О боги, он же совсем не понимает ценности жизни! Для него кровь, как вода. Ведь тех же охранников в коридоре, можно было просто парализовать, но он всё равно поставил оружие на летальный режим.
— Как так можно? Я понимаю, убивать врагов в бою, но вот так… Это неправильно!
— Так ведь у нас тут и есть бой. Или ты думаешь, с нами миндальничать будут? Ты же военный, ты же воевал и убивал. И не только гномов, но и сражающихся на их стороне людей. В чём они были виноваты? Честные парни взяли в свои руки оружие, чтоб защититься от захватчиков. Ты не забыл, что это была планета гномов? Вы напали на них!
— Неправда, это была наша планета! Мы возвращали своё!
— Ваша? Настолько ваша, что местные жители из числа людей, все как один взяли в руки оружие, защищая свой дом?
— Они просто забыли, Федерация захватила этот мир сто лет назад, но он принадлежит Империи.
— Да-да… — усмехается напарник, — а до этого империя захватила его у Федерации.
— Неправда!
— Ой, да забей, — отмахивается, — было бы желание, а обосновать можно всё. Факт в том, что лично ты, пришёл на мирную планету и убивал там людей, которые защищали свой дом и свои семьи. Всё остальное лишь слова и обоснование своих поступков. Так что смирись, те убитые парни ничем не лучше этих. Но если надо, когда выберемся, я тебе обязательно придумаю обоснование, того, что они были неправы, и их надо было убить. Вот, например, они бреются по утрам перед работой, а все же знают, что надо бриться ещё и перед сном. Чем не повод? Ну или придумай сам, чем успокоить свою совесть.
Да уж, выбил меня Тунгус из колеи своей логикой, как-то не рассматривал проблему под таким углом. А вообще, я рад, что в моей голове поселился такой сосед, без него у моей семьи не было бы шансов.
И сейчас он демонстрирует, что куда внимательней меня и в делах подобного рода разбирается куда лучше.
Вот, например, я только сейчас понял, зачем Тунгус спрашивал у следака, где находится туалет для посетителей. Именно возле него он и оставил дядю и сестру. И секрет тут был в том, что это незакрытая часть здания как та, где нас содержали. Здесь на окнах нет решёток, в отличие от закрытой части, там они даже в туалете есть.
Так что просто открыв окно, подоконник которого находится как раз на уровне моего подбородка, подсаживает туда дядю, который свесившись, аккуратно спрыгивает с другой стороны. Ибо, там до земли около трёх метров. Затем отправляет следом сестру, которую дядя Олег подстраховывает снизу, передаёт туда же винтовки и последним вылезает сам. В результате мы оказались не со стороны главного входа, а сбоку, в каком то дворике.
— Смотрите, камера, — дядя указывает на угол здания.
— Ну и что? — напарник пожимает плечами. — Мы же всё питание отключили. Так, Аня, ты идти можешь?
— Да, — цедит сквозь зубы сестра.
— А бежать?
— Да.
— Ясно. На морально-волевых. Но нам это не надо, — усмехается Тунгус, — но ты молодец, горжусь тобой. Потерпи немного, скоро будем в безопасности.
— Нет такого места, — улыбка наползает на бледное лицо сестрёнки, — но мне плевать. Спасибо, братишка, хоть сдохну свободной.
— Танцуй пока молодая-я-я, девочка Аня, — напевая, Тунгус шагает вперёд, поддерживая вместе с дядей сестру под руки.
И уже через тридцать секунд мы скрываемся за кустами, следуя в глубину парка. Ну что ж, по крайней мере, теперь понятно, как напарник планировал скрыться от наблюдения. Эльфы никогда не позволят поставить даже одну камеру в парке.
А позади гремит взрыв, разнося вестибюль на камешки и добавляя хаоса, это Тунгус активировал взрывчатку. Не думаю, что за это время, хоть кто-то успел приехать, сирены спецмашин всё ещё завывают вдалеке.
— Что, думал я реально собираюсь взрывать гражданских? — пусть и мысленно, но очень ехидно, интересуется у меня Тунгус.
И что ему на это сказать?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Ты уверен, что это храм богини любви? — уточняет у дяди Олега Тунгус.
— Бросьте меня здесь, — сеструха без сил падает на посыпанную гравием дорожку, упирающуюся в высокое крыльцо. — Дайте мне винтовку, я вас прикрою.
— От кого? — хором интересуются Тунгус и дядька.
— Мне уже всё равно, — переворачивается на спину и устремляет взгляд к звёздам. — Что-то я переоценила свои силы.
— Мы уже пришли, — усмехается напарник, протягивая ей руку.
— Да? А чего молчал? Я бы ложиться не стала, — Анька не отказывается от помощи и со стоном поднимается на ноги. — Не бережёшь меня совсем, то ляг отдохни, то чего разлеглась, тут три шага осталось?
— Так что насчёт моего вопроса, — Тунгус вновь обращается к дяде.
— Да уверен, причём учитывая, что он не слишком большой и пышный, думаю, что это храм человеческой богини.
— Тогда пошли искать того, кто нас впустит.
— Может, обойдём с другой стороны? — дядя Олег чешет в затылке. — Наверняка, спят же уже. А там где-то должен быть вход. Тут вопрос в другом, с чего ты решил, что нам здесь помогут? Ты в курсе, что нас теперь будут искать все, после того, что ты устроил?
— Мне кажется, в храме богини любви, нас станут искать в последнюю очередь, — усмехается Тунгус. — Пошли.
Скажем так, нам здесь не рады. Это стало понятно сразу, после того, как Тунгус нажал кнопку звонка, возле двери, с обратной стороны храма, пытаясь изобразить какую-то мелодию. Да что тут сказать, я бы тоже был не рад человеку, который пытается поиграть на моих нервах.
— Кто там? — раздаётся раздражённый женский голос из-за двери.
— Вам нужен славянский шкаф? — выдаёт какую-то ерунду Тунгус.
— Что? Какой шкаф? Вы что несёте?
— Сова открывай, медведь пришёл.
— Что? Ты что несёшь? Ты чего трезвонишь, посреди ночи?
— Открой, старушка, двери мне, — с надрывом продекламировал напарник.
— Старушка? — голос за дверью больше не раздражённый, а откровенно злой.
— Ну да, поведай мне про годы молодые… Эй, ты чего? — дверь распахнулась с такой силой, что треснула Тунгуса по лбу. Если бы не отдёрнулся назад, точно бы было рассечение.
— Кто тут назвал меня старушкой?
В дверном проёме стояла разгневанная девушка лет двадцати пяти, волосы растрёпаны, в руках гражданский станер. Оружие вроде «Импа», но без возможности регулировки мощности. Смотрелось это эпично, учитывая, полупрозрачную ночнушку с вырезом на груди, из которого выглядывали… Я бы даже сказал гордо красовались, полушария весьма впечатляющей груди.
— Но ведь сработало же? — щёлкает пальцами Тунгус. — Всегда знал, что девки любят баянистов, — и тут же слегка поклонившись, выдал: — Как я ошибся, должен признать, что вы обворожительны, у вас такие глаза! — вот только жест с растопыренными пальцами перед грудью, точно говорил о том, что напарник в глаза не смотрит. Да что там говорить, точно не смотрит. Уж я то знаю.
Но всё-таки как он хитро заставил её открыть нам дверь, уверен, не выведи он её из себя, нас бы послали.
— Глаза не там? — женщина довольно усмехается, но станер не убирает. — Чего надо?
— Так нам бы перекинуться парой слов с вашей богиней, вот очень надо.
— Ночью? — приподнимает бровь женщина. — Приходите завтра, и разговаривайте сколько хотите. Хотя не думаю, что она станет слушать такого хама, — станер направлен прямо в лицо. Вот не хотелось бы, чтоб пальнула, оно конечно не смертельно, но приятного мало.
— Ладно, — кивает Тунгус и ловко отбирает у девушки оружие. — Если приглашаете, как я могу отказаться? — и, убрав станер за пояс, достаёт «Имп», заодно поясняя: — Боевой. Так что без шуток.
— Ты угрожаешь убить жрицу? — в глазах девушки разгорается гнев.
— Нет, конечно, просто показываю, что у меня есть. Я вообще хвастун по жизни. Слушай, красавица, давай не портить друг другу жизнь, дойдём до алтаря, я быстренько помолюсь, верну тебе ствол и извинюсь. Ну как тебе такой план?
— Хорошо, — подозрительно быстро соглашается девушка, и на её губах появляется кровожадная усмешка.