Аватара и архонт начали обходить ее с двух сторон, держа здоровенные двуручные мечи наготове. Грегор приготовился блокировать ее магию: встав позади Ганзарда, он покрыл свое тело тьмой, с ног до головы – его коронный прием, а псионик в свою очередь, приготовил несколько заклинаний наперед, ожидая, что основной целью Ведьмы станет именно он.
Сражение проходило больше тактическое – обе стороны ожидали ошибки другой. Это уже не были подростки, охваченные яростью или воины, которые рвались в бой не думая. Это были, не считая Грегора, ветераны многих сотен сражений, которые прекрасно понимали, что ни простой физической силой, ни мощным магическим напором, одолеть существо, превосходящее по силам и возможностям даже богов – нельзя…»
Несколько страниц было вырвано, потому я не смог узнать, как же они бились с этим врагом, потом был вырванный, но оставленный в книге обрывок листка, надпись была сделана от руки:
«Гектор вернулся в компании двух: пышноволосой женщины и мужчины за спиной которого извивались шесть магических рук, ярко-фиолетовые глаза обоих светились и в нейтральном презрении были направлены на Ведьму. Архонт указал на символ у себя на груди, Гектор, Грегор и Родар кивнули. Теперь их было семеро…»
Передо мной оказалась самая последняя страница, на которой остался только конец истории двадцатилетней давности:
«Гектор, преисполненный печалью и горечью, упал на колени перед телом своего лучшего друга. Он вынул из его груди стальной прут и отшвырнул его. Если бы гигант мог заплакать, то сделал бы это, ведь в этот день он нанес решающий удар Ведьме, спас множество жизней, но потерял самое дорогое, что у него когда-либо было и будет – любимую женщину и верного друга.»
Глава 1
– Маркус! Маркус! – послышались крики отца с улицы. – Вылезай давай!
Рано он, я ожидал его не раньше полуночи. Придется вылезать. Я закрыл книгу и положил ее под книжную полку, на выпуклый камень и пошел к лестнице, ведущей из нашего подвальчика.
Закрыв крышку подвала и выйдя из сарайчика, я предстал перед ним. Отец стоял чуть ли не красный от злости, и я понял, что сейчас будет очередная лекция о том, что нельзя пропускать занятия в академии. Секира уже стояла где обычно – облокочена о стену нашего домика, за углом, слева от двери. Торс, как всегда, наполовину оголен: отец был единственным, кто додумался надевать кимоно под доспехи, а сейчас, когда броня была сложена в прихожей, он убрал левый рукав за кушак сзади, с правой стороны у него был внутренний карман, где он держал табак для трубки.
– Почему наставник Курий жалуется, что ты уже две недели не посещал занятия по боевым искусствам? – от звучного голоса бывалого воина становилось не по себе, приходилось щуриться. – У тебя экзамены через две недели!
Еще и в академию умудрился успеть зайти. Я вздохнул, но прежде чем ответил, отец продолжил напирать:
– Я помню, что воин в твоем отряде это не ты, не надо мне тут кидать это в лицо.
Сурово сломал он мой ключевой аргумент.
– Пап, я не откажусь от идеи стать многоборцем! – выпалил я. – Бей, кричи, это моя цель и я не хочу и не буду от нее отказываться.
Он зло смотрел на меня где-то минуту, а я мог лишь молча смотреть ему в глаза. Как и любой отец, он хотел, чтобы сын пошел по его стопам, но становиться воином – не мое, я вижу в себе больше, чем просто воина, махающего оружием, на это у меня есть мой лучший друг – вот его помахать мечом уговаривать не надо. А многоборцем стать далеко не простая задача – я должен быть силен во всем. Благодаря учению отца и той базе, которую в меня заложили в первые годы обучения в академии, я считаюсь очень хорошим воином в чертах академии, боец из меня, конечно, никудышный, но… отцу мало того, что я могу обращаться с оружием – в свои пятнадцать лет, он был лучшим воином академии, по его рассказам с ним никто не мог тягаться, были лишь двое, кто мог составить конкуренцию, но не более того. Потому экзамен он прошел, как это говорится, легкой походкой. Тем более что собрал в свой отряд лучших кого можно было найти.
Отец глубоко вздохнул и отойдя от меня на пару шагов, покачал головой сел на широкий ухоженный пень от старого дуба.
– Ну, допустим. – не особо радостно, и это еще мягко говоря, произнес он. – Как у тебя успехи, и кто обучает тебя магии? Кто помогает с дрессировкой твоих фамильяров? Где нашел учителя по ментальной магии? Ты уже выучил наизусть руны всех шести архетипов? Мне продолжать? Я, Марк, прекрасно знаю, кто такой многоборец и где ты про них информацию добыл.
– Я слов то таких не знаю. – попытался отпустить шутку я. Вышло не особо, поэтому начал перечислять. – Шизо говорит, что как воин я гожусь в лучшую десятку выпуска, магии меня учит Дейн, но прежде чем ты пойдешь разбираться «как так?», спешу заверить, что он учит меня в первую очередь контролю и балансу, а не боевой магии, хотя и ее основы он мне показывает, а также я иногда прихожу к одному из наставников боевых магов. Моя наставница по дрессировке послезавтра придет сюда, познакомишься лично, а все остальное пока никак.
Всплеснул руками. Отец покачал головой и молча достал трубку. Разговор можно считать законченным, но зная отца – он может завести его заново в любой момент, так что надо быть готовым. И я не прогадал – он начал почти сразу же.
– Вы отряд-то собрали уже? – у меня камень с души упал. Голос отца стал спокойным, доброжелательный.
Я сошел с порога сарайчика и вышел на улицу. Звезда, освещающая мир начала наливаться медью, благо светила не в глаза.
– Не-а, только я да Шизо. – я улыбнулся, виновато почесал затылок. – Но Шизо обещал найти нам боевого мага. Ален в другом отряде будет, ну я тебе говорил – они с Шизо лучший воин и боец выпуска, хотят встретиться на арене экзамена.
– Хм. Боец из тебя никакой, как маг ты тоже слабоват. Ты, стало быть, в качестве дрессировщика будешь выступать? – поинтересовался он. – Призови свою птицу.
Я кивнул и достал ее карту, взмахнул ею. Крупная красноперая птица тут же побежала к молодому дубку, выросшему из желудя того, на пне которого сейчас сидит отец. Когда она уселась на толстой ветке, призвал волчонка. С птицей отец очень любил играть в гляделки – он в этой игре мастер, каких поискать надо, а птица достойный соперник, а вот волчонка увидел впервые – он только недавно подрос достаточно, чтобы я мог забирать его.
Волчонку было полтора месяца отроду, он был веселый, самый веселый в выводке. Он с интересом бегал вокруг громадного мужчины и изучал его, обнюхивал. Когда тот протянул руку, волчонок, Сима, облизнул ее и побежал к дубку, чтобы поиграть со своей любимой красноперой игрушкой. Сима, по-видимому, души не чаял вообще во всем. Радость ему приносило все и вся: бабочка, травинка, упавший листок, крик пролетающей мимо морской птицы. На нас с отцом он прыгал, карабкался на нас, весело бегал вокруг, завывал. Птица же его особо не любила. Мелкий звереныш постоянно донимал ее, пытаясь достать ее на ветке дубка, благо пока что был маловат чтобы допрыгнуть, тем не менее, как только он подходил на небезопасное расстояние, она тут же поднимала опущенный хвост и пристально наблюдала за коварным существом.
* * * * *
– Эй, проснись! – негромко сказал голос в голове.
Я открыла глаза и уставилась в нарисованный на пололке портрет над моей кроватью. Просыпаться желания не было совершенно – вчера опять до глубокой ночи тренировалась с этими усилителями для экзамена.
– Давай, давай, тебе через полчаса надо быть в академии! Подъем!
– Может прогуляем сегодня? – в надежде спросила я. – У меня и так идеальная посещаемость, скажу, что я заболела.
Голос в голове начал предпринимать попытки захватить контроль над моим телом, тщетные, разумеется, но это меня разбудило.
– Какой же ты противный. – пробурчала я.
Голос лишь ехидно посмеялся. Пришлось подниматься. Придумывать что-то с завтраком особо не хотелось, потому щелчком пальца разожгла конфорку, поставила на нее сковородку и пошла одеваться. С бельем думать тоже не хотелось, но, разумеется все что я выбирала комментировал этот товарищ. Решила сегодня, раз уж он так старался меня разбудить, одеться так, как он сочтет правильным. Кружевное белье, открытая майка, длинные белые чулки и сиреневая юбка-шорты, поверх всего он хотел, чтобы я напялила свитер, но я назвала его неадекватным, и надела кофту с короткими руками и жутко неудобной застежкой на спине.