А чем вызван ваш вопрос?
– Мне кажется, что, судя по предварительным данным, эффект может быть достигнут не в определенном частотном диапазоне, а при некоторой смене частот, некой, если угодно, мелодии, которая плавно выходит за границы слышимого звука.
– Ты, Петр хочешь спеть нам с нашим усилением свое коронное «Любо братцы любо»? – спросил Корягин.
– Нет, Василий Михайлович, «Настроим гитары на е… твою мать», – грубо пошутил Петр, называя одну из своих любимых похабных песен.
Народ зашевелился. А профессор нашел нужным улыбнуться.
– Если это понадобиться для дела, еще не то споем. С таким усилением, что слышно будет в Воронеже. Ну, за работу!
Дни протекали за днями. Уже неделю мощные установки генерировали различные звуки. С помощью которых надеялись вызвать ливень и гром среди ясного неба.
Все порядком измотались, постоянно перевозя установки с места на место. Загружая и вновь выгружая их из грузовиков, разматывая километры силовых кабелей и делая прочую, на первый взгляд совершенно дурацкую работу.
А вечером, намаявшись вместе с работягами, которых было не так уж много, научный состав собирался «на мозговой штурм» в шикарный салон на колесах, где проживал профессор Симонов.
Впрочем, иных идей, кроме пожеланий усиливать силу звука и пробовать все новые частоты, не возникало.
Майор Коваленко сидел в своем американском «доме на колесах» за столом напротив высокого худощавого чуть седоватого человека, одетого в импортный летний костюм «сафари». Состоящего из легких брюк и рубашки с короткими рукавами светло-оливкового цвета. Костюм был с виду простеньким, но добротным и даже дорогим. С костюмом гармонировали легкие летние прогулочные то ли туфли, то ли кроссовки и мягкий поясной ремень. Все в тон, все в стиль. Все импортное.
Подобная одежда по сравнению с советским ширпотребом выглядела как парадный мундир или вечерний фрак.
Собеседник Коваленко прихлебывая чай, сухо смотрел на майора.
– Ну, и что же мы имеем в итоге? – спросил он.
– Практически все диапазоны, фигурирующие в американских опытах, проверены.
– И где же ваш гром среди ясного неба?
– Грома нет. Но у американцев его тоже не было. И как я понимаю, до сих пор нет. Кроме того, мы еще не пробовали интенсивного испарения биологически активных веществ. Биологическая группа готова к началу этих экспериментов.
– С ума сойти. Пустить на ветер ароматизаторы, которых хватило бы на полгода для иной фармацевтической фабрики.
Коваленко промолчал. Но вспомнил, как расходовали эти ароматизаторы в соответствующих экспериментах американцы, буквально бочками. Собственно это происходило на его глазах. Ибо он, разумеется, как американский гражданин, сотрудник Гарварда, участвовал в этих работах. И именно на основании его донесений аналогичные работы начались в СССР.
– А может это все пустой номер? – вдруг спросил собеседник, остро взглянув на Коваленко.
– Нет, товарищ полковник, американцы, потратив на проект гораздо больше нашего, его, насколько я понимаю, прекращать не намерены.
– Не так официально, Валерий Кондратьевич, не так официально, – смягчился поковник. – Я ведь просто рассуждаю вслух. Давайте, все же подведем предварительные итоги и расставим точки над «i».
Итак, в штате Юта жил некий индейский колдун, который был способен вызывать грозу при ясном небе. Этим колдуном заинтересовался Пентагон. Но пока они раскачивались, колдун взял, да и умер.
Исследования, в интересах военного ведомства, тем не менее, начались. Неких, можно сказать, эпигонов, этого колдуна попросили воспроизвести его заклинания. Они проорали что-то, задрав головы к небу.
Но грозы не случилось. Тем не менее, этот ор записали и начали с усилением генерировать, уставив репродукторы в небо.
Грозы все не было.