Чёрный кот - Уэно Мина

Мина Уэно

Чёрный кот

Часть I. Виктор

Пролог

Спящий город безмятежен. Темнота царит над ним, и каменные дома хранят молчание. Шумят лишь деревья, время от времени соглашаясь в чём-то с раскачивающим их ветром.

Никто не слышит ни нежный перезвон, ни лёгкую барабанную дробь, ни тоненький поющий голосок. Только тени, чернее чёрного, замерли в ожидании, и иногда кошачий силуэт, выгнув спину и подняв хвост трубой, мелькнёт в просвете между домами или на крыше.

Высоко-высоко мерцают звёзды, но и они почти не видны, даже если поднять лицо к чернильному небу.

Звёзды способны пронести сквозь время. Их свет – лишь слабый отголосок давно минувших лет.

Цепкий взор, несомненно, различит каменный мост – старинная кладка. Где-то внизу слышен тихий плеск воды о камень, свет луны скользит по водной глади.

Ни души.

Единственная фигура – чёрный силуэт, видение из прошлого, – он замер в нерешительности. Кругом всё так спокойно, умиротворённо. Ласковый ветер треплет тёмные кудри, гладит лицо, шею. Но прозрачные как лёд голубые глаза обращены к воде – та сулит прохладу.

Тело бросает в дрожь.

Он переставляет непослушные ноги, хватается за перила непослушными руками. Стоя на самом краю, пытается разжать окаменевшие в мгновенье пальцы. Он оглядывается в последний раз, но обнаруживает со вздохом облегчения и уколом разочарования, что вокруг по-прежнему никого.

Никого.

Глубокий вдох, а затем…

– Знаешь, со стороны ты выглядишь не так трагично, как тебе, должно быть, представляется, – насмешливо произносит бесплотный голос.

Человек на мосту оборачивается. Кругом темно, но он различает неясные очертания высокой фигуры. Неизвестно, игра ли это его воображения или реальный человек – прохожий, волею случая оказавшийся в этом безлюдном месте в поздний час.

– Мне нужен художник. Я высоко ценю талант и заплачу за него выгодную цену. Неразумно сбрасываться с моста, отказываясь от такого предложения.

Он замирает в раздумье. Должно быть, он бредит. Ведь это просто невозможно…

Он хочет ответить, но в горле пересохло, язык прилип к нёбу. Пытается развернуться и перелезть обратно через перила, но поскальзывается и срывается, успевая ухватиться за каменный выступ.

Фигура приближается и протягивает руку. Черт лица по-прежнему невозможно различить, но вблизи видно, каким огнем горят глаза спасителя.

– Холсты, краски – всё за мой счёт.

И он хватается за эту руку.

Глава 1. Новенькие

Было ли поначалу это утро сколько-нибудь интересным?

Нет.

Арсений бездумно раскачивался на стуле. Он пришёл на занятия слишком рано. Кроме него в классе была только пара человек. Никаких домашних заданий, которые нужно было бы повторять перед уроком, ведь на дворе стояло всего лишь второе сентября.

Одиннадцатый класс.

Вчера в школе царил праздник, и даже дождливая погода его не испортила. Они все встретились после лета – загорелые, подросшие, одетые в чёрное и белое, кто с новой причёской, а кто – с новым увлечением. И почти каждый – с букетом цветов. Их радостно встречали учителя. Надо признаться, после долгих каникул ученики тоже были им рады.

Теперь в школе не осталось никого старше.

Арсений помнил, как вчера в актовый зал вошли первоклашки. Такие маленькие… Ему с трудом верилось, что он был таким же, когда пошел в первый класс. Они выглядели испуганными и смущёнными, а старшеклассники приветствовали их громкими аплодисментами.

А потом был короткий концерт. Ничего особенного, но Арсению запомнилась одна песня – её звонко пела незнакомая ему девчонка, – и он до сих пор про себя напевал две запомнившиеся ему строчки.

После праздничной линейки их компания недолго покружила по городу, после чего ввалилась в дешёвое кафе, где они и просидели до самого вечера.

Со вчерашнего дня в погоде не наметилось перемен: туман льнул к окнам, деревья стояли ещё зелёные, лишь слегка тронутые увяданием, а небо так и было затянуто серой пеленой.

В кабинете русского языка и литературы гулял сырой сквозняк. Неприветливым и неуютным казалось искусственное освещение, и классики хмуро глядели со своих чёрно-белых портретов без рам. Унылые папоротники свесили с горшков ветви – им тоже было грустно. И старый вытертый линолеум местами топорщился.

Накануне вечером Арсений поздно лёг. Ночь была беспокойной, его сны торопились один за другим. А утром встать пришлось рано – он уже и забыл за лето, что уроки начинаются в такую рань. Растеряв остатки тепла по дороге в ванную, он к тому же обнаружил, что краны с горячей водой предательски пусты. Кухня тоже оказалась негостеприимна: мать уже ушла на работу, не оставив ни намека на сытный завтрак, а самому готовить спросонья ему было лень. Он искал спасения в горячем чае, но тот остывал буквально на глазах.

И вот Арсений раскачивался на стуле, взъерошенный и сонный, самому себе напоминающий нахохлившегося голубя на козырьке под крышей.

Ольга ворвалась в класс размашистым шагом и с ходу закинула сумку на место рядом с ним, после чего села сама.

– Привет!

Арсений кивнул в ответ.

– Чего так кисло? – живо поинтересовалась соседка.

– Спать хочу.

Она хмыкнула и принялась раскладывать на парте школьные принадлежности.

– И чем ты вчера таким интересным занимался, что не выспался?

– Читал, – деланно равнодушно бросил он, крутя головой по сторонам и посматривая, что интересного происходит за другими партами.

Но Ольга в ответ зарычала – Арсений повернулся к ней. Она запрокинула голову и закатила глаза.

– Только не это! Я не затем покупаю сборники кратких пересказов, чтобы ещё е и от тебя слушать, да ещё и не по школьной программе. Только не в этом году!

– Я даже ничего тебе ещё не рассказал.

– Но расскажешь, – с уверенностью заключила она.

Арсений поджал губы и потянулся к рюкзаку за тетрадкой с ручкой. Он думал подстеречь ее на уроке биологии, когда всё равно будет тоска смертная, и у Ольги не останется выбора: потому что слушать его пересказы лучше, чем усыпляющий гундёж. Тем более его так и подмывало…

– Посмотрим, что ты скажешь через урок-другой, – философски заметил он, и Ольга не сдержала мрачной улыбки.

Они дружили уже давно, класса, наверное, с пятого, и всегда сидели вместе – рассадить их не удалось ни одному учителю. Арсений не находил её симпатичной: она была очень высокая, с мальчишескими замашками, кучей клетчатых рубашек и рваных джинсов. Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо кто-то из класса был в неё влюблён . Парни её не замечали, а из девочек с ней никто близко дружить не рвался.

Кроме всего прочего, Ольге не повезло с родителями. Больше, быть может, никто из класса и не знал, но ему она кое-что рассказывала.

– Как дома дела? – спросил Арсений, пока народ постепенно прибывал.

Ольга дёрнула уголком губ в попытке изобразить беззаботную улыбку – но получилось похоже на судорогу.

– Нормально всё, – ответила она и сразу же сменила тему: – Я ещё расписание переписать не успела. Что у нас сегодня?

– Литература, две алгебры, информатика, история, обществознание и биология.

– Только второе сентября – и уже семь уроков! – простонала она, пододвигая к себе его дневник.

– Зато суббота теперь свободна. Так ведь лучше даже…

Но тут в классе появился Марк.

– Привет! – низкий, басистый голос заставил каждого в классе хоть на мгновение да оглянуться на вошедшего.

В несколько своих широких шагов Марк оказался рядом.

– Привет. – Арсений ухмыльнулся.

Нельзя было не заметить, что его лучший друг раздался в плечах за лето – такую гору попробуй теперь обыграй. Хотя и раньше шансов было не много…

– Вы уже слышали новость? Нам учителя по географии поменяли, – поделился Марк, скидывая рюкзак на парту позади них.