— Ты не права, — сказал, не дождавшись ответа, Макс. — Братья проповедуют единение со Вселенной как с верховным существом. По их мнению, она — наивысшее благо.
— Тогда почему они исключают из неё Землю?
— Потому что Земля проклята. Она — юдоль скорби.
Джул нетерпеливо отмахнулась.
— Прошу тебя, оставь это! И постарайся поскорее забыть весь этот религиозный бред. В конце концов, он — тоже часть Земли, которую ты так стремишься оставить, — девушка положила руку Максу на колено, прижалась к нему. В этом не было эротики — только грусть от предстоящего расставания. — Тебе предстоит долгий путь, — сказала она. — Не бери же с собой ту чушь, которой святоши пытаются набить тебе мозги.
Парень обнял её.
— Многие следуют учению Красной Церкви. Но ты права: я не собираюсь думать в космосе о единении со Вселенной. Надеюсь, я и так сольюсь с ней.
— И мне бы этого хотелось, — лицо Джул посветлело. — Теперь ты говоришь как мужчина, которого я люблю! — она потянулась к Максу, и они поцеловались.
— Мне жаль, что мы должны расстаться, — сказал он, когда они разъединились.
Впервые прозвучала эта фраза, выражавшая мысли обоих.
— Я знаю, — тихо проговорила Джул. — Не надо об этом. Ведь больше всего мы хотим вырваться отсюда. Без этого нам не нужна даже любовь.
Она была права. Макс не мог не признать этого. Да, друг друга они хотели меньше, чем вырваться в космос, символ будущей свободы. И даже если там их ждёт смерть — пускай! Лишь бы не прозябание, которое страшило их больше всего на свете.
Здесь, на Земле, даже самое светлое чувство омрачалось ощущением несовершенства окружающего мира, его порочности: словно отовсюду веяло запахом разложения и гнили. Максу хотелось, чтобы они с Джул покинули «колыбель человечества» рука об руку, но они знали, что этого не случится. Их любовь была настоящим, проверенным чувством, но они были не готовы пожертвовать ради неё свободой, которую надеялись обрести за пределами Земли. Они не говорили об этом прежде, но оба осознавали это.
— Скоро световые годы будут отделять нас не только от неё, но и друг от друга, — сказал Макс. — Будем ли мы счастливы друг без друга?
— Я ведь просила не нагнетать! — Джул слегка толкнула его щекой в плечо.
Невесело усмехнувшись, парень обвёл взглядом многокилометровую панораму, открывавшуюся с фермы. Площади, улицы и небоскрёбы тонули в лёгком тумане, только их верхушки вырывались из бледного марева, сверкая алюминиевыми конструкциями. Лучи заходящего солнца проникали внутрь орбитальной станции через гигантские прозрачные стены, площадь каждой из которых составляла не менее двух квадратных километров. Они располагались вдоль борта секции хабитата одна за другой, соединённые только «тонкой» перегородкой шириной пятьсот метров, в которой располагались грузовые и почтовые шлюзы, а также автоматические станции слежения за внешней средой. Последние имели вид полупрозрачных капсул, вертикальными рядами спускавшихся по всей длине перемычки.
Над туманом скользили различные транспорты, в основном военные и строительные, а также медленно плыли огромные фермы, на которых динсботы-специалы возводили конструкции. О предназначении большинства из них можно было только догадываться.
Некоторые были уже готовы и, состыкованные друг с другом, образовывали причудливые, фантасмагорические сооружения из бетона и металла. Километры различного рода коммуникаций тянулись по их поверхности, собирались в жгуты диаметром до ста метров, ложились на виадуки, разбегались в разные стророны, исчезая, в конце концов, из поля зрения.
— Думаешь, мы будем скучать по ней? — спросил Макс, имея в виду Землю. — Пусть не сразу, а через много лет. Не захочется ли нам вернуться на неё?
— Только не мне, — Джул решительно тряхнула головой. — Впрочем, ты всегда сможешь вернуться, если пожелаешь.
— Это, конечно, так. Но решусь ли я?
— Во всяком случае, не думай об этом сейчас, ведь твои мечты вот-вот сбудутся.
— Да, ты права.
— Ну, ещё бы! Когда было иначе? — Джул со смехом поцеловала Макса, потом вдруг посерьёзнела. — Послушай, ты уверен, что не зря подал это прошение?
Глава 5
— Да, — Макс кивнул.
Вот и зашёл разговор о «нелюбимом сыне». Он знал, что рано или поздно Джул поднимет эту тему, но этого было не легче.
— Но зачем? Армия это одно, а каратели — совсем другое.
Неприятный разговор.
— Почему?
Джул фыркнула.
— Ты сам знаешь, как к ним все относятся! Никто не подаст тебе руки, если ты явишься в бар в чёрно-жёлтой форме.
— Я не собираюсь этого делать. Я малопьющий.
— Ты отлично понимаешь, что я имею в виду! — Джул нахмурилась. — Не отшучивайся.
Макс вздохнул.
— Только каратели участвуют в настоящих боях, ты же знаешь. Я хочу побывать в деле, а не узнавать о том, что происходит в Солнечной системе, из новостей.
— Тебе придётся не только узнавать, но и создавать эти новости. Не уверена, чтотебе это придётся по душе.
— Я не верю в то, что рассказывают о карателях. По-моему, всё это происки оппозиции. И вообще, если служить, то в тех частях, которые воюют. Разве нет? Иначе зачем мы столько лет учились?
— Чтобы защищать Федерацию. Но для этого не обязательно воевать. Достаточно просто быть готовым отразить врага. Настоящего, а не едва вооружённых партизан.
— Которые умудрились захватить город.
— Им просто повезло. Они не представляют опасности для Федерации. Для Содружества восстания мятежников — всё равно, что гавканье дворняжки на слона.
Макс покачал головой.
— От кого ты тогда предлагаешь защищать Федерацию? — спросил он девушку. — От мифических полчищ инопланетян, о которых нам толкует телевидение? Ты что, веришь в «нашествие»?
— Не смейся! Ты не знаешь, вранье это или нет. Слишком многие видели неизвестные корабли.
— Послушай, Джул, — Макс нежно обнял девушку за плечи. — Мы оба понимаем, что эти слухи распускает правительство, чтобы держать всех в напряжении. Внешнего врага создавали ещё в двадцатом веке. Этот приём стар, как мир.
— Разве плохо, если нам ничто не угрожает?
— Это прекрасно! — искренне ответил Макс.
— Тогда почему ты хочешь стать карателем?
Парень молчал. Не потому что не знал, что ответить. Просто не был уверен, что ответ придётся девушке по душе.
— Почему?! — повторила она требовательно.
— Чтобы стрелять.
— Серьёзно?
— Да.
— Разве это так здорово?
Макс пожал плечами.
— Я умею это лучше всего.
Но да, это было здорово. Лучше всего на свете!
Джул поджала губы.
— Что ж, как хочешь. Но боюсь, ты разочаруешься.
— Посмотрим, — Макс пожал плечами.
Он знал, чего хотел. Только с оружием он обретал покой. Оно было его другом, продолжением рук. Он мечтал о нём и теперь не упустит своего шанса. В словах Джул была доля правды, и немалая. Но помимо возможности участвовать в боях, у службы в карательном корпусе имелись ещё два преимущества, которые очень ценил Макс: мобильность, позволявшая побывать в разных частях Солнечной системы, и льготы, обеспечивавшие ветеранам безбедную старость.
Джул оперлась руками о пол фермы у себя за спиной и посмотрела наверх, где через прозрачный купол виднелось чёрное небо, усыпанное точками звёзд. Справа белела Селена, похожая на крупную серебряную монету.
— Раньше мне казалось, что, оставшись с космосом наедине, я обрету свободу, стану собой, ведь нет нужды притворяться, когда ты один, а вокруг — лишь пространство и пустота, — Джул убрала с лица растрепавшиеся волосы. — Я мечтала об одиночестве, которое укроет меня от чужих глаз, станет убежищем, которым не была для меня Земля. Все эти звёзды, что смотрят на нас сквозь миллиарды световых лет, даже не догадываются о том, что стали точками притяжения для сотен одетых в форму Федеральных войск парней и девчонок. Таких же, как мы с тобой.