Роберту продолжало везти - он нашёл не только начальника инженерной службы, но и два десятка инженеров, которые разбившись на пары сразу же ринулись исполнять приказ короля - каждый из них хорошо знал, где находятся указанные в распоряжении механизмы и не задавая лишних вопросов собирался выполнить задачу.
Время тянулось очень медленно и расхаживающий взад и вперёд по пустому залу принц маялся неизвестностью. Он понятия не имел, как дела у защитников на стенах и что должно произойти после открытия нужных подземному старику проходов. Со временем тоже творилось что-то невероятное - прошли многие часы, но Солнце так и застыло в огненном закате, не двигаясь ни на градус. Наконец, группы стали возвращаться с донесениями об успешном выполнении задачи и дождавшись доклада последней - Роберт устремился к нужному ему входу в катакомбы, который теперь уже находился за устойчивой линией обороны - во власти уличных боёв. Вместо того, чтобы уставать - он ощущал необычайный прилив сил, решительности и гнева в адрес захватчиков. Он бежал всё легче и быстрее по мере того, как ненависть его росла. Заливающий глаза адреналин делал тени в проулках гуще, а уши наполнял шепчущимися голосами. Улицы опустели - люди запирались в домах, прятались в подвалах и колодцах, повсюду валялись брошенные в спешке вещи: мешки с соломой, кувшины и припасы. Тут и там на мостовой неподвижно застыли обезображенные тела несчастных, угодивших под сапоги напуганной толпы. За очередным поворотом наследнику престола открылась картина отчаянного сражения - два десятка рыцарей в белых туниках теснили дюжину гвардейцев, финальная фаза крупного сражения, в котором полегла большая часть участников. Жажда крови, азарт и ярость вспыхнули в Роберте с новой силой, он ещё никогда не ощущал себя столь живым и могучим. Меч сам лёг в его руку, и он совершенно ничего не весил. Роберт, презрев опасность, набросился на спины солдат врага, не жалея и не щадя никого. Они казались ему тренировочными чучелами, медленно и неуклюже пытавшимися достать его своими вялыми выпадами. Его одежды развевались в смертельном танце грациозно извивавшегося тела, уходящего от каждого удара врага за миг до касания и без промаха разящего в ответ. Он одновременно следил за всеми участниками смертельного балета, точно прогнозируя движения каждого. Один человек сумел переломить ход сражения в пользу защитников! Воодушевлённые появлением своего принца, оставшиеся гвардейцы воспряли духом и обрушились с удвоенной яростью на зажатый в тиски отряд врага. Победный рык разнёсся над полем брани - солдаты кололи и рубили, позабыв о ранах и усталости. Когда последнее бездыханное тело тамплиера упало на кучу изуродованных собратьев, к небу взвились густо покрытые кровью клинки, славя короля и его сына.
Торжество было недолгим - новая порция врагов вышла ровными рядами из-за поворота и маршем направилась в их сторону. В центре их построения неспешно вышагивали три бронированных скакуна, чьи всадники медленно покачивались в седле. Почти одновременно трое всадников повернули свои похожие на вёдра стальные шлемы в сторону принца. Роберт плотоядно улыбнулся - ещё больше славы ждёт его сегодня! Теперь он понимал, что сделал, исполнив просьбу незнакомца - он позволил силе самого города, его сердца, насытить защитников и возвысить их над врагом. Если другие обрели тот же дар, что и он - то ничего ещё не закончено, война продолжается и жатва эта будет ужасной для посмевших явиться к ним домой с огнём и мечом. Слезавшие с лошадей паладины своей медлительностью демонстрировали максимальное презрение к врагу, каждый нёс великолепные образцы кузнечного искусства в качестве оружия. Расписанный крестами двуручный молот, чей оголовок скорее напоминал размером и массой среднюю наковальню порхал в руках одного из них, второй лениво играл резным топором, удерживая второй рукой неподъемный на вид щит. Самый крупный из них вышел чуть вперёд и медленно достал из заплечных ножен длинный и широкий меч размером с не самого чахлого крестьянина. Рукоять его, покрытая золотом, была ни чем иным, как крестом с фигурой распятого мученика на нём. Он прижал меч к груди, затем поднял и поцеловал рукоять, после чего направил острие на отряд гвардейцев и громогласно протрубил голосом разгневанного титана: "DEUS VULT!".
Ещё пара отрядов гвардейцев влилась в ряды защитников из боковых улочек, столь же алчущие крови, как и выжившие в последнем сражении, они смеялись, кричали проклятья и насмехались над безмолвно идущими в атаку врагами. Мечи столкнулись с секирами и алебардами и ровные построения мгновенно распались на отдельные очаги одного сражения по которому вихрем носились три возвышающихся над всеми фигуры в сияющих латах. Роберт явно недооценил этих воинов, по праву носивших свои доспехи - массивность и тяжесть никак не сковывала из движения, их расшитые золотыми крестами туники развевались от резких и точных выпадов, а сила ударов сминала любые жалкие попытки защититься. Их лидер взмахами двуручного меча пожинал разом двоих, а то и троих несчастных, разрубая их прямо вместе с доспехами на две половины. Обладая в своих рядах такими бойцами - захватчики давили превосходящих числом гвардейцев несмотря на всю ярость и силу последних, что продолжали сражаться, даже теряя конечности, будто не замечая этого. Роберт едва уклонялся от выпадов троицы паладинов проявляя все свои новые таланты акробатики. Вот удар молота пробил огромную дыру в каменной стене дома, у которой только стоял принц, лишь чудом не продавив тому грудь. Отталкиваясь от стены, он воспарил над гигантом в надежде загнать меч в зазор между шлемом и воротом, но тут же прямо в воздухе получил сильнейший удар щитом, отбросивший его на добрый десяток метров за линию схватки. Не чувствуя ног, принц с трудом отполз в угол, где его обильно вырвало кровью. Не в силах продолжать бой он смотрел, как его людей разрывают на куски три ходячие машины смерти.
Вдруг, лежащие возле Роберта тела конвульсивно задёргались. Нет, они никак не могли быть ещё живы - у одного отсутствовала половина головы, другой был просто вывернут на изнанку страшным ударом молота в пах. Их раны вдруг начали исторгать вонючий чёрный дым, а плоть пришла в движение, набухая буграми мышц. Мёртвые воины короля один за другим вставали и бросались в бой, сражаясь лучше, чем при жизни. Заметив новых врагов, паладины в пылу битвы в ярости начали выкрикивать слова молитв и обращения к Богу с прошением дать им сил в борьбе с Нечистым. Ярко вспыхнуло Солнце, будто внезапно наступил полдень и на воинство Господа, сражавшееся с сильно изменившимися гвардейцами, среди которых уже нельзя было с высокой долей достоверности назвать кого-то живым - снизошла благодать. Раненые исцелились и вернулись в бой с новыми силами и благодарностью своему Создателю за поддержку на устах. Письмена на доспехах паладинов засияли ослепительным золотом, оружие вспыхнуло не опаляющим праведников огнём. Знак защиты и покровительства своим воинам - сияющий нимб, вспыхнул над их головами. Демоны не могли ничего противопоставить разящей святости и рассыпались смердящим тленом под ударами зачарованного оружия. Роберт готовился достойно принять смерть, с ненавистью глядя в лица приближающихся захватчиков. Это лишь одно проигранное сражение, а сила защитников с каждой минутой росла и в следующем выродкам в белых робах уже не будет так легко! Через мгновение огромный молот проломил его грудь с силой выбросив внутренности из лопнувшего живота на несколько шагов в сторону.
Король снова восседал на своём троне, беспокойство за сына вынудило его вернуться сюда в надежде, что так он быстрее узнает какие-то новости. В нём бушевали эмоции, которые он с трудом скрывал от окружающих - а король должен вселять в своих людей уверенность своим примером спокойствия. Командир Бериас самостоятельно мог руководить операцией куда лучше монарха. И хоть ситуация была плачевной - битва ещё не проиграна, а боевой дух необычайно высок даже не смотря на огромные потери. Горожане всё больше и больше брали в руки всё, что могло сойти за оружие и бросались на захватчиков, а солдаты не уставая бились с постоянно растущей яростью и усердием.