Я вздохнула, посмотрела на часы и поняла, что до половины двенадцатого еще порядочно. Успею не только сгонять в ближайший ночничок за кофе, но и выпить его в свое удовольствие. Уже открыв входную дверь, я вдруг увидела на столике для переносок забытое кем-то украшение — довольно массивный медальон на позеленевшей медной цепи, толстой, словно на ней собирались держать барбоса. Сама бляшка тоже не отличалась изяществом, довольно грубая стилизация то ли под иероглиф, то ли под скандинавские руны. Хм, кто-то из клиентов посеял? Оставлять тут нельзя, Белка, наша клиническая кошка, неравнодушна к тому, что блестит и звенит. Сто пудов заиграет куда-нибудь под шкаф, а нам потом объясняться с забывчивым клиентом.
Спрятав безделушку в карман, я захлопнула дверь, подышала немного ночной прохладой и решила сократить путь до круглосуточного магазинчика через свой любимый пустырь. Это место, в тридцати шагах от клиники и в шаговой доступности от метро, неизвестно почему избежало точечной застройки. Его не любили собаки, прохожие, и даже бомжи никогда не устраивали среди сочной зелени своих пикников с аптечной настойкой.
А мне нравилась эта маленькая пустынная красота. Я шла в полутьме по невидимой заросшей тропке и мысленно насвистывала свой любимый марш ветеринара: «Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл к вам спешат… Они спешат туда, где ждет беда». Заодно вспоминала короткий разговор с Царевичем о беде, явившейся к нам, как и положено, нежданно-негаданно.
— «Вы нам только шепните, мы на помощь придем», — не знаю с чего, пропела я.
…А потом не поняла, что случилось. Ни вспышки, ни звука. Просто передо мной как из-под земли выскочили двое. И замерли в свете уличного фонаря.
«Ни фига себе пациент», — охнула я, как всегда беззвучно.
Глава 2
На самом деле пациент — крепко сбитая кошка двойных размеров — был с хозяином. Если же говорить совсем профессионально, передо мной возникли два пациента: кошка с окровавленным боком и худощавый парень в буром плаще, возраста Чучундра, с серьезной кровоточащей раной — правый рукав был распорот от плеча до запястья, и с промокшей ткани на землю медленно падали черные капли.
— Шупа-шы-па-ши-пша-шапшапыш, — отчетливо сказал парень и поклонился. Уловил реакцию на моем лице, почему-то положил левую руку на холку своей крупнокошки и заговорил опять:
— Благородная глазиня, я буду благодарен, если ты поможешь мне и моей итакари.
Кто я?! Это он на очки намекает? Юморист. Ну хорошо, что не глазунья.
Углядел ключевую деталь моего облика. Или в подземелье, из которого он вылез, хорошее зрение — залог выживания?
Вся эта бесполезная философия мгновенно пронеслась по моим мозговым извилинам. Сейчас имел смысл лишь вопрос подземного незнакомца — я могла поклясться, что он или выскочил снизу, или появился в воздухе, но уж никак не встал с тропинки.
Будь парень один, можно было просто вызвать полицию и скорую — пусть решают, составить протокол или сразу в больницу. Хотя, конечно, жгут наложить пришлось бы в любом случае. Но пушистая спутница нуждалась в помощи. Как, он сказал, ее зовут?
Итакари. Необычное имя для необычного питомца. С ходу даже не определю видовую принадлежность, потому что… черт, не время.
— Иди за мной. Можешь взять животное на руки?
Парень застыл в недоумении. Потом присел на тропинку и опять обнял кошку.
— Пожалуйста, повторите ваши слова.
Иностранец, что ли? Или от потери крови в ушах звенит?
— Пойдемте со мной. Я вам помогу, — терпеливо повторила я. — Можете встать? Обопритесь о мое плечо. Ваша Итакари может идти сама?
— Я понял, спасибо, — после паузы ответил странный парень. — Мы можем.
В кармане засвистала птичка, и я полезла за телефоном, машинально отметив, как дернулись оба будущих пациента. Нервные какие... Ага. Дассена привезут через полчаса, отлично! Эти полчаса бездельем маяться не буду.
Ну что, пара вполне мобильна. Я шла не оглядываясь и слышала за спиной шаги и шорох лап.
Когда я входила в клинику, шаги стали чуть тише. Гость с удивлением глядел по сторонам.
— Первый раз в городе? — спросила я.
— Нет, — чуть помедлив, ответил парень, поглаживая кошку, — но я первый раз за гранью. Не думал… — И замолчал.
За гранью? Или он сказал «за границей», а я не расслышала? Наверное.
При электрическом свете я разглядела обоих. Парень, хотя телосложением напоминал подростка, судя по лицу, был заметно старше Чучундра. На щеке шрам, отчего левый уголок рта приподнят и в сочетании с внимательным взглядом чуть прищуренных голубых глаз кажется, что парень все время саркастически усмехается.
Одет все же не в плащ, а в подобие спортивного костюма из странной на вид ткани — то ли кожа, то ли не кожа. Впрочем, сейчас чего только не наизобретали. На ногах мягкие высокие сапоги чуть ли не до бедра. И все это драное, словно он поссорился со стаей сов крупного формата. Или кошек. Вроде той, что жалась у ног.
Вот взяли моду тащить в дом диких животных. Есть умники, которые тигрят умудряются держать в квартире. Деньги есть — ума не надо. И этот, видимо, тоже решил поиграть в укротителя. Конец такой игры — звонок в полицию: «Приезжайте, в квартире дикий зверь, он напал!» Приезжают — и конец невинной зверюшке, которая лишь проявила свои инстинкты.
Зверюшка была величиной с рысь, если не больше, землистого цвета. Напоминала каракала — однажды принесли в клинику такую экзотику. Только уши этого кота были короткие и висячие.
Что касается ран, то мне показалось, будто бок бедняги прокогтил такой же серьезный хищник. Черт! А не с подпольных ли боев эта милая парочка? А что, хватает же у людей мозгов стравливать собак, почему бы не попытаться выставить дикого кота?!
Так, Лида, выдыхай, а то под твоим взглядом, похоже, сейчас задымится драная куртка незадачливого зверовода. Сначала лечение, а потом уже будем разбираться, откуда взялись экзотические гости и куда их сдадим — в полицию или в больницу.
Раны кота выглядели не глубокими, но обширными. Пожалуй, можно много не зашивать, буквально пару швов, остальное достаточно обработать йодом. И на часик капельницу с глюкозой и аминокапроновой кислотой, компенсировать кровопотерю.
Незнакомое животное — знакомые правила. Я надела на шею кошака пятнадцатисантиметровый елизаветинский воротник, а свои руки защитила перчатками.
— Мы не кусаемся, — сказал парень.
«Зачем это, доктор, мы не кусаемся… Р-р-ра-ай-й. Доктор, у вас рука в крови! Извините, это мы только с незнакомыми! И еще вы сделали нам бо-бо». В моей профессии так бывало с каждым. Иногда оставались шрамы.
Но в этом «мы» было что-то другое.
— А нас до этого прижигали йодом? — задала я риторический вопрос и приступила к манипуляциям.
Парень обхватил руками крупную кошачью голову. Так и хотелось добавить: «что-то шепнул на ухо». Однако его губы не разжались. Киса слегка дернулась, но даже не зашипела. Потом я приготовила капельницу и попала в вену с первого раза.
— В чем польза этого волшебства? — спросил парень.
— Я ввожу полезные вещества прямо в его сосуды, — пояснила я в стиле этого чудака. — Сейчас насыщается его кровь. Кстати, как его зовут? Итакари, кажется? Красивое имя.
— Нет, его зовут Локсер, — ответил парень. — Итакари — это не имя, это его суть. — И тут же сменил тему: — А нет ли у тебя, благородная глазиня, обычного насыщения?
Бабуся, можно воды напиться, а то я такой голодный, что ночевать негде… Ладно, сама виновата.
Я направилась к клиническому холодильнику. Своих припасов на работе не держу, посмотрим, чем помогут коллеги. От веганки Маши — банан, засохшее яблоко и йогурт на березовом молоке. От Феди остался гамбургер, надеюсь не надкусанный, плюс картонка картошки-фри. От Ивана Царевича — полкруга колбасы «Крестьянский двор» и такая же лежалая краюшка хлеба.
Кот дремал под капельницей, но поднял голову и принюхался, а потом вопросительно посмотрел на хозяина. Показалось, будто они обмениваются сообщениями, ну, или переглядываются слишком разумно и многозначительно, как могли бы делать двое давних друзей. М-да, кажется, слегка переработала. А впрочем… некоторые животные умнее людей, мне ли не знать.