Андрей Лупахин
Приключения мертвеца, или В поисках золотого пекинеса
Приключения мертвеца, или в поисках золотого пекинеса
Глава 1.
В моей голове раздавалась какофония из резких звуков, сливавшихся в адскую симфонию, написанную в конец свихнувшимся композитором, который одновременно лишился рассудка и музыкального вкуса. Пильщики пилили стекло ржавыми ножовками, стучальщики колотили молотами в лобные доли моего несчастного мозга, разрывавшегося на части, свистельщики уничтожали мои барабанные перепонки, а черт знает кто, как их назвать-то? Долбильщики не долбильщики… как их обозвать… да и шут с ними со всеми, с этими гражданами-музыкантами! Короче говоря, в голове моей играл полный триндец.
– Эй, ты очнулся?
Услышав ехидный голос, я вздрогнул от неожиданности – что это еще за хрен с горы в моем офисе? И почему я не могу открыть глаза, руки и ноги не слушаются, не могу пошевелиться, будто связанный, какого чёрта?!
– Ага, именно его и есть! – снова раздался голос вопрошающего, который словно прочитал мои мысли. – Вставай, красавица, проснись.
С трудом разлепив веки, я снова вздрогнул и, буду честен, чутка струхнул, увидев вместо привычного офиса, каменные стены почерневшие от копоти. Чуть поодаль возвышался массивный деревянный стол, на котором лежала огромная книга. Конечно, испугали меня не закопченные стены, и не фолиант в черной, похоже кожаной, обложке, а существо, пытавшееся разделить слипшиеся страницы когтистыми пальцами. За спиной создания трепетали маленькие крылья, голову венчали пара маленьких рожек, а чуть выше того, на чем обыкновенно сидя (и я сейчас не про стул, ну, вы понимаете) торчал длинный хвост с острым наконечником. Кожа существа была не то темно-оранжевая, не то коричневая.
– Догадываешься, кто я? – ехидно спросило таинственный рогоносец, сверкнув блестящими зелеными глазищами, размером с монетку в пять рублей, а то и поболее. – Вижу, что догадываешься. Ты прав, перед тобой бес, самый настоящий!
– Какого черта происходит?… – пробормотал я и с трудом поднялся на ноги, опираясь на теплую черную стену. – Я сплю? Да, сплю, ну, теперь все понятно
– Не, – существо, называвшее себя бесом, ехидно улыбнулось, продемонстрировав два ряда острых зубов, – ты не спишь. Ты сдох!
Бес задекларировал печальный факт безапелляционно и уверенно, рассмеявшись мне в лицо.
– Меня зовут Авалон, – хвостатый рогоносец представился. – А ты – Алексей Поповский, девяноста пятого года рождения – ол райт?
– Да…
– Само собой. Я и так в курсе, ху из ху, но надо расставить все точки над ай и соблюсти процедуру.
– Может над «ё»?
– На хер твоё «ё»! – воскликнул бес. – Я – либерал до мозга костей, поэтому над ай, а не над «ё». «Ё», «ё», «хуё-моё», тьфу, бля…
Мой новый знакомый совершенно не стеснялся крепких выражений и употреблял нецензурную брань с большой охотой. По всей видимости, либерализм не мешал ему искренне любить русский язык, а точнее его нецензурный аспект.
– Вот в этой книге, – Авалон показал на черный кожаный фолиант, – записаны твои грехи. А вот в этой…
Бес показал на тоненькую брошюрку, которую я сразу не приметил, лежавшую подле толстенной книги с моими… эм… не самыми лучшими поступками, да.
– Здесь – твои добрые дела, – Авалон хихикнул, скептически глядя на брошюру доброделания.
– А… почему так мало? – спросил я, почесав затылок. – Че так мало, добрых дел то?…
– Ну а как, – бес развел руками, глядя на меня своими мерцающими зелеными бельмами, – ты же у нас кто? Агностик, равнодушный пофигист, жадина.... короче, я сейчас прочитаю, кто ты.
Авалон долго-долго читал книгу моих грехов. Разумеется, вслух, смакуя каждую подробность и припоминая даже такие события, о которых я уже десять раз позабыл. Наконец закончив с книгой грехов, бес принялся за брошюру с добрыми делами. Пролистав с отвращением все пять страниц, Авалон объявил:
– Добро пожаловать в ад! – воскликнул он, швырнув брошюру на пол и улыбнувшись от уха до уха двумя рядами острых зубов.
– Почему в ад? Не хочу в ад! – возмутился я. – Хочу проснуться…
– Ты уже никогда не проснешься, ха-ха-ха-ха! – бес рассмеялся и спрыгнул со стола. – Теперь старина Авалон – твой хозяин. Буду тебя мучить целую вечность, прикинь?!
Я ущипнул себя за нос, похлопал по лицу, легонько двинул кулаком в челюсть – больно, сука!
– Это не сон, – проговорил Авалон, глядя на мои попытки разбудить себя. Давай за мной, объясню тебе по пути, как обстоят дела. И, скажу тебе, Алёшенька, обстоят твои дела, чуть хуже, чем хуёво, хи-хи-хи!
– Но я…
– Никаких «но»! – оборвал меня бес. – Давай-ка за мной шагом марш!
Авалон щелкнул пальцами, и стены растворились в воздухе. Кругом было темно как в заднице афроамериканца, а может быть и еще темнее. Хотя, нет, возможно, я и не прав, ведь впереди виднелось маленькое светлое пятно, которое, судя по всему, было выходом из этой непроглядной темноты.
– Нам туда, – бес показал на свет и полетел вперед к светлому будущему. Или не очень светлому, если говорить о дальнейших перспективах вашего покорного слуги…
Ноги плелись следом за Авалоном против моей воли. Бес летел вперед, не оглядываясь, и разъяснял текущее положение дел:
– Значит так, Алёшенька, ты прожил относительно короткую жизнь и благополучно сдох от инфаркта, который настиг тебя так рано благодаря чудесным сигареткам «Пимстон». Помнишь свою последнюю сигаретку, а?
А ведь… помню, правда! Я доделывал отчет, закурил, чтобы отвлечься, почувствовал боль слева и… а дальше что? Не помню…
– А дальше ты сдох, говорю же, – добродушно произнес Авалон. – По совокупности совершенных тобой грехов и добрых дел Небесная канцелярия назначила тебе дальнейшее пребывание в аду на первом круге продолжительностью в целую вечность. Теперь я – твой хозяин, и могу делать с тобой всё, что мне заблагорассудится. И да, не удивляйся, твои мысли для меня не тайна…
– Может не надо в ад, а? – перспектива гореть в преисподней целую вечность совсем безрадостная, чего уж там, говно полное…
– Надо, надо, – бес замотал головой. – Но ты не переживай. Ты ведь попал к старине Авалону, а не какому-нибудь злыдню. Я тебя даже мучить особо не буду, прикинь? Честно говоря, вообще мне сейчас не до твоей душенки. Может, кто из друзей-приятелей заинтересуется…
– Вот, раз тебе не до меня, так давай меня отпустим, а?
– Прекращай уже своё нытьё! – рявкнул бес. – Будь мужиком и не распускай нюни! Прими действительность как факт, ибо она факт и есть. Сам виноват – жил как мудак, вот теперь и итог твоей бесславной глупой и бессмысленной житухи, Алёшенька. Ну, отпущу я тебя – куда пойдёшь? Ты уже в аду и обратной дороги нет…
– Господи… – вздохнул я, и тут же осекся, получив хорошую-такую затрещину бесовским хвостом, да прямо по расстроенному фейсу!
– У меня на это слово аллергия! – рявкнул бес. – Еще раз скажешь – оторву тебе ухо… или хер! Понял?
– Понял, понял… – пробормотал я обиженно, потирая горевшую щёку.
– Поздно ты к нему апеллировать собрался, – бес хихикнул. – Давай-ка, вперед, да смотри, вниз не навернись, а то бо-бо будет!