Марина медленно осматривалась, стараясь даже дышать реже. Как будто в нее мог проникнуть жуткий дух этого места. В воздухе ощущался запах гниения. Сырой, острый, пробирающийся в самое горло и оседающий на языке каким-то странным вкусом. Словно она только что положила в рот ком земли.
Дурная нелепая мысль, от которой стало еще страшнее. Но ничего с собой поделать Марина не могла. Она оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, реально ли все вокруг. И чем больше смотрела, тем чувствовала себя… потеряннее. Будто заблудилась, отчаянно искала выход и уже в сотый раз возвращалась на одно и то же место.
Туман. Повсюду был туман. Рваные сизые ленты вились над землей, медленно и лениво тянулись по воздуху. Кажется, они даже цеплялись за волосы. Марина в страхе обернулась. Ей и в самом деле казалось, что кто-то дергает ее за пряди, собранные в длинный хвост. Но ведь так не может быть? Не может же?!
В тумане терялись очертания черных и совершенно голых деревьев. Последние дни лета, хоть и довольно прохладного, но на скрюченных ветвях не было ни листочка. А стволы казались сырыми, словно только что политыми дождем.
Покосившиеся каменный кресты были словно наспех натыканы, да так, чтобы занять как можно больше места. Они клонились и опирались на каменные саркофаги, покрытые мхом и оплетенные вьюном так плотно, что казались пушистыми кроватями.
Марина осторожно шагнула вперед и тихо вскрикнула, когда из тумана к ней потянулись две каменные руки. Серая дымка развеялась, и проступили очертания скорбного ангела – крылатой статуи на постаменте. Ангел печально взирал на саркофаг у своих ног и ронял слезу, которая навечно застыла на пухлой щеке.
– Ты чего?!
Марина подпрыгнула от страха. Сердце взвилось прямо в горло, застучав мучительным пульсом сразу во всем теле.
– Ты с ума сошла так пугать? – Она едва не бросилась на Лилю, которая неведомо как опять оказалась рядом.
Морось оседала на ее волосах, и они как змеи, свивались в тугие кольца. Яркий фиолетовый плащ и фиолетовые же колготки выделялись в голубовато-сером мареве. Странно, но во всем своем вызывающе-эпатажном виде она была на своем месте здесь, среди пугающих статуй и ангелов.
– Ты закричала. Вот я и подошла. – Лиля надула губы и обиженно посмотрела на Марину. – Я испугалась, что с тобой что-то случилось.
Марина снова ощутила укол вины. Ну что за глупости?! Она ни в чем невиновата и никому ничего не должна. Тем более, Лиле, с которой знакома чуть больше месяца. И все равно мучается от идиотской вины и чувства, будто должна всем вокруг.
На самом деле Марина прекрасно знала, откуда в ней эта вина и потребность угодить всем и каждому вокруг. Синдром отличницы. То, за что она себя ненавидит и жалеет. То, за что ненавидит свою сестру. Мертвую сестру.
Ее образ всплыл в голове, и на секунду почудилось, что Наташа стоит за спиной и смеется над ней.
Марина вздрогнула и помотала головой, как ребенок, отчаянно надеясь избавиться от призрака, рожденного в собственной голове.
– Я… на статую наткнулась. – Марина неловко указала на ангела.
– А-а-а… Идем, скорее… Как раз закат. Травы нужно собрать именно сейчас. – Лиля быстро шагала вперед, легко обходя скрытые туманом «препятствия».
Из земли то и дело вырастали остатки каменной кладки и чугунных оград, повсюду были разбросаны отколотые каменные руки и даже головы. Должно быть, когда-то они принадлежали статуям, вроде того ангела, но кто-то их разрушил. Сломал.
Марина еще тише обычного прошептала:
– Почему это кладбище… такое? Ну, непохожее на обычные.
– Потому что… – Лиля обернулась к ней, сурово нахмурив рыжие брови. – …Только обещай, что никому не скажешь?
– Если я кому-то расскажу о сегодняшнем, меня упекут в психушку.
– Именно тут Орден держал пленных ведьм. Им казалось забавным – закапывать их под землей или запирать в склепах. Они говорили, что так ведьмы будут ближе к смерти.
Марина икнула. Ее нервы были уже на пределе, а каждое сказанное Лилей слово придавливало тяжелой каменной плитой.
Марина оглянулась, все-таки решаясь уйти отсюда. Но позади нее все заволокло туманом. Плотная белая завеса встала сплошной стеной, скрывая путь для побега.
– Вот, нам сюда. – Лиля свернула к одной из могил, а у Марины по коже прошел озноб.
Зубы застучали от ужаса, когда она шагнула ближе и взглянула на каменный саркофаг со статуей лежащей девушки на крышке. Марине показалось, что она смотрит на живую девушек, только мертвенно-бледную с зелено-голубой кожей, из-за плесени, покрывающей камень. Во всем этом было что-то неправильное. Руки… Сцепленные на животе ладони – они были выточены в форме костей. Как будто принадлежали скелету. Между пальцев была зажата тонкая веточка какого-то растения.
Лиля проследила за ее взглядом и грустно улыбнулась:
– Они нашли веселым – так поглумиться над ней. Это Магда – первая ведьма в моем роду. Первая и самая могущественная. – Лиля ласково провела ладонью по крышке саркофага. – Еще моя прабабушка посеяла здесь эти травы. Все, что растет на кладбище, обладает невероятной силой. Тем более, на таком кладбище.
Лиля начала доставать из сумки небольшие стеклянные пузырьки и флакончики, несколько пробирок и даже кожаный мешочек с завязками, похожий на средневековый кошелек.
Марина до боли закусила губу. Теперь она уже не сомневалась, что Лиля не в себе. Скорее всего, на нее так повлияла смерть бабушки. А может, это что-то наследственное, и таким отклонением страдала и бабушка тоже. Она убедила внучку, что та ведьма, и вот…
А ей что теперь делать? Господи, ну и дура! Ведь с самого начала было ясно, что ничего хорошего от этой идеи ждать не придется. Вечером на кладбище не ходят! Она это прекрасно знала и понимала.
Марина тяжело вдохнула сырой, совсем не летний, воздух.
Просто она очень хотела свободы… Хотела попробовать все, чего была лишена столько лет. Бросилась в дружбу с первой же встречной девушкой, даже не разобравшись в человеке. Ей нужны были эти дикие приключения, впечатления, переживания. Всю жизнь ее держали едва ли не взаперти, чтобы хорошая девочка Марина оставалось хорошей до самой смерти! Наверняка родители и тогда решили бы ее проконтролировать. До конца.
Марина отогнала неприятные воспоминания. Теперь она свободна и может сама распоряжаться своей жизнью. Никто больше не будет ей указывать, что делать и как жить.
– Сейчас-сейчас… я уже почти… – Лиля что-то бубнила себе под нос, на удивление ловко срезая перочинным ножиком стебельки каких-то трав и одним движением засовывая их в пузырьки и пробирки.
Марина уставилась на необычные цветочки. Они притягивали взгляд, завораживали. Крошечные бархатистые лепестки багрово-алого цвета так и просили к ним прикоснуться.
Наверное, Лиля заметила, куда она смотрит, потому что прошептала:
– Это багряный любовник.
Марина с трудом отвела взгляд от крошечных цветочков, чем-то похожих на незабудки.
– Не слышала о таком.
– Ну так о нем в книжках по ботанике и не напишут. – Лиля хмыкнула, начав прямо ладонью загребать землю и высыпать в кожаный мешочек. – Самое верное средство найди свою любовь. Если ты достаточно смелая, конечно…
– Смелая, чтобы искать любовь?
– Смелая, чтобы пролить кровь. На то он и багряный…
Марина даже не стала спрашивать, что это значит. Главное – дождаться, когда Лиля наиграется со своими травками-цветочками, выведет ее отсюда и… И вот тогда она и носу не покажет из своей квартиры без лишнего повода.
– Готово! Этого должно хватить. Мне очень нужно попасть в ковен.
Марина сделала вид, что не услышала этих слов. Она не хотела знать, что все это значит. Ковен сатанистов, наверняка. Со штаб-квартирой в псих-больнице.
– Все? Можем идти? – Марина с трудом сдерживала подступающую панику.
Ужасное место. Жуткое. Туман еще этот. Откуда он взялся? Как будто дурацкая история, рассказанная Лилькой, оживала на самом деле. И темнело как-то уж слишком быстро. Зябко стало так, что зуб на зуб не попадал.