Многие считают, что я напрасно ею восхищаюсь… Зря. Я отдаю себе отчет в том, что она опасна, так как руководствуется только своими собственными желаниями, а к ним готова идти по трупам. Она еще ребенок, но ребенок, способный на очень и очень многое. И это опасно, ибо она не приемлет ответственности, и если задумывается о последствиях—то только для себя. Но даже будучи опасной—она шедевр.
И мне остается только надеяться, что она повзрослеет, примет ответственность…
Неяда, лес, домик ведьмы
После разговора с ведьмой и дороги через лес к ее домику голова напомнила о себе болью. Веста, зная, что в такой ситуации меня лучше не беспокоить, молчала. Ведьма сначала суетилась, готовя поздний ужин… но потом и она затихла, села в старое кресло и уставилась в одну точку. Ее взгляд был настолько бессмысленным, что не оставалось сомнений: она очень далеко отсюда, скорее всего—там, с Эвой. И ее вид что-то затронул во мне—может, ниточку сочувствия? Но уж было возникшее чувство я уверенно растерзала—в моем мире я успела понять, что добрые дела наказуемы… Не то чтобы я отвернулась от чужой боли, нет—я просто решила, что от каждого доброго дела нужно получать выгоду… И тогда оно не обернется против тебя. Хочешь помочь бывшему однокласснику, оставшемуся без работы? Помоги! Но при этом пусть и сам одноклассник, и его будущий работодатель будут убеждены в том, что твоя им обоим крупно повезло, и что ключик этого везения—ты! И они тебе теперь обязаны!
Хочешь помочь беспризорнику? Помоги, но не забывай, что он—дитя своего времени и своей среды, и поэтому не надо устраивать его в богатую, бездетную семейку—эта семейка, столкнувшись с уличным воспитанием, потом вряд ли скажет тебе спасибо. Лучше устрой его в закрытую школу—и расти себе верного и преданного специалиста!
И именно поэтому сейчас моя помощь этой женщине носила оттенок личной заинтересованности: во-первых, у меня появляется шанс остаться в живых, а во вторых—неплохо иметь в числе личных знакомых короля… королеву. Я не сомневалась: скоро, совсем скоро здесь появится Данте, и передо мной предстанет выбор—или снова бежать, в этот раз так, чтобы никто не нашел, либо возвращаться во дворец. Максимум, что я могу сделать—это потянуть время, чтобы покончить с заданием… И то не факт—с Данте станется завернуть меня в ковер (очень бережно и в очень дорогой, но ковер остается ковром!) и отвезти во дворец. И там уже я гарантированно окажусь в золотой клетке с короной на голове.
Оставалось только надеяться, что я смогу миновать первую стадию “батюшка гневаться изволил” и смогу убедить его в бесполезности содержания меня под замком.
Сначала, когда я планировала побег,—очень боялась, что у меня не будет даже нескольких недель… Во-первых—Данте вполне мог использовать связь ли, чтобы отследить мое местонахождение. Или магический поисковик. Но Веста сказала, что без браслетов максимум, что может Данте—немного эмпатии, если я поблизости. Остальное—только после того, как у меня появятся браслеты. А магический поисковик требует какой-нибудь личной вещи, но просто одежды или даже пряди волос недостаточно—нужно, чтобы была личная привязанность искомого к предмету. Веста тогда сказала—любимые сережки, подаренные дорогим человеком, которые ты носила как минимум пару лет не снимая; или кольцо посвящения в маги; или артефакт, который специально к тебе привязывали…
Домик постепенно погружался в сон, и я поддалась общей атмосфере. Засыпая, я неожиданно вспомнила о том, что с момента побега чувствую себя все слабее и слабее…
Утром мне не хотелось вставать настолько, что я решила—посплю еще немного. Сон, который меня накрыл, был вязким и тяжелым. И барахталась в нем, как в паутине или в омуте, и мне казалось, что мои силы, мою жизнь из меня тянут то пауки, то пиявки.
Помню, меня кто-то пытался трясти, уговаривал проснуться—но сон был так вязок, так похож на могильную плиту… И меня не тянуло обратно в тот мир—меня звала Пустота. И мне она казалась гораздо роднее всех миров вместе взятых…
Веста
С Геллой что-то было не так. Рея пыталась дотянуться до нее, прощупать ауру девчонки—но ничего не получалось. Все диагностирующие заклинания показывали полное истощение, будто бы у Геллы вообще не было никаких жизненных сил. Я сообщила Рее об иномирном происхождении Лены, надеясь, что это хоть как-то поможет—но ведьма лишь развела руками. Она никогда не сталкивалась с подобным.
В голову пришла мысль, за которую, как я предполагала, Гелла меня убъет. Но мне казалось, что это последний шанс—нужно связаться с Повелителем. Тем более Гелла сама сказала, что они в любом случае скоро их найдут…
—Сиана, у тебя есть шар связи?—когда ведьма покивала, попросила:—Дай, а?
Империя, дворец
Данте
Когда зазвенел шар связи у меня на столе, и по другую сторону зеркала связи появилась Веста—я не знал, как реагировать. И поэтому внимательным тяжелым взглядом уставился на демоницу.
—Ну и что ты мне можешь сообщить?—мне оказалось, или она на самом деле смутилась? Хотя это Гелла смущаться не умеет…
—Ваше Величество… Я прошу прощения за то, что случилось…—под моим тяжелеющим взглядом она смутилась еще больше, запнулась, а затем вдохнула воздух как перед прыжком в воду и выпалила:—Гелла умирает!
Вот это сообщение меня буквально сбросило с кресла. Как умирает? Кто ей позволил?! Без меня? Последняя мысль вышла настолько абсурдной, что поневоле отрезвила меня.
—Она в сознании?
—Нет. Она… она даже не знает, что я с вами связалась. Но…
—Что но?
—Но ведь она сказала, что вы все равно нас скоро найдете! И поэтому я решила, что не испорчу ее планы, если сообщу наше местонахождение…
—Где вы?
—Рядом со столицей Неяды есть лес, в нем живет ведьма… Вот мы у нее. Послушайте, я не знаю, что происходит…—девчонка постепенно скатывалась в истерику, а значит, дело серьезное.—Мы не можем ее разбудить. В ее ауре практически нет энергии. Будто кто-то выпил. Но ведь ничего, абсолютно ничего не произошло! Никакой нечисти на пути, никаких перенагрузок—ничего! Она же не дура, понимает, что беременна… Боги…
Демоница уже рыдала. Если бы мог себе позволить—тоже забился бы в истерике, потому что ситуация и в самом деле была отчаянной: если верить Весте—а не верить ей не было повода—у моей малышки энергетическое истощение, а в ее положении это очень опасно…
Я развернулся. За моей спиной наблюдался Тьерран, который стиснув кулаки не отрываясь смотрел на свою ли. Я предпочитал думать о ней именно как о ли—потому что хотелось верить, что у моего друга есть хоть какая-то надежда.
—Тьерран, собираемся. Я знаю, где находятся наши беглянки. Прихвати целителей.
Телепорт маги построили очень точно—под моим зверским взглядом и обещанием, что если они чего-то не рассчитают и закинут нас не туда, всех по возвращении перевешаю. Они осознали и все сделали как надо. Конечно, я мог справиться и сам—но, скорее всего, силы мои еще понадобятся, а группа большая…
Мы оказались прямо перед домиком ведьмы, нам на встречу выскочила Веста и, не обращая никакого внимания на Тьеррана, потащила меня внутрь. На пороге я застыл также, как недавно Тьерран при виде плачущей Весты. Гелла казалась такой тоненькой, а живот таким большим… Она была очень бледной, почти воздушной, и меня испугала ее воздушность, а также то, что ее ауры практически не наблюдалось. Еще во дворце, до ее побега я заметил, что у нее практически нет энергии—жизненной энергии вырабатывалось минимальное количество. Ее показатели жизненной энергии были гораздо ниже средних даже для человеческой расы, и я сильно сомневался, что все представители человеческой расы ее мира характеризовались такими же низкими значениями.
У меня за спиной судорожно вздохнул целитель.
—Что такое?
—Посмотрите на ауру ребенка, ваше величество… Если я не ошибаюсь, у него очень редкий дар—помимо стандартного магического Высших, у него дар инкуба… И сейчас он пьет вашу ли… Точнее, допивает. Достраивает свои энергетические структуры.