Сейчас же реакция была совершенно иной.
Все трое, едва только зайдя в комнату и узрев всё вот это, вскрикнули и обратно в коридор попятились, с ужасом глядя даже не на надпись — на цветы.
— Что, интересные цветочки? — Уже догадываясь, мрачно поинтересовалась я.
Все трое глянули на меня… и убежали. Вот просто взяли и убежали. Мне же оставалось лишь стоять и с лёгким потрясением смотреть им вслед.
Тихо открывшаяся дверь выпустила в коридор встревоженную Лиззи. С точностью уловив моё мрачное настроение, она прошла в комнату уже мою, встала рядом и со смесью недовольства и страха взглянула на стену.
— Весело, — решила пару секунд спустя.
— И не говори, — я не сдержала тяжелого вздоха.
Мы постояли молча, потом Лиззи негромко спросила:
— Мне показалось или служанки только что убежали от тебя?
Поджав губы и нервно поведя плечами, нехотя призналась:
— Тебе не показалось.
— Хм. Я думала, их никто не способен разговорить, а ты всего лишь за неполный день довела их до крика, — Лиззи говорила спокойно и невозмутимо, но, повернув голову, я отчётливо разглядела её улыбку.
Улыбнулась ей в ответ и сделала ещё одно признание:
— Я, кажется, ещё и айэра с раэром довела.
Лиззи после этого так на меня посмотрела… Так, словно она знала, что это произойдёт, но просто не ожидала, что так быстро.
Вспомни лучик, появится и солнце. В смысле, на пороге моей спальни вдруг обнаружился раэр Йэхар. Ещё более мрачный, чем айэр Оркоми до этого внизу, но хоть не такой же злой.
О, нет, он не злился. Он, окинув нас с Лиззи внимательными взглядами с головы до ног, уделил куда более пристальное внимание вначале надписи на стене, а затем и разбросанным по полу цветам.
И почему-то именно цветы ему не понравились совершенно.
— Надеюсь, вы их не трогали, — холодно произнёс он.
Ой…
— А если трогали?
Стремительный разворот, и раэр гневно взирает на меня. А я… виновато глянув на него в ответ, пожала плечами и попыталась оправдаться:
— Знаете, на них не написано, что руками их лучше не трогать.
И без того мрачный взгляд мужчины ощутимо потемнел. Ясно, меня только что посчитали не самой умной в этой комнате.
И лишь подтвердили это, сквозь зубы процедив:
— Некоторые просто догадливые и всякую мерзость из желания жить не трогают.
Догадливые? Да, это было вполне обо мне, догадалась же я, что цветочки необычные, редкие и крайне опасные. И даже трогала их в перчатках, так что страха слова раэра не вызвали.
Страха за себя, по крайней мере, и я порадовалась, что прислуга оказалась как раз таки догадливой и убежала раньше, чем что-то потрогать.
Лиззи тихо спросила у Йэхара, посмотрев на него:
— Что будет, если цветы потрогать?
Очень медленно, словно заставляя себя, раэр Йэхар перевёл тяжёлый взгляд на Элизабет. Он смотрел на неё несколько долгих мгновений, затем сказал:
— Это АйРай, в переводе — Увядающая Жизнь. Природный яд данного растения вместе с соком проникает в организм жертвы через прикосновение. Если ничего не сделать, мири Корвей будет медленно умирать на протяжении месяца. Это будет весьма болезненный для неё месяц.
Он говорил негромко, но в повисшем молчании его слова звучали набатом.
Если раэр планировал нас запугать, то это у него получилось. Очень удачно получилось.
Лиззи медленно повернула голову и взглянула на меня с таким искренним ужасом, словно я уже была трупом.
— Я же говорила, что мы умрём, — дрожащим голосом прошептала она на айшисском, нашем родном языке.
Она сказала это только для меня, чтобы не понял раэр, но Лиззи просто не знала, что на данном языке он говорит превосходно.
А потому я ответила ей на древневормийском, языке, который Йэхар гарантированно не знал:
— Без паники, на мне перчатки.
Лёгкое недоумение мелькнуло на её лице, потом Лиззи опустила взгляд на мои руки и не сдержала облегчённого выдоха.
— Не пугай меня так, — потребовала она совершенно серьёзно всё на том же древнем языке.
Просто рассеяно кивнула ей.
Раэр Йэхар, никак не отреагировав на наши переговоры, осторожно прошёл в комнату, не отводя взгляда от цветов, встал перед нами, частично закрыв обзор, а затем…
Он не сделал ничего, даже пальцем не шевельнул, его руки были спокойно опущены вдоль тела, но цветы, абсолютно каждый цветок вдруг вспыхнул ярким шипящим пламенем и сгорел за одну лишь секунду, не оставив после себя даже пепла.
Мужчина спокойно поднял взгляд на стену… кроваво-красная надпись, заискрившись, вспыхнула и исчезла, не оставив ни капли, ни пятнышка, ни развода на стене. Словно ничего и не произошло!
Развернувшийся раэр Йэхар сполна насладился нашими вытянувшимися лицами, весело хмыкнул и сказал:
— Рад, что вам хватило ума не снимать перчатки. — И эти самые перчатки вдруг загорелись, вспыхнул, и сгорели за одну лишь секунду!
Прямо на мне!
Глава 8
— Я… тоже рада, — голос сорвался, я сама подняла ладони и внимательно в них вгляделась.
Очень обрадовалась, не обнаружив ожогов и даже лёгкой боли не ощутив.
— Я выясню, кто пробрался в вашу комнату, — пообещал мужчина с учтивым полукивком.
Вот спасибо, какая щедрость с вашей стороны.
Медленно опустив руки, я внимательно взглянула в его чёрные с вертикальным зрачком глаза.
— Лучше займитесь улучшением магической защиты этого дома, — мило улыбнулась я.
Мне ответили не менее лживой милой улыбкой и заверили:
— Обязательно.
Я улыбнулась шире, сладостным голоском напомнила:
— Надеюсь, вы разобрались с тем мужчиной из кухни, и нас не будут ждать неприятные сюрпризы во время ужина.
Мне наглядно продемонстрировали, что вежливо скалиться умею не только я.
— Вам не о чем беспокоиться, — такое сладкое-сладкое, вежливое до невозможности.
И вот мы стоим, скалимся друг другу, а в глазах едва ли не ненависть. Причём у обоих весьма обоснованная.
Раэр ненавидел меня за то, что я влезла в их порядки… да и вообще во всё, и не просто влезла, а и нашла то, что пропустили они.
Я злилась по той же причине — они пропустили элементарное. Они, не смотря на их разговор в той гостиной сразу после ухода Лиззи и способности, часть которых оба мне продемонстрировали, не сделали ничего, чтобы обезопасить хотя бы обитателей этого дома, не говоря уже о нас с Лиззи. Они не делают вообще ничего!
Я не удивлена, что они допустили смерти семнадцати принцесс. Сейчас, столкнувшись с проблемой нос к носу, я вообще уже ничему не удивлюсь, потому что теперь для меня кристально ясно: плевать они на нас хотели. И на нас, и на принцесс, и на договор о ненападении.
Но было кое-что, без чего раэр Йэхар не ушёл бы просто так. И он полностью оправдал мои ожидания, едва только сделал угрожающий шаг ко мне и склонился к моему лицу, вдруг оказавшись невероятно близко, заставив меня саму до боли в шее голову назад откинуть, только была бы возможность в глаза смотреть. Но и на этом раэр не остановился, ему и этого оказалось мало, и меня совершенно некультурным, недопустимым образом схватили за ворот платья, стиснув тот так, что даже дышать трудно стало, проигнорировав вскрик Лиззи, дёрнули и насильно прижали к мужскому телу так, что теперь не было совершенно никакой возможности вырваться.
И только лишь после этого Йэхар, зачаровывая меня злым блеском своих тёмных глаз, прошипел практически мне в губы:
— Страшно?
Да! Страшно до дрожащих колен и онемевших рук! Страшно до вновь стянувшихся узлом органов и невозможности сделать нормальный вдох! Страшно до бешено ломящегося о рёбра сердца! И раэр, плотно прижимая меня к себе, без сомнений чувствовал моё сердцебиение, и ответ на свой вопрос он тоже превосходно знал!
Но успокоило ли это его? Совершенно нет!
— Я задал вопрос, Аделаида, — ласково напомнил он и вдруг потёрся носом о мой нос, — но мне начинает нравиться ваше нежелание вести нормальный диалог. Я уже придумал несколько действенных способов гарантированно вас разговорить…