— Угощайтесь, — сказал нам самый взрослый мужчина, показывая на стол, покрытый выцветшей скатертью и уставленный нехитрой едой в разномастных тарелках. Потом он махнул рукой в сторону коридора и к нам вышли молодые женщины, ставя перед нами по тарелке горячего теста с картошкой.
Мы молчали и пытались сделать вид, что едим. На самом деле отломали лишь по кусочку от солоноватых лепешек и откусили по краюшку от невкусного слипшегося теста. Они же, сидевшие напротив нас, также притворялись занятыми едой, тоже молчали и изредка исподлобья поглядывали на нас.
И тут в комнату вошла пожилая полная женщина в туго завязанном на волосах платке. Она по-хозяйски села в кресло в углу комнаты и принялась говорить усталым скрипучим голосом. И нам немедленно стало понятно, что она — тут главная, и она будет вести разговор, ради которого мы все собрались.
— Горе какое! Сердце не выдержало. Он ведь пост держал, а на улице — жара… Вот так… И таблетки от давления не пил. Вот так…, - начала она издалека, но сразу свернула ближе к делу, — Я супруга. Законная, — с этими словами она еле заметно кивнула в сторону второй комнаты и ее одутловатое морщинистое лицо исказилось в гримасе отвращения, — вот сыновья мои старшие, без работы ходят, нигде не берут, — она указала рукой на двух мужчин за столом, — а вот младший, инвалид, несчастная душа…, а отец его кормильцем был, помогал с лечением…
Я обернулся за спину и только теперь заметил, что позади нас стоит мальчик лет восьми. Он стоял и смотрел на нас, не двигаясь, а лицо его безошибочно выдавало болезнь синдромом Дауна.
Черт побери, подумал про себя я, как будто этим несчастным бедным людям было мало невзгод, а тут еще и природа добавила.
Будто услышав мои мысли, мальчик собрал слабую ручку в кулаке и пригрозил мне им. Я тут же в смущении отвернулся от него.
Женщина держала напряженную паузу и смотрела на нас, ожидая ответа на незаданный, но висящий в воздухе вопрос.
Ответить ей по протоколу должен был бы шеф. Но он молчал, покручивая ложку в тарелке, видимо также смущенный и подавленный ситуацией, в которой мы оказались.
— От лица компании, нашего руководителя и всего коллектива мы выражаем вам и вашей семье глубочайшие соболезнования, — наконец выпалил я, не выдержав напряжения и не дожидаясь шефа с его высокопарным, неуместным тут английским, который мы бы долго и громоздко переводили, — и выплатим в помощь родственникам полмиллиона тенге.
От моих слов лица присутствующих заметно посветлели, расслабились. Даже в комнате, казалось, стало легче дышать. Женщина одобрительно кивнула и пальцем приказала женщинам разлить нам чай.
Через несколько минут, проглотив по глотку остывшего напитка с молоком, мы поднялись и засобирались прочь, с облегчением, что тяжелая задача выполнена и можно было уйти из этого душного, неуютного, бедного дома, заполненного чужими непонятным нам людьми.
И вот, когда мы одели обувь и направились выйти через входную дверь на улицу, я почувствовал лёгкое прикосновение к ноге. Посмотрев вниз, я увидел того мальчика. Он стоял возле меня и смотрел прямо в мои глаза своими странными круглыми глазами. И опять молчал.
Я подождал секунды три, а потом двинулся к двери, но он вдруг схватил меня цепкими крохотными пальцами за брюки. Обернувшись, я снова наткнулся на его взгляд.
Потом он подозвал меня руками к себе, а когда я опустился к его лицу, то он прошептал, совсем тихо, но совершенно отчетливо для меня. Одно слово, от которого приподнялись волосы на моем затылке и онемело лицо.
— Готовься…, сказал он, а потом снова пригрозил кулаком и ушел в глубину комнаты.
Что с тобой не так?!!
Вечером, после завершения этого безумного дня, когда мы ужинали коронным блюдом супруги — запеченной в духовке курицей с картофелем, я решил рассказать ей о том мальчике.
— Он говорит мне — «готовься», представляешь? — закончил я свой рассказ, ковыряя вилкой в тарелке и невольно подумав, сможем ли мы после часа «икс» позволить себе подобную еду.
— Ты думаешь, что он знает? — озадаченно спросила супруга, отпивая минеральную воду из ярко зеленого детского пластикового стакана.
Я пожал плечами.
— Может у него тоже был такой же сон, как и у меня? — предположил я.
Случившееся событие еще более затруднило мое понимание всей ситуации, добавив еще один крепкий узел в клубок не распутанной задачи.
— Получается, что он — третий, — добавил я, отправив в рот очередной кусок пышной, сдобренной приправами курицы, вкус которой я почти не чувствовал.
— Что это значит? «Третий?» — спросила супруга, внимательно взглянув мне в лицо. Ее красивое вытянутое лицо с острым подбородком, казалось, вытянулось еще сильнее в тонкий, узкий восклицательный знак.
— Первый — я. Вторая — наша старшая дочь. Ты же помнишь?
Она понимающе кивнула головой
- … и вот теперь третий.
— Но почему он сказал это именно тебе? — спросила она. Ее голос слегка задрожал, а на лице сквозь загар проступил румянец.
— Может он всем говорит. Но ему никто не верит. Он же ребенок. Ну и особенный, ты понимаешь… Вполне вероятно, что нас таких много…, получивших сигнал, — я отставил тарелку и принялся рассуждать, несколько отстранённо и по-менторски, как я часто позволял себе разговаривать с супругой, которая на тринадцать лет младше и, при всем уважении, имеет значительно меньший жизненный опыт, чем я.
— Представь, человечеству скоро грозит вымирание. Полное уничтожение. Абсолютно всего, что цивилизация смогла создать за тысячелетия своего существования. И вот, я не знаю, что: мироздание, природа, проведение посылает предупреждающие сигналы… Толи определенным людям по какому-то своему выбору? Толи спонтанно? А может и всем подряд в надежде, что кто-нибудь словит этот сигнал? Хотя кто знает, может твой муж — пророк! Мессия со священной задачей спасти весь мир? Ну типа супергероя…, — я не удержался и расплылся в самодовольной, саркастичной улыбке.
Она не улыбнулась в ответ и молчала, отведя взгляд от моего лица и уставившись на полированную поверхность стола.
Я продолжал.
— Есть теория о том, что во вселенной есть только два варианта существования. В единственном экземпляре и в бесчисленном множестве.
Я когда-то слышал об этой теории и теперь решил блеснуть ею перед женой. Теория, вроде, была связана с существованием внеземных цивилизаций. Что стоит найти хоть одну вторую жизнь в космосе, то открытие бесконечного количества других становится очевидным вопросом времени.
— Ну так вот! Или я один смог получить из космоса свое предсказание о конце света. В таком случае я — пророк и мессия. Или нас много… И я никакой не пророк, а просто один из плохо работающих радиоприемников, случайно принявших сигнал. Раз мы обнаружили уже третьего…, значит, я — простой радиоприемник…
Меня продолжало нести, пока фантастические и удивительные сценарии разыгрывались в моем воображении касательно возможной роли в надвигающемся событии, которое вдруг растеряло свою первоначальную зловещесть и обрело флер необычного приключения, как американцы показывают в голливудских блокбастерах в жанре «Апокалипсис».
— Еще, может быть, что сигнал приходит только группе избранных, которым нужно объединиться и предупредить людей о надвигающейся катастрофе. Кто знает, вполне вероятно, среди нас есть не только обычные люди как я, а известные политики, звезды шоу-бизнеса, мультимиллиардеры!!! Представляешь?!! Можно… можно… к примеру зарегистрировать на Фейсбуке страницу о предстоящем событии. Событии, вот прикол…, как будто о запланированной вечеринке или концерте, чтобы люди могли зарегистрироваться и прокомментировать. Можно сделать ее на английском, чтобы покрыть как можно больше людей. И тогда я смог бы найти этих других… Понимаешь? Круто да?!! А еще!!! Я мог бы написать об этом книгу… Целую повесть. Я бы выкладывал ее частями где-нибудь в интернете…, на сервисах самиздата. Не наших казахстанских, а на российских, где людей побольше… Я знаю пару таких… И кто-нибудь там, может быть, принял бы мою историю за правду. И начал бы тоже готовиться. Представляешь?