– Ну, у твоей фирмы довольно широкий профиль, не так ли? Может быть, кто-нибудь и возьмется за это дело? Конечно, гонорары будут не слишком высокие. Все будет зависеть от того, сколько Хорас, я да еще горстка людей смогут собрать.
Так как Джей колебался, то острые глаза старика сверкнули.
– О'кей, я знаю твои гонорары. Я только шучу.
– Дело совсем не в этом! Ты же знаешь, я сделаю это и без вознаграждения, если ты попросишь меня. Просто я думал о Дженни.
– Обо мне! – воскликнула она удивленно.
– Почему и нет? Ты прекрасно справишься с этим. – Я никогда не говорил вам раньше, что, когда мы встретились в первый раз, Дженни только что выиграла дело о загрязнении окружающей среды. Мне довелось в то утро прочитать об этом заметку в «Таймс», и, когда на вечере кто-то указал на нее, я попросил познакомить нас.
– Как получилось, что ты занялась этим, Дженни? – Артур Вулф хотел все узнать. – Ведь это не входит в круг твоих интересов, не так ли?
– О, нет, я почти всегда рассматриваю дела, касающиеся женщин, в общем – семейные проблемы. Получилось так, что я защищала интересы женщины с четырьмя детьми на руках против землевладельца, который хотел выселить их. В итоге она была очень благодарна и позже попросила меня помочь ее родственникам из Лонг-Айленда, у которых возникли трудности с использованием земли. Я никогда ничем подобным не занималась раньше, но, справедливости ради, решила взяться за это дело. – Она замолчала. – Ну, вот и все. Я бы не хотела утомлять вас подробностями.
– Ты нисколько не утомляешь нас. Мне бы хотелось знать все подробности этого дела.
– Итак… – Вдруг осознав, что она слишком часто использует это слово, она остановилась и начала снова. – Это был рабочий район Синие воротнички, без денег и связей. В конце улицы возле пересечения дорог находилось свободное пространство, которое приобрели несколько человек, собиравшихся построить там небольшое химическое предприятие. Оно могло загрязнить воздух вредными химическими отходами и, вероятно, канцерогенными выбросами. Его соседство принесло бы вред здоровью жителей окружающих районов. Нам пришлось выдержать трудную борьбу, потому что противник имел обширные политические связи, обычное дело.
– Но ты победила, – с гордостью произнес Джей. – И ты не упомянула, что это было первое дело, за которым последовали другие.
Его отец изучающе смотрел на Дженни.
– Ты думаешь, тебе будет интересен наш случай?
– Мне нужно получить побольше информации об этом. Что они, например, собираются делать с землей?
– Они хотят построить то, что они называют восстановительным комплексом. Дома отдыха. Ведомственные пансионаты. Это будут кооперативные владения, строение на строении. А новое шоссе сделает все это легкодоступным, лыжная база будет всего в получасе езды отсюда; после того же, как они осушат озеро, они расширят площади застройки, и… – Он замолчал.
– А если летом будет много дождей, – вмешалась Инид, – то поля к югу от города будут затоплены. О, я просто не могу подумать об этом. Это один из красивейших уголков в штате, на всем восточном побережье. Я вижу в этом своего рода символ. Если человеческая жадность возьмет верх, тогда все в этом мире возможно. Ты понимаешь, что я хочу сказать, Дженни?
– О, да, жадность, – отозвалась Дженни. – Я сталкиваюсь с ней каждый день. В ней основное зло, идет ли речь о кишащих крысами многоэтажных домах, загрязненных океанах или вырубленных джунглях. – Она снова остановилась, чувствуя все еще легкое смущение от всеобщего внимания, ощущая, как дрожит от волнения ее голос и трясутся руки, которые она тщетно пыталась удержать на коленях. – Жадность. Думаю, она уничтожит и всех нас в конце концов, – закончила она уже более спокойно.
Джей улыбался. Он одобрял ее энтузиазм.