В трубке повисло молчание, после чего «Катрин Миосс, дежурный администратор» с равнодушной любезностью сказала хорошо поставленным голосом:
– Воспитанница группы «2Б» Айя Геллан погибла позавчера по дороге с производственной практики. Останки были кремированы, а имя и фамилия девушки занесены на Стену Памяти сотрудников корпорации. При этом хочу уведомить вас, что за телефонное хулиганство полагается штраф в двести кредов с сообщением о нарушении по месту работы или учебы. Я буду вынуждена известить о вашем звонке службу…
Коммуникатор выпал из ослабевшей руки, ударился об пол и разлетелся – крышка в одну сторону, аккумулятор в другую. Дисплей треснул. Айя же стояла и смотрела в пустоту перед собой.
«Останки были кремированы, а имя и фамилия девушки занесены на Стену Памяти сотрудников корпорации».
Получается, ее – Айи Геллан – больше нет? Отныне она стала записью на Стене Памяти корпорации? Все данные о ней отправлены в архив, да и то, если сочли нужным архивировать такую мелочь – она ведь еще даже не студентка, не сотрудник корпорации, так, ничто – ноль без палочки.
Девушка опустилась на липкий холодный пол. Сидеть уже через минуту стало противно, и она поднялась. Надо привести себя в порядок. Одеться, обуться, хоть что-то съесть и уходить. Попытаться найти ближайший блокпост и объяснить: произошла ошибка, она – Айя Геллан – жива, и ей рано на Стену Памяти. Рано!
Вода воняла химией и казалась скользкой, словно глицерин, зато ее хватило, чтобы кое-как отмыться, а в шкафу даже нашлось более-менее чистое полотенце. Там же отыскалась и одежда: штаны, толстовки, куртка, несколько пар ботинок. Носки, правда, все были дырявые, а обувь оказалась Айе велика на четыре размера. Штаны пришлось завернуть и, чтобы не спадали, затянуть ремнем. Повезло в одном: ремни Док носил безразмерные – на металлической пряжке-фиксаторе. Свитер на Айе повис, как на вешалке, но длинный рукав оказался неожиданно удобен. Если проделать дырки под большие пальцы, будет тепло, как в перчатках. И ворот высокий, плотный. А она намерзлась…
Несвежие вещи пахли застарелым мужским потом, который даже не пытались отстирать, видимо просто замачивали одежду в воде, а потом сушили. Воняло… Но, по крайней мере, стало тепло.
Айя надела все носки, какие нашла в шкафу, и выбрала самые легкие ботинки. Но нога все равно болталась – ходить, пусть и с трудом, можно, а вот бегать уже не получится.
Девушка бессильно огляделась. Может, напихать чего-нибудь внутрь? Например, тампонов ватных или тряпок каких. Взгляд упал на кучу барахла, вываливающуюся из-под кровати. В ворохе засаленных рукавов и грязных обтрепанных штанин чернела подметка стоптанного ботинка. Айя опустилась на четвереньки и вытянула шмотки.
При виде одежды с пятнами засохшей крови вокруг ножевых или пулевых прорех снова затошнило. Сдержаться удалось с трудом – старые тряпки невыносимо воняли. Были тут и ботинки, и куртки, и джинсы – взрослые, подростковые, нашлись даже одни детские штанишки с цепочкой из сердечек на хлястике. Айя закрыла глаза. Повернись все чуточку иначе, ее интернатское белье, наверное, тоже оказалось бы в этом ворохе.
Довольно быстро удалось подобрать подходящие ботинки – тяжелые, с крепкими шнурками и на толстой подошве. А велики они были всего на размер. Пяток Доковых носков решил проблему. Больше рыться в вещах девушка не стала, хотя понимала: если всё перебрать, возможно, удастся отыскать штаны или толстовку по размеру. Но пересилить себя не сумела. Ногами затолкала вонючее беспризорное шмотье обратно под кровать. Почему не оставила валяться посреди комнаты? Сама себе не смогла бы ответить.
В подвесных шкафах над плитой нашлась еда. Еда! Как же хотелось есть… Айя открывала банки – синтетические сублиматы, порошковый концентрат для приготовления белкового коктейля, засохший обломок протеиновой плитки. Она торопливо жевала, не чувствуя вкуса, и одновременно запихивала в найденный возле кровати засаленный рюкзак все, что могло понадобиться в пути.
Пригодились-таки уроки безопасности.
Несколько бутылок воды, коробки с концентратами, нож, ложка, кружка, зажигалка. Даже флакон спирта в манипуляционной удалось найти и медицинский чемодан! По секциям укладки без всякого порядка были распиханы анальгетики, стимуляторы, транквилизаторы, футляр с иглами, хирургическая нить во вскрытом пакете, пинцеты, антисептический порошок, стерильные повязки, пластырь, шприцы и многое другое, назначения чего Айя не знала. Например, в маленьком кармашке отдельно от всего остального лежало несколько круглых жестяных коробочек с крупными кислотно-голубыми кристаллами внутри. Их девушка брать не стала. Не похожи на медикаменты.
Подумав, Айя отправила в рюкзак то, что на ее взгляд могло пригодиться в случае ранения: ампульницу с препаратами, несколько шприцов, футляр с иглами, нить, пинцет, сорбенты и дезинфекторы для обработки.
Осталось только пистолет Дока пристроить. Айя глядела на него растерянно и размышляла. Куда деть? Надо ведь держать под рукой. В карман положить? Попробовала, но быстро поняла, что выхватить оружие из кармана – почти нереально. К тому же в глаза бросается – куртка отвисает к земле. За ремень джинсов, как в старом фильме, засунуть? Тоже неудобно – оттягивает пояс, того гляди или штаны сползут, или пистолет вывалится. В руке нести? Коммандос недоделанная!
Да и зачем ей оружие, она все равно не умеет с ним… Пальцы как-то сами собой нажали кнопку выброса, вытащили магазин, в котором не хватало двух патронов, вставили обратно.
Айя замерла, с трудом осознавая, что именно сделала.
Надо найти кобуру. Раз есть оружие, должна быть и кобура.
С этой мыслью девушка круто развернулась, почему-то шагнула к кухонному шкафчику, распахнула его и долго глядела в захламленные недра. Если не думать о том, как она только что… Нет! Не думать.
Рюкзак оттягивал плечи, гребанные ботинки весили, казалось, каждый не меньше тонны, пистолет убрать было по-прежнему некуда, а в манипуляционной на столе все так же лежал труп.
Айя подошла к нему, зажимая себе рот ладонью. Главное, чтобы не вывернуло. Ни в коем случае не вывернуло.
Кобура нашлась на ремне – липкая от крови. Снимать ее оказалось настоящей мукой, потому что влажно блестящие кишки Дока проглядывали в разрезе и от этого зрелища, а самое главное – от запаха – кружилась голова.
Наконец, металлическая клипса поддалась.
Кровь с пластика отмылась легко. Айя приладила кобуру к поясу, вложила пистолет и подумала с тоской, что быстро выхватить оружие все равно не сможет – сноровки не хватит. Но хоть не потеряет.
Перед входной дверью она стояла, собираясь с духом, не меньше минуты. Прислушивалась к звукам внешнего мира. Однако сердце грохотало так, что ничего услышать не получалось. Девушка глубоко вдохнула и отодвинула засов.
Теперь главное – понять, где она оказалась, выяснить, как далеко находится ближайший пропускной пункт, и добраться до него без приключений.
* * *
Утро было не таким ранним, как думала Айя. Уже совсем рассвело, хотя погода стояла по-прежнему пасмурная. Видимо, снова пойдет дождь. Или снег. Или снег с дождем.
Когда девушка прошла узким проулком, пролегшим между ржавым остовом старого трамвая и прямо-таки циклопической горой мусора, то очутилась на грязной площади, откуда открывался вид страшного разгрома.
Ровные ряды однотипных серых многоэтажек, казалось, тянулись до самого горизонта. Три прямые широкие улицы разбегались от площади в разные стороны, нарезая мертвый город на кварталы. Когда-то здесь, наверное, было красиво. Но сейчас вдоль обочин дорог то тут, то там чернели скелеты сгоревших автомобилей, кренились или вовсе валялись на разбитом асфальте опоры ЛЭП, торчали из обрушившихся перекрытий домов обломки металлоконструкций, лежали у подножия частично осыпавшихся стен горы бетона и кирпичей…