Мне захотелось немедленно отправиться в город-крепость, где сейчас тускло горели фонари, висящие на цепях, и ставни были закрыты. Мне хотелось отыскать знакомый "партизанский отряд" и поговорить с "Учителем истории". Он был необходим отряду, как подрывник, автоматчик, гранатометчик. Без него война не война. Но, вероятно, в этот час маленький "Учитель истории"
спал вместе с остальными "бойцами", отправленными мамами в постель.
А утром мы двинулись дальше. В Сплит.
Автобус мчался вперед по изрезанному скалистому берегу Адриатического моря, огибая бухты, фьорды, лиманы. И слева - со стороны моря - стекла автобуса были устойчиво голубыми.
В пути ко мне подошел Иосиф Ионович и спросил, не запомнил ли я имя Учителя истории из Крагуевац. Но партизан Данила вообще не называл его имени.
- Жаль, - сказал наш учитель, - ведь его судьба очень схожа с судьбой Януша Корчака. Надо бы узнать его имя.
Но до конца путешествия так и не удалось узнать имя учителя пятого класса. Все называли его просто Учитель истории.
Вперед, туристы! Ни минуты отдыха! Неужели вы завалитесь спать, не посмотрев дворца римского императора Диоклетиана! Говорят, сохранились сфинксы (по-хорватски - сфинги) Рамзеса Третьего. Мы бросаем чемоданы.
И вдруг!
- Трах! Трах! Tax! Ба-бах!
Стайка мальчишек с деревянными ружьями. Добрдень! Здравствуйте! Неужели наши дубровниковские знакомые примчались за нами, проделав путь в четыреста километров? И лица такие же.
И потертые шорты. И ружья. Но главное - среди них неизменный Учитель истории: в очках, с толстой книгой под мышкой.
И все повторилось:
- Кто такие?
- Партизаны!
- А он?
- Учитель истории.
- А мы из Москвы. И среди нас тоже есть учитель истории...
И опять кинокамера увела своего раба по узким улочкам.
И опять в нужный момент.
Отыскать дворец Диоклетиана оказалось не так-то просто, хотя, по описанию, он стоял на берегу моря. Остов разрушенного дворца оброс множеством домов, домишек, закутков - множеством семейных очагов. А внутренний двор заняло кафе.
Здесь-то под вечер мы и стали гостями местного фотографа. Сперва он просто подсел к нам и долго прислушивался к нашему разговору.
Потом ушел и появился с несколькими бутылками вина. Он почти не говорил, только подливал нам вино и пожимал руки. На одном глазу у него была черная повязка.
И вдруг его прорвало. Он заговорил:
- Я фотограф. Моя фамилия - Лукич. Я снимаю на открытки и делаю семейные портреты. Для моей работы хватает одного глаза.
Но с одним глазом можно не только фотографировать... У фотографа много общего со снайпером... Пейте, пожалуйста. Это долматское вино. Довольно неплохое... Я брал фашиста на мушку и шептал ему, как ребенку: "Сейчас выстрелит птичка..." И птичка вылетала и в своем клюве уносила еще одну душу фашиста... Понравилось вам вино? Отправлять людей на тот свет не такое уж приятное занятие...
Вам не нравится мое вино? Нет, нет, раз вы не пьете, я принесу вам бутылочку такого...
Он подмигнул единственным глазом и затрусил к своему ателье.
Я оглянулся. За моей спиной стояли "партизаны". "Учитель истории" забрался на спину древнему фингу. Я сразу узнал его по очкам и толстой книге.
Они исчезли на улочке под названием "Подожди, я первый". На этой улочке не могли разойтись два человека.
Утром мы лежали на камнях, грелись после купания. Кожа была соленой. Перед нами, на уровне глаз, полыхала живая голубизна, словно на дне моря лежало лазурное небо, без единого облачка.
И снова появились "партизаны". На этот раз они не стали прятаться, а двинулись прямо на нас, бесцеремонно перешагивая через наши ноги, внимательно оглядывая каждого из нас. Они остановились перед Иосифом Ионовичем.
- Он?
- Он.
- Лепо!
Я поднялся и стал наблюдать за ребятами. И за Иосифом Ионовичем, который сидел и улыбался ребятам.