– Я-то думал, ваша лихая компания меня уже ничем не сможет удивить, – сокрушённо вздохнул магистр Бреннан. – Что, казалось бы, может быть хуже умертвия дракона или, хм… нефритовой флейты… Айлин, дитя моё, вы ведь разумная девочка, как же вы могли применить неизвестное заклинание, даже не разобравшись в нём толком?
На короткое мгновение Айлин почувствовала острый стыд за свою неосторожность, но тут же отогнала это изумительно несвоевременное чувство.
– Аластор умирал, – тихо ответила она. – И я ничем, совсем ничем не могла ему помочь, понимаете? Только этим! И у меня получилось… Вы же сами сказали, что они живы! Оба! А если бы я не попыталась, и они умерли…
Она задохнулась, на мгновение представив это, и ей вдруг показалось, что глаза Бреннана странно блеснули, словно подёрнувшись влагой. Но, конечно, это просто показалось…
– Что ж, милое дитя, – произнёс целитель сочувственно. – Пожалуй, я действительно зря упрекнул вас. Приношу извинения. Хорошо, что вы сохранили схему заклятия, это очень нам поможет. Пока скажите кратко, что оно должно было сделать?
– Фамилиара, – прошептала Айлин, не в силах поверить, что магистр Зелёной гильдии так просто извинился перед ней, адепткой шестого курса и к тому же действительно виноватой. – Оно должно было создать связь между Аластором и нами. Так, чтобы я и Лу… то есть синьор Фарелли… чтобы мы смогли поделиться жизненной силой с Аластором. Если бы они двое были магами, то и резервом тоже, но они ведь профаны…
С каждым её словом озабоченное лицо Бреннана всё прояснялось.
– Так вот оно что! Поэтому мы и не могли привести юношей в чувство! Один отравлен ядом демонов, второй – целым набором опасных зелий, и они делятся друг с другом этой отравой! Точнее, её влиянием на сознание. А вы… хм, да… Ну что ж, хвала Милосердной Сестре, вы пришли в себя, и теперь нам будет намного легче! Значит, следует очищать их кровь как единое целое, независимо от исходного диагноза… прекрасно, просто прекрасно. Вы очень нам помогли, дитя моё. А теперь я вас оставлю, мне нужно заняться вашими спутниками…
– Подождите, милорд магистр! – выпалила Айлин, только сейчас почувствовав странную пустоту внутри, какой не испытывала никогда раньше, и впервые заметив тонкие – тоньше шнура! – золотые цепочки на своих запястьях. – Причём здесь я? Вы сказали, что я тоже чем-то делилась? И почему я…
Она зажмурилась, потянулась к силовым линиям, пронизывающим всю Академию, но вместо привычного отклика почувствовала ту же пустоту, что поселилась у неё внутри.
– Моя магия, – прошептала она. – Милорд магистр, я ничего не чувствую! Совсем ничего! Я…
Она осеклась, не решаясь дать имя ужасу, охватившему всё её существо, и Зелёный магистр сочувственно вздохнул.
– Вы вплели себя в ритуал, дитя моё. Таким образом, формально вы – такой же фамилиар вашего спутника, как и синьор итлиец. А ваша магия…
Его речь прервал негромкий стук, и Бреннан, поднявшись со стула у кровати Айлин, подошёл к двери.
– А, Дункан, – услышала Айлин спустя бесконечно долгое мгновение. – Здравствуйте, мой мальчик. Как любезно с вашей стороны согласиться меня подменить. Айлин, дитя моё, простите, но мне действительно пора. Не пугайтесь, магистр Роверстан объяснит вам всё, что касается вашей магии и здоровья. Он очень нам помог!
Дункан!
Сердце Айлин горячо и сильно забилось, и она невольно подумала, что если бы не пустота внутри, и не линии силы, до которых никак не получалось дотянуться, она была бы непредставимо счастлива его увидеть.
Дверь снова негромко стукнула, и Айлин, сама не зная почему, зажмурилась. Услышала быстрые шаги, тихий скрип стула – и её руки коснулась ласковая горячая ладонь.
– Я рад видеть вас живой и здоровой, – мягко проговорил Дункан. – Не пугайтесь, вы не потеряли магию.
Айлин едва не задохнулась, такое немыслимое безбрежное облегчение затопило её всю. Глаза открылись сами собой. Она увидела магистра, сидящего рядом и склонившегося к ней. Чёрные глаза блестели участием и нежностью, и Айлин показалось, что прежний облик Роверстана, увиденный ею на холме, был сном, шуткой помутившегося сознания.
Вот ведь он, снова ухоженный и сияющий безупречной аккуратностью. Белоснежная мантия отглажена, бородка и собранные в хвост волосы в полном порядке, и даже золотая серьга празднично поблёскивает в солнечных лучах. Только под глазами всё-таки залегли усталые тени, и у Айлин защемило сердце. Нет, это был не сон и не галлюцинация. Он был там! Он промчался через весь Дорвенант, чтобы спасти её, и спас, каким-то образом вытащив из Запределья…
– Дункан, – шепнула она, успев подумать, что вот если бы кто-то услышал, что она зовёт магистра просто по имени! Однако сейчас ей было совершенно всё равно, только пусть он продолжает сидеть рядом и смотреть так ласково. И скажет ещё что-нибудь замечательное! Вот только… – Но я ничего не чувствую!
– Тот второй ритуал исчерпал все ваши силы, – подсказал разумник. – Вы ведь это помните? Вы надорвались, пройдя через столько ритуалов за очень короткий срок, и сейчас ваши магические каналы повреждены, поэтому до их восстановления вам придётся носить артефакторные браслеты.
Он ласково провёл кончиками пальцев по её руке от локтя вниз и коснулся запястья с цепочкой.
– Артефакторные браслеты? – беспомощно повторила Айлин. – Те, что отрезают от внешних источников и запирают искру? Это… неужели это обязательно?!
– К сожалению, да, – вздохнул Роверстан. – В противном случае вы рискуете перегореть на самом простом аркане. Как только магистр Бреннан заключит, что ваши каналы восстановились, браслеты снимут. Вас утешит, если я скажу, что носить их вам придётся не слишком долго?
– О да, Дункан, – горячо заверила Айлин. Недолго – это сущие пустяки! И вообще, надо же быть такой глупой! Она готовилась умереть, а теперь страдает только из-за того, что ей придётся жить без магии, к тому же совсем немного! – А… сколько?
– Год-полтора, вряд ли больше, – откликнулся разумник, и у Айлин упало сердце.
Год?! Целый год?! И это недолго?! Да ведь с двенадцати лет она не жила без магии и дня! И что же ей теперь делать, если она не сможет ни колдовать, ни учиться?!
– И я хотел бы предложить вам заняться в это время предметами, которыми вы прежде несколько пренебрегали, – закончил Дункан мягко. – Теоретическими предметами. Что же касается практики, то магистр Эддерли вчера сказал, что за один только ритуал с Разломом готов подписать вам диплом.
Айлин невольно потупилась. Если бы магистр Эддерли знал ещё и остальное… Когда она бросала в лицо кадавру, что сдаст выпускные экзамены его упокоением, ею двигали злость и отчаяние. Она вообще не рассчитывала дожить до момента, когда за всё, сделанное в этом походе, придётся ответить. И… далеко не каждый её поступок заслуживает награды. Ой-ой-ой…
– Простите, Дункан… – сказала она еле слышно, боясь поднять на него взгляд. – Я очень виновата перед вами. И перед магистром Эддерли, и… Я не могла поступить иначе, но я понимаю, что очень, очень виновата!
– Вам действительно не следовало решать всё это самой, моя милая девочка, – услышала она ответ, которого ждала почти с ужасом. – Хотя бы как ваш наречённый жених я имею право принимать участие в вашей жизни. И в ваших решениях – тоже. Вы это понимаете?
Айлин молча кивнула, чувствуя, что в горле стоит ком. Почему он не упрекает её? Не злится, не ругает… От этого спокойствия ещё сложнее принять такое великодушие. И… он сказал «жених»? Значит… он не собирается расторгнуть помолвку?! После всего, что она натворила! Бросила его, уехала с чужими мужчинами, погубив свою репутацию… Он мог решить, что она не доверяет ему! Больше того, он обязан был решить именно так! И как теперь объяснить, что тогда она не доверяла никому, испугавшись за Аластора и полностью отчаявшись?
– Мне… очень жаль… – выдавила она, изнывая от стыда и заливаясь краской. – Я доставила вам столько неприятностей…
– Ради Странника! – Дункан немного повысил голос, и Айлин сжалась в комок, но всё-таки не забрала у него руку. – Я чуть с ума не сошёл от страха за вас! Глупая вы девочка! Неприятностей? А если бы вы погибли?! Вы хоть понимаете, что мои неприятности даже близко не могут сравниться с этим?! Ну почему вы просто не пришли ко мне за помощью? Или хотя бы к магистру Эддерли, если уж мне не доверяете?