Когда повезло, или Иномирянка замужем - Медведева Алена Викторовна

Алёна Медведева

Когда повезло, или Иномирянка замужем

Пролог

Как же я люблю наш дом в городе на ледяной линии силы! Всякий раз, переступая его порог, ощущаю легкость и чувство истинной принадлежности: мое, такое теплое, родное и знакомое.

Как идеально именно для меня обладать даром пробуждения чувств, словно бы я создана ощущать и вызывать эмоции, любить. Наш дом, свою семью, наш город, весь мир Варлея… А сегодня я люблю все это так сильно, как никогда прежде.

– Сестрица! Ты вовремя вернулась.

Строгий окрик, быстрый пронзительный взгляд бездонных черных глаз – и сестра, на миг шагнувшая из общего зала, отступила назад. Привычно залюбовавшись каскадом гладких, струящихся до пола черных волос, про себя улыбнулась: с Нирхтой трудно ладить. Даже мне. Но сегодня об этом вспоминать не хочется.

Сестра явно взволнована, даже обрадована. Ждет кого-то, раз поспешила мне навстречу?

Если дома меня встретят добрые вести, с чувством радости выслушаю их. Мне тоже есть о чем сообщить.

– Прекрасная погода сегодня.

Иду за сестрой в гостиную нашей семейной башни, застав там всех близких. Непривычно довольный вид Нирхты, явно ошеломленное лицо матери и глубоко задумавшийся отец. Что же случилось?

– Присядь. – Мама, не глядя, манит меня на диванчик в стороне, туда, где сидит отец. Все ее внимание сосредоточено на нашей прекрасной Нирхте, но губы сурово поджаты и взгляд слишком тяжелый. Чем же сестрица так прогневила родительницу? – Сегодня есть более важные темы, чем обсуждение погоды.

Мне полагается помалкивать? Возможно ли, что сегодня вечером у нас ожидается важный гость и поэтому сестрица в таком нетерпении?

Но хотя бы отцу есть до меня дело, стоило войти в комнату, как его лицо осветила улыбка.

«Где ты так долго гуляла? Мы волновались».

Беспокойная мысль от него приходит сразу, едва я устраиваюсь на диванчике рядом.

«У оргаллы», – беззвучно сознаюсь в неблизком путешествии.

Это особенное место нашего мира, его сердце. Все нити силы истекают из него, разбегаясь радиальными лучами радуги по кольцам заледеневшего хаоса, создавшего каркас нашего мира. Родного мира моего народа – Варлея.

Жизнь неизменно сосуществует с безжизненностью, так и у нас реки энергии, дарующие нам силу магии и гармонии, текут по однажды застывшему в неподвижном гневе хаосу. Река моего города – желтая, это цвет дара, которым владеет отец. И мне он нравился с самого детства – дар Знающего, растворенный в науке, экспериментах и обучении. Желтая энергия отца – сила знаний, она так легко и гармонично сплетается с силой чувств. Моей силой…

Как же прекрасно, что теперь, когда я обрела свою личную семью, не придется покидать город на желтой реке.

«Негоже отправляться так далеко одной».

Пусть отец хмурится, но я, как истинная шаенга, чувствую: он так любит меня, что простит самовольное и в чем-то опасное путешествие к колыбели мира. Впрочем, я была там не одна. Но момент явно не подходящий, чтобы сообщать об этом.

– О чем вы там «шепчетесь»? Не отпирайтесь, знаю вас.

Матушка недовольно косится на нас, вынуждая оборвать мысленный разговор.

– Почему же я вернулась вовремя?

Спешу напомнить сестре, стоящей возле высокого, во весь рост, зеркала, об ее словах. Сейчас сообщать матушке о своей прогулке к месту истины и первозданной силы в обществе избранника – явно не самая правильная мысль. Кажется, сегодня она и без меня чем-то встревожена. Куда уж тут новостям о появлении семьи у младшенькой.

– Лишь ты еще не знаешь: я обрету пару.

Ликование вспыхивает в душе, принося облегчение. Признаться, я опасалась реакции семьи на свою новость. Но теперь…

Невероятное чудо любви, которую мы с сестрой обрели одновременно. Бывает же так!

– Нирхта, и кто же это? Как вы познакомились? Ты счастлива?

Вопросы к сестре сыплются градом. Кажется, впервые я вижу проблески робости в ее темных и неизменно яростных глазах. Даже ее скованное холодом хаоса сердце оттаяло, пробудившись для любви? Почему же мама так растеряна? Невольно перевожу взгляд на нее, отмечая сурово поджатые губы и напряженность во взгляде.

– Ты впала в безумие? Что за навязчивая одержимость? Я знаю его, а ты – нет. Все, что видишь ты, – это образ, созданный слухами и пересудами. И поверь, он далек от реальности.

– Кого ты знаешь?

Растерявшись от экспрессивной тирады матери, я разворачиваюсь к ней, настаивая на объяснениях. Почему сестра в ярости топает ногами и кричит?

– Ты просто не желаешь мне счастья! Ведь и подумать не могла, что я обрету семейную связь первой? Раньше нашей «всеми любимой» Хейллай.

Привычный упрек: требуя от окружающих львиную долю их внимания, Нирхта неизменно продолжает ощущать себя обделенной. Все чаще мне кажется, что причина в опустошающем душу хаосе, дарующем ей силу.

– Глупая! – Мать негодующе вскакивает на ноги. – Я одинаково люблю обеих моих дочерей. И как ты можешь упрекать нас в предвзятом отношении? Уж скорее твоей сестре впору жаловаться, на твоем фоне она всегда остается в тени.

Так и есть. Словно в противовес ярчайшей изумрудной силе – такова энергия чувств, – судьба наделила меня самой обыденной внешностью. Светлые волосы, чуть более темные брови и ресницы, зеленоватые глаза, – всякий раз я словно растворяюсь в дневном свете. Не то что моя сестра с шикарными, сверкающими на солнце словно драгоценный черный жемчуг волосами, жгучими темными глазами и светлой кожей. Вот уж кого неизменно провожают взглядом мужчины.

Впрочем, сегодня я поняла, что все это не так и важно. Особенно если встречаешь того, кто узнает тебя не глазами, а сердцем.

– Мама, так ты знаешь избранника сестры? Откуда?

– Он тот самый Знающий, в чьей лаборатории я работаю.

– Ух ты! – Невольно руки взмывают в восхищенных аплодисментах. Тот самый шаенг с даром желтой силы, который теперь известен на весь наш мир. Ведь он смог изменить то, что прежде казалось невозможным, – наследственность. – Тот самый, что создал себе новый дар, соединив в себе сразу две энергии? Дар крови, ведь так? Все в городе только и говорят об этом. И о том, что цвет его глаз изменился, став льдисто-серым… Странно так!

– И не только в нашем городе, – со значением дополнил отец, явно гордясь сейчас собратом по силе. – Он доказал, что все мы вовсе не рождены мифическими божественными вспышками хаоса, а созданы чьим-то величайшим разумом. А значит, способны изменить себя, стать лучше и совершеннее.

– Мама, чем же вы таким занимаетесь в вашей лаборатории? И почему ты не рада, что твоя дочь свяжет свою жизнь с таким сильным Знающим?

– Так если бы он этого желал, я не была бы против! – Не замечая, что руками разворошила всю прическу со светлыми, как и у меня, прядями, мама посмотрела испуганно. – Но эта девчонка вбила себе в голову, что хочет его в пару. И все тут! Но этот шаенг куда упрямее ее, пусть порой и такой же неразумный. Дети, что вы творите?

– Как ты можешь так отзываться о нашем великом собрате?

– Да, он умен! – Резко развернувшись к отцу, мама сердито погрозила рукой. – Но слишком безрассуден. И я не раз говорила ему об этом, только он слишком молод, чтобы понять мои слова. Да, его сила знаний велика, он умен и мыслит как-то иначе, в чем-то гениален, но… он так честолюбив и голоден до свершений. Вас это не пугает? Порой мне кажется, что он готов разрушить все, лишь бы проверить: сможет ли создать взамен что-то совершеннее. Так горяч и порывист, что становится тревожно от его замыслов. – Чуть успокоившись, она перевела дух. – Это верно, что родители повелели Рилсвату найти жену, в лаборатории мы обсуждали эти слухи. И я слышала, что сейчас все свободные шаенги донимают его вниманием, в надежде стать избранницей сильнейшего Знающего нашего времени. Но, по-моему, это только добавляет проблем – на такую сильную личность нельзя давить, загоняя в угол. Он все чаще сбегает, оставляя лабораторию на нас. И я боюсь, что он не вытерпит и устроит какой-нибудь эксперимент вне магически защищенных стен. Знаете, на какие мысли навел его весь этот шум? Рилсват работает над механизмом перехода в другие миры!