В выборе между вилами и петухом, петух, конечно, предпочтительнее: Рой против птиц никогда ничего не имел, аллергиями не страдал. Но еще лучше, если проверок на ведьмовство вообще не понадобится. Поэтому прежде чем хитрый замочек прощупать, или на зуб попробовать, как здесь говорят, Рой на всякий случай площадку целиком просканировал. На предмет все тех же, всюду понатыканных бабулек с зоркими глазами.
Ни бабулек, ни зорких глаз. Сработали, значит, нерекомендованные фокусы со звуком. Только бы Марь Филипповна не начала задумываться, отчего на ее дурные вопли никто не выбежал.
Семь бед — один ответ. Очень гордый тем, что подобрал подходящий к месту фразеологизм, Рой по–своему поковырялся в замке, и едва не расхохотался, обнаружив вместо заевшей электроники кучку банальных железок. С подобной конструкцией он сталкивался совсем недавно, лет пятьдесят назад, только размером она была с небольшую оливку, и ключика там не предусматривалось. Забавно, однако, жизнь устроена.
Квартира встретила временного жителя густым ароматом пыли и запустения, крепко настоянным на ядерной жаре. От первого же шага аккуратные квадратики выцветшего линолеума в прихожей расползлись в разные стороны. Рой захлопнул за собой дверь, заглянул через коридор в комнату, оценил нелакированный паркет, уложенный затейливым заборчиком, и заботливо задернутые шторы.
Ерик, неравнодушный к комфорту, тут же изъявил желание лично проинспектировать мебель на предмет мягкости. Рой вредничать не стал, опустил чемоданчик на ложе — кровать деревянную, полутороспальную, выражаясь местным языком. Пронаблюдал, как довольный фамильяр проскакал оттуда по дивану и двум даже на вид жестким креслам, сменил форму, пушистым мячиком прокатился по ковру и вернулся назад, выкапывать из кровати подушку. На морде у него четко читалось «видали и получше», но Рой четко ощутил, что Ерику тут нравится.
По–походному крохотную кухню почти целиком занимали небольшой стол и пузатый холодильник, заурчавший, как озверевший кот, стоило только подключить энергопитание. Очень довольный собой — справился и без навязчиво предлагаемых тренажеров — Рой смело взялся за ручки водопроводного крана, свисающего в кухонную раковину, и легонько покрутил. Из дырочек, усеивающих дно, предупреждающе зашипело. Внимать предупреждению Рой и не подумал — боевой он Вечный, или где? А стоило бы, наверное. Через секунду выкрученный до упора смеситель с шумом выдал настоящий фонтан из воды, воздуха и застоявшейся ржавчины.
— Ух ты! — прочиталось в глазах прискакавшего на звук Ерика.
В следующий момент светло–серый костюм, принявший на себя первый удар, оказался не только грязным, но и абсолютно мокрым спереди. Ошалевший от счастья фамильяр даже шерсть не убрал, так и остался плескаться под прохладной струей.
— Проследи, пожалуйста, чтобы после тебя здесь можно было не только плавать, но и ходить, — попросил его Рой. — И давай–ка мы с тобой для Хроныча отчёт составим, а потом я тоже освежиться хочу.
Со стороны умывальника донеслась чёткая уверенность, что проблем не возникнет, а затем Рой без предупреждения оказался в приёмной временного шефа.
— Рвет и мечет, — предупредила Хеечка, выразительно покосившись на дверь за своим плечом. Обычные кудряшки сегодня куда–то делись, волосы лежали послушными волнами, красиво обрамляя высокие скулы и спускаясь на тонкую шею. — На кофе даже не взглянул, сразу тебя потребовал.
— Ну? Долго мне ждать?! — взревело из затемнённой магической сферы, самой крупной в ряду. Остальные, пока не активные, от рева словно захлопнулись: почернели до совсем уж полного смешения спектра.
Хеечка театрально вздрогнула, изящно оперлась локотками о полированную столешницу и пригнулась к ожившему шару:
— Уже здесь. Пускать? — проворковала она.
Длинные каштановые ресницы на миг притушили мрачный черный огонь, вечно горящий в глубине зрачков штатной ведьмы.
— Пущай, — неожиданно миролюбиво донеслось в ответ. — Можешь ускорения придать, только, смотри, направлением не ошибись.
Рой наблюдал за представлением со спокойствием убежденного фаталиста. Срок аттестационной командировки неумолимо истекал, причём вместо положенных восьмидесяти баллов он уже успел набрать восемьдесят два. Дело оставалось за малым — подписью и походной характеристикой. На характеристику и прочие формальности Хроныч — непосредственный начальник Роя — давно положил с пробором, а подпись временному шефу придется поставить в любом случае. В Небесной канцелярии, как и в любой другой, с этим строго.
— Прошу, — Хеечка скромно потупила глазки и сделала вычурный пасс рукой, вызвав секундное недоумение.
Уж кто–кто, а Рой сразу оценил ее потенциал: чтобы открыть зачарованную дверь, секретарю хватило бы и небольшого мысленного усилия.
Зато от первого же движения на изящном запястье заискрились тонкие цепочки платиновых браслетов, удивительно занятно разбежавшихся по загорелому предплечью во время самого пасса и по окончании хитро собравшихся обратно. Эстетически красиво и абсолютно бесполезно в плане продуктивности.
Недоумение схлынуло так же моментально, сменившись очень нехорошим предчувствием. Рой сделал вид, что оценил демонстрацию, послушно залюбовался и даже, вроде как, почти вздохнул. А сам, проходя в кабинет, внутренне собрался, благо было с чего.
До сих пор красавица-Хеечка вполне равнодушно реагировала на ритуальные авансы. Да и Рой не особенно старался, поскольку правила нехитрой игры известны чуть ли не с начала времен: командировочные приходят и уходят, а секретарь принимает их подарки и ухаживания, в ожидании настоящей добычи. С приезжими ведь ловить нечего, заниматься надо теми, кто в штабе на постоянке сидит. Даже если эти приезжие вполне себе хороши на вид: статные, мускулистые, золотоволосые, голубоглазые и с римским профилем.
Хотя нет, золотоволосым и голубоглазым он был так давно, что без документов и не вспомнить. Теперь глаза скорее серые, а волосы очень коротко стричь приходится. Да и профиль столько раз чинили, что на римский плохо тянет — разве что на греческий. Но мускулы и стать остались, а раз уж всезнающая секретарь расщедрилась на некий намек, значит…
— Утречка доброго, — пророкотал шеф, метнув грозный взгляд на собственное запястье, украшенное допотопным агрегатом средневосточного производства.
Шеф как шеф, в меру грозен, в меру крут. А вот рабочее место подкачало: вместо ровного слоя привычного художественного бардака, на широченном столе высились аккуратные стопки. Из–за особенностей материала казалось, что временное начальство построило себе амбразуру.
— Доброго! — гаркнул Рой, вытянувшись и едва удержавшись, чтобы не щёлкнуть каблуками — в кроссовках всё равно эффект не тот.
Солнечные часы на черном мраморном полу, напрямую коррелирующие с положением Сатурна и еще парочки его лун, сейчас невидимых, уверенно показывали без одной минуты девять. Утра, в смысле. По времени одной из восточных столиц восточного же полушария. С поправкой на шкалу примерно с восемнадцатого по двадцать второй — двадцать третий века.
— Без опозданий, значит, — еще более грозно заметил шеф.
— Выходит, без, — бодро подтвердил Рой.
Прозрачную черноту космоса, заменяющую всем надоевшие своды, начало затягивать быстро сереющей пеленой облаков. Часы послушно отразили шесть пятнадцать, затем семь ноль две, а затем и вовсе зависли.
— Подтасовочка, — кашлянул Рой. — Двойной командировочный тариф, — пробормотал он, невинно поглядев в потолок.
Серые валики над головой взметнулись клубами и тут же налились понизу темно–сизым. В самой гуще слабо полыхнуло, обрисовав по краям наиболее живописные тучи.
— Подтасовочка?! — громыхнул шеф. — Да я тебя… Да ты…
Из сизой кучи под абстрактным потолком вылетела змеящаяся огненная стрела и чувствительно долбанула в дальний левый угол кабинета. Предусмотрительно пустой и намертво заизолированный.
— О как, — оценил Рой поднявшийся фейерверк.