Облизав мокрые губы и ощутив на языке вкус дождя, она сказала:
— Если твой «Ровер» разбит, то в этом виноват только ты сам.
— Разве? — На его лице появилась презрительная усмешка, а в глазах вспыхнул своенравный огонь. — Ты отлично знаешь, что я мог бы сказать тебе то же самое. Если бы ты не была такой упрямой, мы могли бы устроить примирение в мягкой уютной постели. Что ни говори, а…
Кит широко расставил ноги и подался вперед, как бы предлагая полюбоваться его мужскими достоинствами. В то же самое время он еще крепче сжал ее запястье и потянул ее к себе.
— Пусти меня, — сказала Камми и приставила пистолет к груди Кита.
Он насмешливо фыркнул.
— Ты что, думаешь, что сможешь напугать меня вот этой штуковиной? Да со своей мягкосердечностью ты не сумеешь застрелить даже змею, которая менее чувствительна, чем человек.
— Не будь таким самоуверенным, — спокойно сказала она.
Едва заметная тень беспокойства пробежала по его лицу. Пытаясь скрыть тревогу, Кит рассмеялся и взялся за «магнум».
В ту же секунду Камми нацелилась коленом в его пах. Заметив это движение, он попытался уклониться от удара, но выпад был слишком стремителен. Застонав от пронзительной боли, Кит выпустил ее запястье и, согнувшись пополам, обеими руками схватился за ушибленное место.
Камми немедленно отскочила от него и бросилась бежать к своему «Кадиллаку».
Кит что-то закричал ей вслед. И уже через несколько секунд за ее спиной послышались его шаги — вначале прихрамывающие и спотыкающиеся, потом все более и более уверенные. Они звучно шлепали по грязи, и Камми поняла, что он совсем рядом. Собрав последние силы, она побежала еще быстрее. Холодный воздух обжигал горло, не хватало дыхания. Он вот-вот настигнет ее, и теперь уже не успеть добраться до машины. Оставался один-единственный выход.
Камми резко свернула в сторону и одним прыжком перемахнула через кювет. Оказавшись у кромки леса, она остановилась и, повернувшись лицом к догонявшему ее Киту, подняла пистолет. Еще мгновение, и он стал выплевывать пули, словно живое существо. Все ее тело сотрясалось от громовых выстрелов. Под ногами Кита заплясали струи грязи и воды. Он пронзительно закричал и, невольно отшатнувшись назад, упал на спину, растянувшись во весь рост на скользкой дороге. Камми не стала задерживаться, чтобы проверить, ранен он или нет. Она только повернулась и, наклонив голову, вбежала в лес.
Ветви вековых деревьев заповедника — мокрые, темные, спасительные — сомкнулись за ее спиной. Она пробиралась вперед, раздвигая их руками, и они, осыпав ее градом холодных капель, возвращались на место, закрывая позади нее свои ворота. Она слышала голос Кита, который звал ее вернуться, но не остановилась. Никогда больше она не позволит ему дотронуться до себя — ни его похоть, ни месть и, уж конечно, ни ярость не вернут ее. Она не будет принадлежать ему никогда. Никогда.
И снова она услышала хруст его шагов. А может быть, это были и не шаги вовсе, а ее собственное тяжелое хрипловатое дыхание, да гулкие удары сердца отдавались в ушах. Быстрее, еще быстрее, нельзя терять ни секунды!
С замужеством покончено! Бурное ликование захлестнуло все ее существо, внутри ее все кричало от радости. Может, хотя бы на этот раз Кит услышит ее крик.
Деревья… Они обступили ее со всех сторон. Статные высокие елки в длинных, доходящих до щиколоток колючих юбках. Кедры-шептуны до такой степени темные, что кажутся черными. Дрожащие клены с листьями, похожими на пронизанные кровеносными сосудами ладони, и корой, разрисованной серебряными узорами лишайника. Громадные душистые камедные деревья, источающие смолистый аромат. Упрямые старые дубы с шишковатыми наростами — могучие, раскидистые, сучковатые.