Кто знает, сколько еще сведений она успела продать, до того как ей подвалила эта крупная рыба – сделка с Харрисоном?
Выбравшись из машины, Маркус заметил, что на стоянку подъехала синяя малолитражка. Устаревшая модель, из тех, что слывет надежной при очевидной дешевизне. Он узнал водителя не сразу, а лишь через несколько секунд. Какого черта она сидит за рулем этой жестянки? Эта машина была даже старше той, «вольво».
Она припарковала автомобиль рядом с его «ягуаром» и вышла.
Вероника переоделась – теперь на ней были облегающие песочные джинсы и свободная блуза цвета карамели. Она заперла машину, повернулась, и волосы ее вспорхнули, хлестнув ее по бледным щекам. Руки у него так и тянулись пригладить шелковистые пряди.
Маркус сдержал порыв, строго напомнив себе, что явился сюда по делу.
– Только не говори мне, что у тебя уже кончились все деньги, что ты получила от Харрисона.
Она вскинула голову. Зрачки ее потемнели, выдавая смущение.
– Простите?
– Может, Харрисон и знает счет деньгам, но я никогда не поверю, что тех денег, что он тебе заплатил, не хватило на то, чтобы сменить «вольво» на что-то более приличное. – Он сопроводил эти слова резким и явно пренебрежительным движением кисти в сторону ее машины.
Она словно надела маску.
– Меня устраивает моя машина. Она надежная.
– То же можно сказать и о «мерседесе». Так почему у тебя не «мерседес»?
Он увидел, как напряглись ее плечи, но отвечать она не стала.
– Ты готов идти ужинать? – спросила она.
Она решила, что может игнорировать его вопросы? Размечталась!
Маркус стремительно выпростал руку и схватил ее за предплечье:
– Скажи мне, почему ты ездишь на этой колымаге, моя сладкая?
Ласковое словцо само сорвалось с языка, и он был готов прикусить язык. Она больше не была «его сладкой».
Она не была ему даже другом.
Ронни со свистом втянула в себя воздух и побледнела.
Видит Бог, его тошнило от того, как она реагирует на его слова и прикосновения, – словно подраненная голубка. Можно подумать, это он ее обидел и бросил, а не наоборот. Но он-то знал, как все обстояло на самом деле, и на эти уловки не покупался.
– Ответь мне, – потребовал он.
– У меня не было выбора. Мне повезло: я сумела купить надежную машину за те деньги, что могла потратить. – Она говорила запальчиво, словно он обидел ее.
Он пытался понять, что творится у нее внутри, по выражению ее лица, но она вся ушла в себя, словно улитка в раковину.
– Что ты сделала с деньгами? Проигралась в прах?
Маркус иронизировал. Он знал, что Ронни была равнодушна к азартным играм. Он понял это, как-то раз вытащив ее в казино. Он почувствовал себя круглым дураком, когда она кивнула:
– Да, можно сказать, что я поставила деньги на кон.
– И проиграла. – Он не нуждался в том, чтобы она подтвердила его предположение. Ее нынешнее транспортное средство явно указывало на ее невезучесть.
Может, поэтому она снова взялась за продажу секретов? Ей нужны деньги на очередную ставку? Она отстранилась.
– Это как посмотреть. Я бы предпочла не вести такой разговор на стоянке. Мы можем пройти внутрь?
Ее нежный голос был подобен морскому ветерку, ласкающему кожу в раскаленной пустыне. Видит Бог, ему ее не хватало. Он соскучился по ней.
Ничего ошеломляющего в этом не было – с учетом того, что уже полтора года он обходился без женщины.
Маркус хотел верить, что он просто не в лучшей форме. Каждый нормальный мужчина реагирует на симпатичную женщину при долгом воздержании примерно так же. Но тело его буквально кричало: «Не так просто!» Перед ним стояла та, которая его предала, и всем своим видом показывала, что это он ее обидел. Маркус чувствовал себя последним дураком.
Он отступил и, повернувшись к ней спиной, зашагал к дверям ресторана.
– Да, давай поедим, – бросил он через плечо.