День первый
Только улицам знаком закон другой:
Амулеты-пистолеты стерегут покой.
И летает голова, то вверх, то вниз,
Это вам не лезгинка, а твист.
«Пикник»
Все, что может быть использовано как оружие,
будет использовано как оружие.
Станислав Лем
День первый
А в этом месте по-другому не прожить…
Группа «Чайф»
«Псы городских окраин»
Здесь был на редкость вонючий район даже по меркам сектора тридцать семь мегаплекса восемнадцать. Унылые ряды частично обрушившихся многоэтажек окружали захламленную площадь, в центре которой высился курган мусора. Курган вырос вокруг черного остова то ли кинотеатра, то ли концерт-холла много лет назад. Говорили, если его разобрать и отыскать заваленный вход, то внутри все окажется целехоньким, нетронутым, как сто лет назад. Конечно, врали. Если в зоне отчуждения что и оставалось таким, как сто лет назад, так это люди. Во всяком случае, ума у них от поколения к поколению не прибывало.
Сверху на курган кренилось покосившееся здание высотного бизнес-центра. Его построили из стали, стекла и бетона еще в прошлом веке, но с той поры местные банды частенько устраивали тут какие-то свои разборки – то стреляли, то взрывали. В итоге металлический скелет прогнулся, не выдержав тяжести лет и ударной мощи пластида. Просели целые этажи, а лестничные пролеты кое-где сложились, будто картонные коробки.
Теперь все поутихло. Ну, так… относительно. Вони меньше не стало, но бахать и рушиться прекратило. Скорее всего, временно.
Нижний этаж бизнес-центра, несмотря на все перипетии, остался вполне пригодным для обитания. Его обжили. Правда, в главный подъезд лет десять назад вогнали за каким-то хреном ржавый трамвай, но конструкция выстояла. А между трамваем, частично рухнувшей стеной и круто вздымающимся вверх мусорным склоном образовался тупиковый закоулок, куда выходила дверь чудом уцелевшего офиса. Вполне себе крепкая и надежная.
На этой двери неизвестный умелец нарисовал яркое похабное граффити. Нарисовал талантливо. Настолько талантливо, что к дверной ручке даже прикасаться не хотелось.
Вспомнилась мудрота замшелых лет: «Стучитесь, и вам откроют». Тот самый случай. Вообще, умный человек сказал эти слова. Но, как всякий умный человек, немножко недоговорил. «Правильно стучитесь, и вам точно откроют».
В одни двери правильно стучаться пневмотараном. Для других нужен вышибной заряд. А в некоторые, как это ни смешно, можно действительно просто пару раз ударить кулаком... Эта была как раз из таких.
– Док! Док!!! Док, твою мать! Ты чего там, обдолбался?! Док!!!
Высокий крепкий мужчина, одетый в мешковатую куртку, невзрачные штаны и тяжелые ботинки, заколотил в дверь так, что она содрогнулась и застонала.
– Большой крио есть? Ну, давай, Док! Давай быстрее!!! Ливер протухнет!!!
Удары сыпались градом, а громогласный гость продолжал орать:
– Двое холодных, двое еще теплых. Одного при мне вскроешь, и чтоб без анестезии. Отдельно заплачу. Открывай!
Грохот и вопли возымели должный эффект: прошелестел засов, звякнула цепочка.
Рослый, но весь какой-то словно высохший человек в грязном белом халате приоткрыл дверь и настороженно выглянул в образовавшуюся щель.
Специфика работы обязывала Дока с особой придирчивостью выбирать место жительства, потому и к посетителям он относился с неизменным предубеждением.
– Че разора… – начал было Док, но, узнав прибывшего, осекся, побледнел и тут же навалился на дверь, пытаясь ее закрыть.
Не успел. Гость всадил по створке ногой. Цепочка порвалась, дверь распахнулась, а хозяина отшвырнуло прочь, и он опрокинулся на грязный пол. Впрочем, сразу же вскочил, выдергивая из кобуры оружие.
Грохот выстрела оглушил, однако противник мягко уклонился, а затем коротким ударом выбил пистолет и угомонил Дока кулаком в живот.
Пока скрюченный эскулап хватал ртом воздух, гость зашел ему за спину, взял за шкирку и подтащил к облезлому операционному столу. Взвалил на него корчащегося «пациента», не без труда разогнул и зафиксировал встроенными ремнями.
– Керро, – хозяин все-таки сумел сделать вдох и сразу засипел: – ты от Ушлого? Дай коммуникатор, я ему все объясню. Мы договоримся.
Просьба осталась без ответа. Керро неторопливо оглядывался.
Грязища.
В замызганном контейнере возле стола свален в беспорядке хирургический инструмент, на полу громоздятся стопы пластиковых емкостей – все в бурых разводах. На стене – заляпанные шкафчики с обвисшими дверцами. Напротив входа притулился стол, где среди колб и пробирок высились допотопный микроскоп, дезинфектор, анализатор и компактный аппарат УЗИ. Рядом на маленькой тумбочке стоял обшарпанный, грязный, как и все здесь, компьютер.
Не то. Совсем не то.
По-прежнему молча, Керро захлопал дверцами шкафчиков, заглядывая внутрь, последовательно переходя от одного к другому.
– Керро!!! – у Дока от этого красноречивого обыска окончательно сдали нервы. – Или тебя «Тропа» послала?
Всё необходимое отыскалось в узком подвесном пенале – хирургический фартук, длинные силиконовые перчатки, защитная пластиковая маска и циркулярная пила. Керро неспешно начал облачаться.
– Сколько тебе обещали? Полштуки? Штуку? – выворачивал шею «пациент».
Обряженный налетчик немного повозился с неудобной застежкой, подгоняя маску, после чего взял пилу и шагнул к столу.
– Керро!!! Пять штук дам, больше нет!!! – взвыл Док, забившись в креплениях. – И где контейнер скажу – там еще на пятнадцать!!! КЕРРО-О-О!!!
Пила запела, и крик перешел в вой, который, впрочем, быстро потонул в бульканье, а затем и вовсе оборвался.
Циркулярка смолкла и отправилась на пол в быстро растущую лужу крови. Следом полетели забрызганный фартук, перчатки и пластиковая маска – вся в россыпи темных капель, а в правой руке Керро появился компактный пистолет-пулемет.
В несколько шагов мужчина пересек манипуляционную и заглянул в соседнюю комнату. Кухня – она же спальня. Никого. Только всё те же грязища, вонища и всюду мусор – даже на кровати тарелка с засохшими остатками еды. В раковине гора посуды. На плите что-то тухнет в сковородке. В углу за старым сломанным рефрижератором отыскалась дверь в заднюю комнату. Закрыта.
Удар ноги вышиб хлипкую створку.
Комнатенка оказалась крохотной – обычный чулан с узкими нарами, на которых, вжавшись в стену, сидела полуголая грязная девка. От испуга она так вытаращила глаза, словно в нее целились из гранатомета.
Керро хмыкнул и опустил ствол. Девка съежилась еще сильнее и зажмурилась. Потому и не сразу заметила, что тот, кого она так испугалась, уже ушел, оставив входную дверь открытой настежь.
* * *
Айя всегда спала очень чутко. Вскидывалась от малейшего шороха. Потом, правда, сразу засыпала снова. Забавное свойство, конечно, но жить не мешает. Тем более на фоновые звуки она не реагировала. Во время практики, например, могла дрыхнуть даже под грохот пневматического молота, от которого содрогалось все общежитие. А вот стоило соседке по комнате подняться в туалет – просыпалась.
В этот раз тоже вскинулась мгновенно, едва услышав, как мягко открылась дверь бокса и кто-то, осторожно ступая, зашел внутрь.
Глупая улыбка так и наползала на лицо, сдержать ее удалось лишь могучим усилием воли. Дураки. Ну, дураки же. Наверняка Стив всех опять взбаламутил. Ребята уже который раз пробираются в бокс к девчонкам. И сегодня не утерпели. Все-таки несколько недель не виделись – разъезжались на практику.