Всадники возглавили Гвардию, когда им не было и двадцати. Беремир встал во главе Воронов – охотников на нечисть. Мира возглавила Соколов – элиту гвардии, которая боролась с чернокнижниками. Лыбедь руководила целителями – Журавлями. А Аргорад встал у руля всей гвардии.
Василиса мечтала стать Вороном сколько себя помнила. Нянька Дуня рассказывала ей истории про подвиги гвардейцев, про Великую Войну и страшные Тени. Маленькая Василиса забиралась под тяжёлое пуховое одеяло, Дуня закатывала рукава вышиванки, обнажая белые полные руки, распускала косу – уже совершенно седую в её двадцать лет – и забиралась следом. Свет свечи освещал её круглое лицо в россыпи веснушек. Василиса прижималась к её тёплому мягкому животу и закрывала глаза, готовая слушать новую историю. Говорила Дуня шёпотом, чтобы не разбудить мать, которая спала в соседней комнате.
– Говорят, у ворона две жизни. Первая даётся ему с рождением, а вторая – на службе у Морены. Эти птицы могут сослужить добрую службу тем, кто знает, как попросить, или тем, кто в ней нуждается. Именно такую птицу однажды встретил одинокий юноша – Ворон на службе у гвардии.
– Но ведь все Вороны работают в парах, – зашептала Василиса. – Чародей и воин. А этот один? Так не бывает!
– Это был могучий воин, и у него никогда не было пары. Его боялись и сторонились, потому что не был он похож на других. У него не было ни имени, ни прошлого, он пришёл из-за снежных пустынь, нелюдимый и холодный. Его глаза – отблески синих морей Севера – смотрели на мир непроглядной тьмой глубин. Но был в его сердце росток любви, а в руках – острый меч, что побудили его встать на защиту людей от нечисти.
Однажды гнался этот гвардеец за страшным чудищем, решившим погубить наш мир ради собственной прихоти. Погубило то чудище столько жизней, что не пересчитать, и никто не мог его ни найти, ни победить. Длилось это так долго, что сама Морена устала от его злодеяний и отправила к гвардейцу своего ворона – указать верный след. И строго-настрого запретила помогать чем-то ещё.
Но гвардеец и ворон в погоне за чудищем сблизились и уже не представляли жизни друг без друга. И вот схлестнулся гвардеец в битве с чудищем. И бились они три дня и три ночи, пока оба не изнемогли от усталости. На исходе третьей ночи отрубил гвардеец голову чудищу своим острым мечом, но и сам пострадал от его острых зубов и упал замертво.
Опечалился тогда ворон и вопреки наказу Морены полетел в её царство к источнику живой воды. И принёс он капли её на своих крыльях, и напоил ими мёртвого друга. И ожил гвардеец, и обнял любимую птицу, которая теперь служила только ему. И больше никто из них не был одинок.
– А Морена? – зашептала Василиса.
– Сперва Морена хотела наказать своего ворона за своеволие, но, признаться честно, они смогли ненадолго развеять её скуку. А богам порой бывает до смерти скучно в своих чертогах. И Морена сжалилась над гвардейцем и своей птицей и позволила ворону остаться при нём. Вот и сказке конец, а теперь, давай, засыпай скорей.
И Василиса закрывала глаза и воображала, как сражается с нечистью, выигрывает битвы и спасает мир от восстания чернокнижников.
А потом ей выпал шанс стать одной из таких бесстрашных чародеев: Беремир взял её в ученицы. Характер у наставника был весьма лёгкий: он любил пошутить и посмеяться. Особенно его радовало, когда Василиса оказывалась в выгребной яме или почерневшей от копоти после очередного неудачного заклинания. Ещё Василиса периодически виртуозно проделывала в крыше дыры, подпаливала любимый ковёр учителя и его же любимую бороду в попытке улучшить свои умения. Такие проделки веселили учителя меньше, но даже к ним он умел отнестись с юмором.
По праздникам Беремир любил крепко выпить и повспоминать былые сражения, старых друзей и врагов, а иногда и бывших любовниц. Впрочем, случалось это довольно редко, а в остальное время на расспросы Василисы о его работе в Совете Беремир реагировал неохотно и предпочитал отвечать уклончиво.
Натянув обувь, Василиса сложила разбросанные по комнате вещи в сундук под небольшим окошком, создавая видимость порядка, и кинула покрывало на деревянную кровать – на случай, если наставнику, не любившему бардак, взбредёт в голову заглянуть в её покои.
Выйти из избы, минуя общую комнату, было нельзя, а Василиса не хотела попадаться Беремиру на глаза, поэтому вылезла в окно, под которым очень удобно росла крепкая зелёная лоза. Её чародейка собственноручно вырастила несколько лет назад. Тогда она ещё не сбегала по ночам в поля и на болота и была усердной ученицей, крушившей всё вокруг себя только в дневное время и под присмотром.
Задание было простое – обуздать стихию земли и вырастить огуречную лозу на одной из грядок с помощью заклинания ускоренного роста. Лозу-то начинающая ведьма вырастила – с неё даже сошли три вяленьких огурчика. Но на этом Василиса не успокоилась. Заинтересовавшись милым плющом, который нерешительно взбирался по подножию дома, чародейка решила ему помочь. Заклинание сработало неожиданно мощно: в считанные мгновения плющ обвил всю заднюю часть дома. Да так крепко, что даже Беремир не смог его вывести. Интересно, что потом – как Василиса ни старалась – подобные трюки с растениями у неё не получались.
Василиса вышла на дорогу, ведущую к площади, и продолжила размышлять о своей нестабильной магической силе.
Обычно чародей пользуется резервом магической силы, который позволяет колдовать без вреда для себя. Если резерв опустошается, чародей расходует физическую энергию.
На начальных этапах обучения Василиса, ещё не умевшая различать магическую и физическую энергию, исчерпав резерв, принималась вытягивать силу из крови и мышц, отчего едва держалась на ногах и буквально засыпала на ходу после колдовских упражнений. Со временем Беремир научил её разграничивать и чувствовать разные виды энергии. Рассказал, что у каждого чародея объём резерва разный и, как правило, постоянный.
У Василисы же с резервом творились странные чудеса. Иногда она могла колдовать часами, сплетая самые невообразимые заклинания и не чувствуя усталости. Энергия не заканчивалась и била через край. Василиса чувствовала, что способна сворачивать горы и осушать океаны. Но порой чародейка выдыхалась уже после пары-тройки простеньких заклинаний. Этому ни Василиса, ни Беремир не могли найти объяснения.
От размышлений Василису отвлёк галдящий народ и громкая музыка – она и не заметила, как дошла до площади. Жители деревни уже вовсю веселились: водили хороводы и пели песни. Дети играли в салки, молоденькие девушки в сторонке заплетали друг другу ленты в косы, юноши пили медовуху и украдкой поглядывали на девиц.
Сегодня они разобьются на пары, прыгнут, держась за руки, через костёр, а потом уединятся где-то от чужих глаз, чтобы познавать тела друг друга так долго, насколько хватит сил. Согласно преданию, первая из невест, которая подарит этому миру младенца, станет любимицей богов, а ребёнку будет уготована судьба богатыря или богатырши.
На площади появилась пышная знахарка Майя в длинном сарафане. Увидев Василису, она поправила расшитый цветами платок и расплылась в улыбке. Щеки её украшал здоровый румянец, рукава рубахи были подвёрнуты, обнажая розовые локти, полные предплечья и грубоватые ладони. На правом запястье была повязана красная нить с рунным камнем – защита от сглаза.
– Василиса, золотце! Рада, что ты пришла! – воскликнула знахарка, перехватывая поудобнее корзинку с травами и ягодами.
Василиса остановилась и неопределённо пожала плечами.
– Опять старик-Беремир замучил? – понимающе хохотнула Майя, демонстрируя ряд крупных крепких зубов. – Ну, ты, детка, сама к нему навязалась. Так что ни на кого, кроме себя, не серчай. Оно-то, знаешь, как бывает…
Василиса не знала, и узнавать особого желания у неё не было. К сожалению, это не имело особого значения, потому что, если Майя открывала рот, улизнуть из её цепких сетей было непросто. Знахарка была из тех одиноких людей, которым нужен слушатель, а не собеседник, так что говорить она могла без умолку, забыв про все мирские дела. Василиса слушала её в пол-уха, изредка кивала и поддакивала.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...