаэон, наблюдая за тем, как светящееся голубоватое пятно распалось на восемь отдельных светляков. – «Предсказатель» – управление огнем. Маскировочный экран – полная готовность.
– «Предсказатель» и экран готовы, – немедленно подтвердил Ардифф.
Адмирал кивнул, не отвлекаясь от приближающегося противника. Так… вот здесь они в прошлый раз сломали строй…
– Включить экран!
На мостике мигнул свет; звезды, ходовые огни и нападающие истребители исчезли: маскировочное поле обернуло «Химеру» в мантию темноты.
– Экран активирован и стабилизирован, – доложил Ардифф.
– Рулевой, влево двести сорок, – скомандовал Пеллаэон. – Самый малый вперед. Турболазеры – огонь!
– Принято, – откликнулось сразу несколько голосов; хор подтверждений завершила фраза канонира: – Турболазеры открыли огонь, сэр.