Сильные руки помогли ему встать.
— Глупо было пытаться, — сказал холодный женский голос.
Дариш чувствовал, как силы возвращаются к нему по мере того, как нервная и эндокринная системы находят новое равновесие. Его ум проснулся, готовый бороться с безумцем Лэрдом. Он дышал и вздрагивал: воздух в его легких! После скольких лет? Сколько времени он был мертвым?
Его глаза уставились на женщину. Она была высока и красива. Рыжие волосы выбивались из-под шлема с забралом, широко расставленные глаза прямо смотрели на него. Резкие, красивые черты лица, окрашенные свежестью и молодостью. Он на минуту вспомнил Илорну, и старая боль вспыхнула с новой силой… Он погасил ее, опять поднял глаза на женщину и улыбнулся.
Улыбка получилась оскорбительной, и женщина выпрямилась.
— Кто ты, солнечник? — спросила она.
Смысл был достаточно ясен Даришу, который располагал воспоминаниями и лексиконом хозяина тела, равно как и всеми знаниями Ввирдды. Он твердо ответил:
— Лейтенант Джон Лэрд Имперского Солнечного Флота к вашим услугам. А кто вы?
— Ты слишком далеко заходишь, — ответила она ледяным тоном, — но поскольку я намерена допросить тебя более детально… Я капитан Джоан Ростова, Дженерский Флот, так и знай.
Дариш огляделся вокруг. Все шло плохо. Он сейчас не мог рыться в глубине воспоминаний Лэрда, но и так было ясно, что перед ним враги. Что было справедливым, что нет в ссоре, затеянной века спустя после гибели Ввирдды, — его не интересовало, но необходимо было узнать больше, чтобы действовать свободно. Тем более что Лэрд, видимо, выжил и стал сопротивляться.
Знакомые машины выглядели как-то неудобно… раздражающе. Тут было чем превратить в пыль целые планеты! Культура, которая должна была унаследовать их, казалась варварской, но решение об использовании этих адских устройств принадлежало ему. Он поднял голову с бессознательным высокомерием — ЕМУ! Потому что он последний представитель Ввирдды, а эти машины строила вся Ввирдда. Это было его наследство.
И он должен был убежать.
Джоан Ростова смотрела на него со смесью любопытства, сурового подозрения, смущения и страха.
— В тебе есть что-то странное, — сказала она. — Ты совершенно не похож на человека, который только что здесь умирал. Для чего служит этот шлем?
Дариш пожал плечами.
— Это часть контролирующего механизма, — ответил он с легкостью. — Я нервничал и не мог управлять им как надо. Но это неважно. Тут есть много других машин.
— А для чего они?
— О, для многого. Например, вот эта внизу — атомный дезинтегратор, а это — защитное приспособление, а это…
— Ты лжешь. Ты не можешь знать больше нас.
— Доказать?
— Не надо. Иди сюда!
Дариш спокойно оценил расстояние. У него восстановилась вся психосоматическая координация его расы, натренированная за миллионы лет, но в этом теле, видимо, не хватало субклеточных элементов. Тем не менее… нужно избегать риска.
Он бросился на дженера, стоявшего рядом. Одной рукой он рубанул его по горлу, другой схватил за тунику и бросил на соседа. Перепрыгнув через лежащие тела, Дариш схватил чье-то атомное ружье и ударом длинного ствола включил магнитный генератор.
В полутьме засверкали выстрелы. Пули, входя в магнитное поле, взрывались. Дариш прыгнул к двери и бросился в туннель.
Через несколько секунд они кинулись за ним, но это тело было мощным, с длинными ногами, а Дариш уже начал чувствовать его реакции. Он бежал легко, дышал ровно и берег силы. Он еще не вполне мог управлять всеми функциями, нервная система была слишком непривычной, но в таком темпе он мог бежать достаточно долго.
Он протиснулся в боковой проход, о котором вспомнил. Позади щелкнуло ружье, выплюнув дождь пуль, некоторые из них попали в магнитное поле. Дженеры должны проверить каждый виток лабиринта, каждый изгиб туннеля или иметь детектор жизненной энергии, иначе им никогда не найти его. Он затеряется и будет блуждать до тех пор, пока не умрет от истощения.
Однако эта женщина умна. Она угадает, что он направится к поверхности и к их кораблям. Это его немного пугало. Он побежал дальше.
Эти замороженные веками темные и пустые коридоры. Воздух сухой и пыльный. Наверное, и на Ввирдде осталось мало влаги.
Сколько времени прошло? Сколько времени?
Джон Лэрд медленно приходил в себя. Его нейронные связи нашли знакомые пути через синапсы, комплекс, составляющий его личность, старался исправиться. Дариш вздрогнул, когда мозг стал ощупью, наугад давать приказы мускулам, выругался и пожелал, чтобы его второе «я» вернулось в небытие. Держись, Дариш, держись, еще несколько минут…
Он прыгнул через маленькое боковое отверстие и оказался в развалинах, в долине. Свежий, сухой воздух раздражал легкие, он жадно смотрел вокруг на песок, на камни, на звезды. Новые сочетания… Боже, значит, прошло очень много времени! Луна стала больше, чем он ее помнил, и заливала мертвый пейзаж серебристым светом. Видимо, она приблизилась к планете за эти неисчислимые века.
Корабль! Черт побери, где он?
Он увидел недалеко корабль дженеров, длинную торпеду, стоящую в дюнах. Его, конечно, охраняют, так что нечего и думать о захвате. Но где же корабль его второго «я»?
Ощупью пробираясь в воспоминаниях незнакомца, Дариш узнал, что захоронил корабль к востоку… Нет, это сделал не он, а Лэрд. Проклятие, надо работать быстрее. Он искал вокруг чудовищной формы пирамиды, источенной эрозией, нашел холмик и на отраженному свету луны там, где ветер смел песок, обнаружил металл. Какой непроходимый дурак этот Лэрд!
Удалив песок с пневматического шлюза, он глубоко вздохнул. Воздух раздирал ему горло и легкие. Еще секунда-другая — и враги нападут на него, а теперь, когда они уже уверены, что он знает машины…
Дверь шлюза блеснула, он почувствовал ее холод под руками и повернул внешнюю ручку, сыпя страшными проклятиями, незнакомыми старой Ввирдде, но, видимо, привычными для хозяина тела, существа без психосоматической тренировки, не эволюционирующего… Они идут!
Подняв захваченное ружье, он выпустил грохочущий разряд в группу, огибавшую пирамиду. Они спотыкались, как куклы, и вопили под смертельной белизной лунного света. Пули свистели вокруг и падали рикошетом на гребень судна.
Он открыл люк, пока дженеры отступили для новой атаки. На секунду зубы Лэрда блеснули в ледяной улыбке Дариша, воина, который правил тысячей солнц и командовал флотом Ввирдды.
— Прощайте, мои милые, — пробормотал он, и древний язык был сладок его губам.
Захлопнув дверь люка, он вбежал в рубку управления, предоставляя возможность вести себя почти бессознательным привычкам Джона Лэрда. Корабль тяжело взлетел, а набрав высоту стал быстро удаляться.
Он получил сильный удар в спину и подскочил в кресле пилота. Послышался звук разрываемого металла. Боже! Дженеры выстрелили из тяжелого орудия с борта своего судна. Они задели его космолет, и он со свистом несся обратно к планете.
Дариш прикинул, что с такой траекторией он упадет в холмы, приблизительно в ста пятидесяти километрах от долины. Но ему придется бежать, его будут преследовать, как дикого зверя, что ж, Джон Лэрд получит по заслугам. Мускулы сокращались, сухожилия напряглись, глотка изрыгала проклятия, в то время как личность Лэрда снова яростно старалась найти себя. Это сражение должно скоро закончиться!
Ну что ж… Дариш мысленно пожал плечами. В худшем случае он может сдаться дженерам, стать заодно с ними. Какая разница, кто выиграет эту маленькую идиотскую войну? У него есть другие дела.
Кошмар. Джон Лэрд скорчился в пещере, созданной ветром, и смотрел на освещенные холодным лунным светом холмы. Он видел корабль дженеров, и отблески холодного света на обломках собственного космолета, и людей, которые охотились за ним.
Но был ли он самим собой, не был ли пленником в собственном черепе? К нему приходили чужие воспоминания, а его собственные окрашивались чужими мыслями. Он убегал от врагов, но в то же время он, Лэрд, крутился в темных безднах полуосознанного безумия. Он вспоминал свою жизнь, но помнил и другую, длившуюся миллион лет. Он смотрел на эти дикие скалы, на песок, на пыль, разносимую ветром, и видел эти места такими, какими они были раньше… зелеными и прекрасными. Он вспомнил, что был Даришем из Толлога, что правил целыми планетными системами в империи Ввирдды. В то же самое время он был Джоном Лзрдом с Земли. Два потока мыслей пересекались в его мозгу, вытекали один из другого, обменивались криками в темноте его черепа…