Не помню своих на то побуждений, но я прибрался. Заодно среди всего творящегося тут хаоса обнаружил скрытый логический порядок. Так, например, валялись несколько раскрытых тетрадей и книг, на всем из этого лежали носки, тряпочки, перья, будто линейкой подчеркивали слова и предложения. А вот линейки как раз и нет в наличии. После всей уборки стало ясно, почему было именно так, все до единой тетради исписаны, что-то еще записывать было некуда, и единственной пустой была та самая книга воспоминаний.
Среди хлама обнаружился устав академии. Раз уж я здесь учусь, нужно их знать. Строчку за строчкой я не то что читал, я их вспоминал по новой. Начиная абзац, я уже дословно знал, чем он кончался. Так и пролистал книгу до конца. Интересно, если я также помню все книги что прочел, может удастся остаться на третьем курсе.
Пока создавал уют, выяснил еще одну немаловажную вещь. Кроме трех десятков тетрадей, у меня ничего своего нет. Те же книги, сплошь и рядом библиотечные, формуляры везде были одинаковыми. Осмотрев обе кровати, что стояли в других частях комнаты, там все обстояло кардинально иначе. Статуэточки, шкатулочки, куча писчих принадлежностей, у каждого от силы четыре тетради. О шкафах я совсем не могу промолчать. Свою тумбочку со стандартными наборами одежды для учебы и физкультуры, я и рядом не ставил с набитыми всяческим шматьем шифоньерами. Кстати, от их шкафов был толк, каждый наделен высоким зеркалом в полный рост.
Тогда я впервые себя увидел. Н-да, не ахти. Студентов, прогуливающихся по двору я видел, так что я представлял собой очень жалкое зрелище. Парень одиннадцати циклов, вытянутое лицо, горбинка на носу, ниспадающие до плеч светлые волосы, обширные темные круги под глазами. Под одеждой, выделенной мне в лазарете, стояло тело с отлично выраженным скелетом. Своей естественностью, заменяющей тремпель. Лицу в этом плане повезло чуток больше – скулы и впалость щек едва ли были заметны. Сколько на себя не смотри, в голову лезет оценка возраста не старше одиннадцатого вплоть до десятого цикла. Сразу вспомнились строки устава, где поступающими не могут стать дети, не достигшие одиннадцатого цикла. Наперерез всплыли слова медсестры, мол я ученик третьего года обучения, значит – верить глазам нельзя, ибо мне должно быть уже минимум циклов тринадцать.
Я прибрался, и делать мне теперь абсолютно нечего. В желудке зародилось желание перекусить. По статуту, на территории академии была столовая, вот ее-то я как раз и пошел разыскивать. Спрашивая очевидное, многие считали меня не в себе, другие же меня явно узнавали, и без лишних вопросов говорили, как туда пройти. Когда зашел в саму столовую, от меня однозначно чего-то ожидали. Как Вы понимаете, этого я не сделал. Ко мне направилась делегация парней постарше. И начали требовать с меня что-то непонятное. Одеколон или духи одного из них, моему носу не понравились. Как результат – я чихнул, и людей как ветром сдуло. А собственно почему как? Именно ветром их снесло куда подальше, как и половину столов и стульев. Вопросов ко мне уже не было, точнее люди были не в том состоянии чтоб их задавать. Раз никто не мешает, подойду на раздачу.
– Привет Лемчик. Зачем учудил? Ты ведь знаешь – они отомстят. И про выговор от ректора нельзя забывать. – спросила дородная Повариха с раздачи, заодно протягивая тарелку с едой.
– Э, здравствуйте. Мы знакомы?
– Шо, неужто снова? Поэтому тебя не видела несколько лун. Дитятко, как же тебе сочувствую… а ректор в курсе? – спрашивала она, докладывая в тарелку лишних пару ложек картофеля и дополнительную котлету. – Бери вкусненького побольше, тебе понадобится.
Разговор не развили, мне было не до ведения бесед. Просто тихо сел за одну из целых столешниц и принялся есть. Как повариха и ожидала, появился ректор. Как на причину сотворенного, все указывали на меня. Что приятно – мне позволили доесть до конца.
– С твоего появления на пороге моей академии ты принес столько проблем и нервотрепки. Просто на голову не налазит. – жаловался ректор, выходя из здания столовой. – На одно лишь лечение уходит прорва сил. С другой стороны, твои наработки для укрепления наших военных сил, были очень кстати. Но опять же – ты потерял память, что приводит нас к самому началу. Кстати порадуйся, что среди пострадавших в столовой никого из знати не было.
– Простите, только это случайно случилось, у парня одеколон резкий, нос и засвербел. А магия, она как-то сама.
– Да знаю, что у тебя магия "САМА" по себе. Можешь даже не напоминать каждый раз. Но если все остальные переболели этим и забыли, как страшный сон. У тебя же, подобное, приходит всякий раз с потерей памяти. Сейчас пострадала столовая, до этого пара стеллажей в библиотеке, пруд в парке, и дознаватель упоминал о взрыве в доме стражи. Ты катастрофа!
– Извините, а что с прудом случилось? Часть понятна, а вот пруд… – вклинился в его нравоучения.
– Что, спрашиваешь… – начинал злиться ректор – До твоего появления, его и близко не существовало. – по нарастающей перешел на – Спокойствие, только спокойствие, вдох, выдох. Послушай, пока постарайся вспомнить что-то из прошлого. Перед началом семестра будем решать, что с тобой делать и куда тебя определить. – после чего отправил меня от греха подальше обратно в сторону общежития.
"Вот ты где! Я тебя обыскался. Ты что в комнате устроил? Мы столько готовились… Э, хватит вертеться." – прозвучал голос у меня в голове, а я не мог понять откуда идет голос.
Всплыло воспоминание, словно рисунком куска страницы книги. Запись гласила… Шизофрения – болезнь, расстройство головного мозга, обычно возникающее при нервном потрясении, или черепно-мозговой травме, характеризующая собой видимые или слышимые образы без явных или реальных оснований.
"Я не понял, ты меня разыгрываешь?" – опять донеслось невесть откуда. –"Так знай, не смешно."
Страница перелестнулась, явив другую надпись. Там шли общие сведения и описания: о короле, которого свели с ума, бредовые слухи, разные мифы, "образ болезни приписывают насылающей их белке".
"Обидел, ну вот честно, как есть обидел! Скажи, а вызубрить, также дословно деферамбы, нам белкам, получится?" – снова прозвучало в глубинах сознания. – "Перестань крутиться, наблюдать противно."
Не на долго голос прекратил вещать.
"Нет, ну нет, скажи, что шутишь, только не снова, я не переживу снова этих мучений"
Вот так и произошла моя встреча с белкой по имени Фыш. По его словам, а это именно мальчик, он был моим дико домашним зверьком. Цикла три с половиной назад я его спас от смерти, в каких-то дебрях. С тех пор мы неразлучны. Занимаемся на двоих магией, он может видеть потоки магии, а я их создаю, или воссоздаю, таким образом отовсюду понемногу совмещаем и пробуем создать нечто новое. Зачем? Ни он, ни я прежний, ответа не знали, предполагали – чтоб не скучно было. Как выяснилось, на это дело, уходила почти вся небольшая стипендия: тетради, ручки, чернила. Остальное шло на ягодки – красные кварды, оказалось я их очень любил, сейчас их у меня нет, проверить не получится. Между делом сообщил, мол все что случается со мной или заслужил, или выпросил. Некоторые тонкости разъяснял более развернуто. Например, мои склерозы – пока еще шли в академию поступать, я якобы желал изучить заклинание удаления воспоминаний. Что именно я хотел забыть он не знает, зато каждый раз сильно ударяясь головой – происходит сплошное стирание, а не конкретных воспоминаний, как я того хотел. Соотношения количества моих желаний "забыть", с числом потерей памяти он не знает. Лишь на его памяти три, но при нашей встрече, такие мысли уже роились у меня в черепушке. Поведал редкую информацию, что знал о наставнике, с моих слов и со слов, подслушанных от его правнука – Карсэля, что учится здесь же. О деревне Тильде бельчонок ничего не знал, якобы я там успел побывать до нашей с ним встречи и никогда громко об этом не думал.