Я кивнул. Ясно дело, он при мне губернатору звонил. И про орочье письмо на убитом говорил. Стоп, а не в этом ли дело? Он что, боится, что его соплеменника обвинят в убийстве и это бросит тень на него, как на начальника городской полиции? Но это же, простите, ерунда какая-то! Мало ли уродов в каждой расе? Люди, например, благодаря численности, уверенно держат первенство в данном вопросе, и никого это не напрягает.
— Я сейчас не про губернатора говорил, — сообщил орк.
Блин, забылся, отпустил контроль. Лхудхар не прочел мои мысли, он для этого слишком щепетилен в вопросе применения дара, да и не смог бы. Скорее, по лицу все понял, а потом сложил с эмоциональным фоном, который для орков такая же обыденность, как для нас запах. Я, хоть и ношу в себе немного орочьей крови, так не умею. Могу только чувствовать правду мне говорит разумный или лжет — очень полезное умение в работе сыщика.
— А про кого?
— Звонили из столицы. Сказали, что если убийцу в три дня не найдем, пришлют свою группу.
В Москве плохо с магическими убийствами, что они на провинцию заглядывать стали? С чего такой интерес? Для Екатеринодара случай вопиющий, согласен. Преступление, как любят говорить журналисты, резонансное. Но не для столицы. Федералы в нашу сторону даже смотреть не должны, а они позвонили Агриху Дартаховичу и поставили срок на раскрытие. Это… плохо.
И я не про срок говорю. На самом деле, если поменьше спать, то за три дня вполне можно найти если не убийцу, то подозреваемого. И не про то, что приедут федеральные агенты, и начнут тут свое расследование, не принимая во внимания ни местные реалии, ни сложившиеся отношения между элитами. Плохо то, что делом вообще заинтересовались. Это значит, что в нем есть множество подводных камней. Ни об одном из которых мне начальство сообщать не спешит. Орочьи письмена? Похоже на то, но только ли они?
— Понял. Буду соответствовать, — вслух сказал я. — Тогда я к «серебрянкам» пойду?
— Иди, — как настоящий начальник, он дождался, пока я дойду до двери, открою ее и сделаю шаг в приемную, и лишь после этого бросил в спину. — Лисовой!
— Докладывать каждые четыре часа, — опередил его я.
— Два.
— И ночью?
— Проваливай!
Удивительно насколько похожим на лабиринт может быть здание, которое снаружи представляет из себя равносторонний прямоугольник. С улицы посмотришь — строгость линий, простота решений, симметричность расположения элементов. Как это может быть таким муравейником внутри?
Для того, чтобы попасть к «серебрянкам», которые находились на том же этаже, что и начальство, мне пришлось спуститься на два этажа вниз, пройти по длинному коридору, снова подняться по лестнице и преодолеть еще метров сто. Как тут эвакуацию проводить в случае пожара — не представляю!
Серебряная Секция располагалась в тупике левого крыла. В столице у службы собственный небоскреб в центре, а у нас вот так. Прекрасная иллюстрация востребованности, как по мне. «Целых» пять кабинетов, по одному на каждого из трех агентов. Оставшиеся два, полагаю, использовались под кладовые.
Вход в тупичок начинался с массивной железной двери, сейчас распахнутой. Я постучал в первую за ней и вошел, как только услышал неразборчивый голос изнутри. Быстро окинул помещение взглядом: одно большое окно, два стола, два стула, сейф и плакаты по технике безопасности на стенах. Абсолютно безликая комната. Не похоже, что тут работают.
Гном сидел за одним из столов — девственно чистым — и, сложив руки, в выжидательном молчании смотрел на меня. Вопросов не задавал, но, похоже, подозревал, зачем я пришел — видел меня на месте преступления.
— Буду работать с вами по ритуальному, — сообщил я. — Антон Лисовой, следователь из УБОМПа.
Руку протягивать не стал. Гномы этого не любят, им приходится для этого вверх тянуться.
— Лхудхар сообщал. Спасибо, хоть не квартального прислали, — буркнул тот. — Иди доложись госпоже Шар’Амалайе, она придумает, чем тебя занять.
Вот обрубок дерзкий! Когда Секция без дел сидела, такой заносчивости гном не проявлял. Правда, он в здании и не появлялся, считай. Но каков! Доложись госпоже! Квартального ему прислали! Придумает, чем мне заняться!
— Ты, бочонок на ножках, берега Кубани не попутал?
Тот удивленно поднял на меня взгляд. Не ожидал такой отповеди. Вообще, гномы, особенно если сравнивать с эльфами, ничего ребята. Но и у них случаются завихрения. Вдруг вспоминают, что они — Старшая раса, а значит, априори выше любого человека. И начинают надуваться от спеси, как индюки.
— Ты что сказал?..
— Я следователь по особо важным делам управления по борьбе с особыми магическими преступлениями, — продолжил я, глядя в ошеломленные глаза лысого коротышки, не ожидавшего такой отповеди. — У меня на счету только в этом году тридцать шесть раскрытых дел. А у тебя, коротышка?
Наглецов надо ставить на место сразу. Вне зависимости от расы и положения в обществе. Разок утрешься и будешь потом ветошью на входе всю оставшуюся жизнь. Правда, придерживаясь такой точки зрения, иногда приходится драться. Или быть битым. Сегодня, скорее всего, будет второй вариант, здоровяку я не соперник. Максимум — груша для битья.
Лицо хозяина кабинета побагровело. Он поднялся из-за стола и с угрозой в каждой клеточке своего квадратного тела направился ко мне. Остановился в шаге, задрал голову вверх, что выглядело бы комично, если бы не давящее ощущение мощи, которое он излучал. Помолчал, давая мне проникнуться угрозой, после чего расплылся в улыбке.
— Борзый! — хохотнул он. — Эт хорошо. Меня Ноб зовут. Пошли, буду с командой знакомить… следователь.
Правда, прошел он буквально пару метров, после чего повернулся и с серьезным видом уставился мне в глаза.
— Антон, а ты с эльфами как вообще?
В тот же миг я и вспомнил, что сегодня вечером, буквально через два с половиной часа, меня ждет ужин с Ларой. Похвалил еще себя, мол, молодец, не через два часа вспомнил, а за. И кивнул себе же — успею.
— Встречаюсь с одной…
— Надо ж какой космополит. — без иронии отозвался гном. — Только ты, человек, спишь с тсах[1], чем каждый из нас грешил в разное время, а мы идем к шар[2]. Ты эту разницу, пожалуйста, учитывай.
— Без проблем.
Шар’Амалайя была в кабинете не одна, а вместе с орком, третьим агентом екатеринодарского отделения Секции. При нашем с гномом появлении они прекратили о чем-то ожесточенно спорить и с гордым видом разошлись к разным стенам.
— Пополнение у нас, госпожа, — последнее слово гном произнес без подобострастия, а как должность. Я сделал себе заметочку — непростая она, видать, дама — Шар’Амалайя из дома Трилистника.
Хотя, вся троица непростая. Просто так в провинцию, заселенную людьми, не попадают. Старшие расы, за исключением разве что орков, предпочитают проживать среди сородичей. Так что либо косячники, либо пустышки. В смысле, лишенные дара и бесполезные для своих семей. Правда, магию в исполнении эльфки я уже видел сегодня, и гном к ней так почтительно обращается. Выходит, она — из залетчиков.
— Антон Лисовой…
— Лхудхар сообщал, — прервала меня женщина. — И я не понимаю…
Снова-здорово! Меня что, каждый тут будет на прочность проверять?
— И вы прекрасно понимаете, зачем я здесь, госпожа, — в свою очередь и я не дал ей закончить. — Вам приказали, мне приказали. Поэтому давайте опустим ваши завуалированные вежливостью презрительные реплики в адрес людей и перейдем сразу к делу. Если не возражаете.
— Он мне сразу понравился, — серьезно сообщил из-за моей спины Ноб.
Эльфка сверкнула глазами, но сказать ничего не сказала. А орк, довольно крупный, наверное, на голову выше моего шефа, уставился на меня пристально, будто дыру прожечь хотел.
— И для ментатов добавлю. Без моего согласия в голову ко мне пролезть не получиться. Капелька вашей крови помешает.
— Годрох, — тут же отвел взгляд орк.
— Мы его зовем Годро, — опять вмешался гном. — На гэльский манер. Что обсуждаете, госпожа? Я нужен?