Колдуэн недобро посмеивается.
– Ну… ждите, ждите, что я могу сказать…
Жду. Что я могу еще сделать. Терпеливо ждать, когда снова будет то время, другое время, и я зайду в лавку, вернее, не зайду, и куплю бусы, вернее, не куплю, и бусы купит она, и рассыплет на перекрестке, и Брайтон-старший покатится на них и упадет, а дальше будут какие-то извинения, ой, простите, да что вы, это вы меня простите, а вы не ушиблись, нет-нет, да вы хромаете, да зайдите ко мне, давайте врача вызовем, нет-нет, не стоит, то есть, к вам, пожалуйста, а врача не надо, это он не скажет, это он подумает, а потом будет свадьба, а потом будет Брайтон…
Я жду.
Ничего не происходит.
Мир остается таким же, как был, другое время не приходит.
Как будто смеется надо мной…
Как никто убил никого
Вопрос:
Почему я его боюсь?
Без ответа.
Я не должен его бояться. Я не могу его бояться. Я могу расстрелять его в упор прямо здесь, прямо сейчас, – и ничего не будет.
Ничего не будет, говорю я себе.
Я не боюсь, говорю я себе.
Даже не смотрю, что утверждение ложное.
Я его боюсь.
Боюсь.
– Вы нам нужны, чтобы…
…тут же одергиваю себя, не с этого я начать должен, не с этого, а как у них положено – присаживайтесь, потом предложить ему кофе, – зачем это все, присаживайтесь, кофе, а ведь надо…
– Э-э-э… присаживайтесь.
– С-спасибо… – он растерянно оглядывается, что он ищет, что ищет, наконец, недовольно устраивается на полу, – понимаю, что я что-то сделал не так, понять бы еще, что именно.
– Извините, – говорю на всякий случай.
– Да ничего… ничего страшного…
Значит, все-таки виноват, думаю я про себя.
– Кофе?
– А, не… спасибо.
С трудом догадываюсь, что это отрицание, вытаскиваю из памяти какие-то нелепые конструкции да-нет-наверное-нет.
Наконец, приступаю:
– Вы нам нужны, чтобы понять…
Он кивает. Он с трудом поднимается с пола, он подходит ко мне, он готов понимать уже сейчас.
– Вот здесь… посмотрите по видеокамерам…
Вздрагивает.
– Это… это кто его так?
– Вот этого мы и не знаем, – тоже смотрю на распростертое тело в луже крови.
– А видеокамеры у вас на хрена присобачены?
При…
Приделаны…
Приколочены…
Присобачены…
– Ну… в смысле, они же висят для того, чтобы…
– Я вас понял, понял. Видеокамеры… посмотрите, с половины третьего до без четверти три, черный экран…
– …так тряпкой какой-нибудь закрыли, вот и экран черный…
Тряпка.
Ткань.
Материя.
Черная тряпка.
Темная материя…
…нет, темная материя, это другое что…
– Так вы говорите…
– …накрыли черной тряпкой, чтобы не видел никто, какая сволочь его угробила… а других камер не было?
– Н-нет…
– Вот это вы зря… Ну, теперь на других улицах надо камеры посмотреть, какие люди там ходили…
– То-то и оно, что никого не было.
– Гхм… – он смотрит на экран, – на суицид вообще не похоже, не может человек сам себе в спину выстрелить…
– Вам виднее.
– Точно вам говорю, тут еще кто-то был… Ну а двери какие-то были? Окна? Ну… не в воздухе же преступник растворился в самом-то деле, куда-то ушел…
– Но куда? Ни на одной из камер преступника нет.
Он смотрит на меня недоверчиво.
Добавляю:
– Я вам более того скажу: убитого тоже нет.
– В смысле, нет? Вот же он лежит… вот он…
– …вот он. Но его нет.
Бледнеет.
– Я… я не понимаю.
Начинаю понимать, что я его переоценил, что напрасно сюда позвал, что ничегошеньки-ничего он не знает, ему не угнаться за нами, просто, никогда.
Говорю как можно вежливее:
– Б-большое спасибо. Мы с вами свяжемся. Обязательно…
Смотрю на него, понимаю, что он каким-то образом чувствует, что не свяжемся, черт возьми, как он это понял… как…
– …смотрите, что я нашел-то!
Смотрю на него. Не понимаю. Какого черта. Я же ясно сказал ему, мы с вами свяжемся, когда-нибудь (никогда), какого черта он снова вламывается в комнату, какого…
– Смотрите, что я увидел-то… вот здесь… по камерам…
Не выдерживаю:
– Вы могли просто переслать мне видео.
– Так вы не ответили, вот я решил на всякий случай…
Меня передергивает. Что, интересно, я должен был отвечать…
– Так вот, смотрите… вот камера, которая на перекрестке висела, вот человек проходит, вы его рубашку видели?
– Видел.
– Ничего не заметили?
– Пятна…
– …крови.
Не верю себе:
– Вы что… сделали анализ вещества по видео?
– Нет, ну логично же, вы сами-то подумайте, вот здесь вот, на другой камере, вот они заходят в переулок, оба, вот убитый, ну, еще не убитый, вот этот, второй… рубашка на нем чистая еще, вот кепка на голове… а вот здесь вот он кепкой камеру закрывает, а потом случилось что-то, а камера снова открывается, а мы видим вот уже убитый лежит… и вот на третьей камере убийца из переулка выходит, рубашка заляпана… ну кровью же, чем же еще, что там еще было?
– Вино… кетчуп…
– Не было у них с собой ни вина, ни еды никакой… так что все просто, вот уж не знаю, что вы так растерялись…
– Вижу, вы ничего не поняли.
Вздрагивает:
– Чего ничего не понял?
– Ничего не поняли. Здесь не было никакого убийцы. И убитого не было, понимаете?
– То есть… как это…
– Вы смотрели их данные?
– Да где мне такое увидеть…
– Вот то-то и оно… а посмотрите…
– Акиль Тахир, пятидесятого года рождения… это сейчас ему двадцать… было бы…
– Да нет, вы местонахождение-то посмотрите!
– Бангладеш… Скелет… тьфу, Скилхет… снова тьфу, Силхет…
– И второго тоже посмотрите…
– Убейд Шафи…
– А где находится?
– Гхм… счас, счас… Бахрейн… Саар…
– Вот-вот. Вы вообще понимаете, что они не могли здесь быть? И уж тем более, не могли встретиться?
– Но… они же здесь…
– …их не может быть здесь. Это какая-то ошибка… какой-то сбой… чипы показывают – Бангладеш, Бахрейн…
Он смеется. Я не понимаю, почему, зачем – он смеется, резко, отрывисто, я даже начинаю беспокоиться, не удушье ли это, а ведь похоже на приступ…
– Ой… ну вы даете… сами-то не догадываетесь, как все просто, что чипы там, а они здесь?
– Да как не может, когда…
Он еще что-то кричит – не слушаю, не слышу, вызываю подкрепление, смотрю, как его вытаскивают отсюда, орет, извивается, стихает только у выхода – ага, все-таки понял, кто здесь хозяин…
– На каком основании?
Это он спрашивает меня потом. После моего —
– Вы арестованы.
– На каком основании?
– Вы убили его.
– К-кого? Вы с этим поосторожнее, закон о клевете забыли?
– Который именно?
– Где написано, что за клевету в тюрьму сажают…
– Номер закона?
– Ох ты ж, черт… счас… двести двадцать четыре дробь семь.
– Никакой клеветы… вот… сами посмотрите… запись на видео…
– И что здесь?
– Ну как это, что? Вот же, вы убили человека… прохожего…
– Этого не может быть.
– Как, не может, вот же…
Он улыбается чему-то, непонятно, чему:
– Да вы сами посмотрите, данные этого прохожего посмотрите, а?
Смотрю данные. Терпеливо. Внимательно. Убейд Шафи… Бахрейн…
…спохватываюсь.
– Мы приносим вам извинения за беспокойство.
– Ну вот, то-то же… как я могу убить человека, которого здесь нет, который в Бахрейне живет? Вы хоть местоположение-то посмотрите, прежде чем в полицию волочить… Кто ж так работает…
…а что делать, если они сами не понимают ни черта, если не справляются, если только вот так… самому… а что делать, он та еще тварь, за какой-то там телефон парня угробил…