–Все вон, – тихий голос Вараи услышали все находящиеся в комнате.
Двое знахарей начали степенно удаляться из комнаты, мысленно благодаря ее за свое спасение. Вслед за ними также плавно и тихо к выходу потекли Тени – охрана императора. Нельзя было не заметить, что плавность их походки и скорость движения в разы возрастала на выходе, порог комнаты преодолевался ими в затяжном прыжке газели, из последних сил старающейся оторваться от неумолимо догоняющих ее львов. Даже сам император чуть было не тронулся вслед за ними, но вовремя спохватился и успел сделать вид, что просто наклонился к сыну.
– Итак, – тихие шаги Вараи по комнате, а особенно какое-то зловещее выражение ее красивого лица не предвещали ничего доброго, – мой император, у меня для Вас есть хорошая новость, а за ней полная неизвестность. Пожалуй, начну с хорошей. Как Вы знаете, Вашего сына покарал Святой ветер, поразив его молнией, но он не убил и даже не покалечил его, а даже наоборот, дал ему своего рода перерождение. Наверное, на то у него были свои причины, и нам остается только догадываться, какие именно.
– Варая, что за чушь? Какой Святой ветер? Что за чепуха? Зачем ему мой сын? Какое перерождение? Я…
–Кор, рот закрой! Да, я твоя любовница, но это совсем не значит, что я дура. Ты знаешь хоть одного человека, который после удара молнии остался бы в живых?
–Ну, вроде нет, а что?
–А то, что теперь ты, благодаря этому случаю, можешь полностью очистить Дария ото всех его бывших прегрешений, да к тому же объявить его чуть ли не святым!
– А храмовники?
– А ты к ним Ботоса пошли с радостной вестью! Хм…
– Глава тайной канцелярии на побегушках у императора к храмовникам? Бред.
– Значит, гонять его за вином в подвал – это нормально, и загонять потом бедную свинью в тронном зале собаками – это нормально, а….
– Все понял. Все сделаю. Ботос будет очень рад прищемить яйца Епископу. Но я что-то не совсем понял, что там с неизвестностью?
– Он скоро придет в себя, но будет ли он прежним Дарием, я не знаю.
– То есть? Ты боишься, что он станет другим, что его характер станет лучше? Так радоваться же надо.
–Идиот! Прости, Святой ветер! Кор, я этого не боюсь! Я боюсь, что будет еще хуже!!!
–Куда еще хуже, Варая? Не смеши меня! Дальше уже некуда. Я уже решил, что отправлю его в монастырь. Давай сделаем так: как только он придет в себя, ты вызовешь меня, и я с ним переговорю. И если посчитаю, что улучшений нет, он тут же отправится в монастырь.
– Но он будет очень слаб, он…
– Варая, мне все равно, что с ним потом будет. Для меня он будет уже мертв. Все, закончили разговор. Я жду от тебя посланника.
Звук удаляющихся шагов подсказал мне, что отец вышел из комнаты. По-моему, последний ящик шкафа полный, впрочем как и крыша шкафа тоже. Мое поведение нужно в корне менять, я в монастырь не хочу. Мне всего десять лет. Что я там делать буду, черт побери? Стоп, во-первых, я уже изменился, но, во-вторых, я пока и сам не знаю как. Хм, глупо конечно, но я рад этому. Мне очень интересно узнать, кем же я стал, если, как сказал отец, хуже дальше некуда?! А если лучше, то насколько? Решено, буду вести себя хорошо, чтобы не загреметь в монастырь. Тумана в мыслях резко прибавилось, и я понял, что скоро должен отключиться. По-моему, я как-то рановато пришел в себя и начал так напрягать мозг. Ну и ладно. Когда приду в себя, обязательно буду вести себя хорошо. Главное – не забыть отца спросить о том, что значит вести себя хорошо.
Император скучал. Даже более того, он очень скучал по той жизни, когда был еще совсем молод, полон сил и надежд, когда ему еще не было и двадцати пяти лет. А теперь что? Проблемы, одни проблемы. Как же хочется, чтобы жизнь не неслась вскачь и сделала хотя бы маленькую передышку.
Мысли о предстоящей войне на севере проливались чудодейственным бальзамом на его измученное сердце. Кровь, вопли умирающих врагов и такая долгожданная победа! Звучит завораживающе. Но проблемы с Дарием перечеркивали все и делали бессмысленной эту войну. Раньше он никогда не задумывался о том, что будет с империей после него. Смешно размышлять об этом, когда всем хорошо известно, что никто из императоров раньше не доживал и до сорока пяти лет. Их убивали, травили, вешали, а, главное, предавали всегда. Это закон. Закон, который никогда не нарушался в Ливадии. Но Кор перешагнул этот предел: сорок семь – это звучит! Звучит для кого и звучит как? Точно можно утверждать лишь одно, что уже как минимум пару лет многие готовятся к смерти, к смерти императора. Странно, но сам уход в иной мир и встреча со Святым ветром не страшили его. Главным ему сейчас казалось – оставить после себя то величие, которое он воздвиг силой своего меча и своей хитростью, а может и везучести. Но Дарий своим неподобающим поведением перечеркивал все его планы. Вернее, он все перевернул с ног на голову. Его поступки были за гранью, за гранью разума, понимания и порядка. Если он заползет на трон империи, империя станет или самой великой, или ее не станет вообще. Предстоящий разговор с ним страшил императора. Распознать безумие своего сына раньше было легко, но после того, что с ним недавно произошло, вполне можно было ошибиться. Но ошибиться сейчас значило склонить чашу весов или в сторону прекращения его рода, или в сторону смерти всей империи. Как же Кору сейчас хотелось спросить совета у своих верных друзей. Менис – лучший инквизитор его души, а Ботос – его темная сторона, именно он с самой юности всегда участвовал во всех его делах и проказах и делил с ним всю ответственность за это. Но теперь они самоустранились. Решение он должен принимать сам . Кровь императора должна сама пробить себе дорогу. Они правы, конечно, но уверенности в правильности происходящего у Кора все равно нет, ведь цена ошибки слишком высока. Дарий стал его проклятием, которому суждено сбыться. Кровь императоров умрет, если нарушатся устои власти. Но и цена этой самой власти – это страх, кровь, смерть и предательство. Других способов ее подержания и удержания, к сожалению, не придумали.
Такие невеселые мысли были в голове у императора, пока он ждал вестей от Вараи. Он так и не смог хоть как-то заранее определиться, как он будет разговаривать с сыном, как будет определять степень его вменяемости из-за произошедшего, как будет его убеждать, если тот начнет сопротивляться. Вконец измучив себя размышлениями и загнав в тупик, Кор решил помолиться Святому ветру, помощь которого просил крайне редко, потому что всегда был уверен в своих собственных силах. И они его не подводили, но сегодня был совсем иной случай.
Я ждал отца. Уже прошло более часа с тех пор, как гонец убежал к великому императору. Отец никогда не задерживался так надолго, не любил опаздывать и заставлять себя ждать.А сейчас даже его собственный сын уже святой, как выразился гонец прежде, чем убежать выполнять поручение, должен был ждать отцовского решения. Смешно, но после пробуждения боязни самого разговора уже не было, было опасение, что отец не поймет его страхов и не простит ошибок.
Грохот открывшейся настежь двери мог возвещать только об одном – пришел его величество император. Только отец мог так врываться в помещение, что сильное вздрагивание и некоторое заикание присутствующих считалось удобоваримой реакцией.
Если бы не подслушанный вчерашним вечером разговор, можно было бы подумать, что меня ждет очередной отцовский разнос. Безразличное лицо и чуть поблескивающие глаза были явным признаком разноса, но…. Может, мне вчера все это привиделось в бреду, или он передумал…
– Дар, мне нужно с тобой серьезно поговорить, – голос его выдал.
Все-таки не привиделось, а я так надеялся, что он… Хватит мечтать, пора брать свою жизнь под свой контроль, а не под контроль моих безумных выходок и мечтаний. Вот это я завернул! По-моему, эта молния все-таки точно что-то попортила в мозгах. Так разумно, а главное, правильно я никогда не думал. Так, давай же обрадуем папочку, показав, каким его сынуля стал хорошим. Главное – не переборщить, а то чего доброго заподозрит, что я так и не вернулся в гнездо сознания или умом тронулся. А до белки я все равно доберусь, зараза прыгучая.