Свалка времени - Жирнов Максимилиан Борисович

Посвящается светлой памяти Дарье Антоновой.

Хотелось бы выразить благодарность моей жене Виктории за безграничное терпение и Татьяне Бисс, без советов и подсказок которой эта книга вряд ли увидела бы свет.

Пролог

Над входной дверью резко звякнул колокольчик. Олеся недовольно покачала головой, закрыла компьютерную игру и изобразила на лице дежурную улыбку. Может, хоть с новой сделкой повезет?

Створка грохнула о косяк. Отряхивая снег прямо на пол, в офис вплыла статная молодая женщина. Голубая норковая шубка, массивные золотые сережки, безупречный, несмотря на непогоду, макияж – с такими клиентами обычно много возни. Они капризные и придирчивые. Но и платят по-царски.

Следом, широко шагая, вошел высокий мужчина в потрепанной куртке. Несмотря на холод и непогоду на улице, он не надел перчаток. На безымянном пальце блеснуло тонкое обручальное кольцо.

– Это агентство недвижимости «Парус»? Нам нужна квартира! – заявила холеная дама и села в кресло.

«Можно подумать, на вывеске не написано» – едва не вырвалось у Олеси.

Мужчина так и остался стоять, неуверенно разглядывая репродукции на стенах. Он как будто не знал, куда себя деть.

– Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор.

Женщина презрительно, как боярыня крепостную, ощупала Олесю взглядом:

– Для вас – Алина Георгиевна! – она словно выплюнула эти слова в лицо. Но про себя Олеся решила называть ее по имени.

Мужчина снял вязаную шапку и расчесал пятерней неухоженные темные волосы с проседью. От удивления Олеся едва не смахнула со стола компьютерную мышку: седина совершенно не вязалась с юным, без единой морщинки, лицом мальчика-подростка.

– Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, – Олесе пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова. – Мы хотим двухкомнатную квартиру.

Он бросил на супругу взгляд беспомощных, как у несмышленого ребенка, близко посаженных карих глаз, ища у нее поддержки. Но та осталась мертвой и безучастной восковой фигурой.

– Какой суммой вы располагаете? – официально спросила Олеся.

Максим ответил, рассеянно глядя в окно. Интересно, что он там увидел?

Олеся открыла базу данных и разочарованно вздохнула. Надежда на хороший «интерес» мгновенно испарилась.

– Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.

Неожиданно Максим посмотрел Олесе в глаза. Она качнулась на стуле и едва не упала. Ей показалось, словно из нее вынули душу, встряхнули, скомкали и, как попало, засунули обратно.

– Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…

– Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!

Максим сжался и сложил руки на груди. Его взгляд потух и стал жалобным, точно у него отобрали любимую игрушку.

– Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.

– Разумеется, – ответила Алина. – Прямо сейчас.

Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.

– Сюда, пожалуйста, – Олеся открыла двери синей малолитражки.

Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял небольшой спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении. Щелкнули ремни безопасности.

– Не надо, не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.

Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:

– Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!

Она демонстративно хлопнула дверью.

Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:

– Мы с Алей не водим машину. А маршрутки сюда ходят только до семи вечера.

– Откуда вы знаете? – Олеся тронула ледяную, как у покойника, руку Максима. Он отступил и украдкой глянул на жену. Она о чем-то беседовала с хозяйкой дома.

– Успел глянуть расписание автобусов, когда мы проезжали остановку. Последнюю строчку, конечно. Вот и весь секрет. Извините, но и это жилье нам не подходит. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?

– Да, есть еще один. Но…

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке, – попыталась через силу солгать Олеся.

– Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…

– Там рядом… мясокомбинат, – выпалила она.

Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:

– Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?

– Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.

– Тогда я не понимаю, в чем проблема.

Олеся чувствовала себя, как муха на белой стене. Ей казалось, словно Максим видит все ее тайные помыслы и желания. Но на самом деле он смотрел куда-то в сторону. Олеся проследила за его взглядом и увидела пожилого мужчину в старом пальто. То и дело поскальзываясь на покрытом коркой льда асфальте, он брел прямо к ним. Даже на расстоянии Олеся уловила резкую вонь табака и спиртного.

– Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!

Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Глаза Максима восторженно сверкнули, на почти неподвижном, как маска, лице, промелькнула едва заметная улыбка.

– Армейский штык-нож! – воскликнул он. – Сколько?

Алкаш назвал сумму.

– Не многовато?

– Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!

Максим взял штык-нож, обнажил матовый, не блестящий клинок и провел по нему рукой. Вложил оружие обратно в ножны и отсчитал деньги:

– По рукам!

– Вижу, настоящий мужик. К автомату патроны нужны, а нож – он всегда готов! Как пионер, ха-ха! – алкоголик скомкал купюры, развернулся и побрел обратно.

– Так! – Олеся вздрогнула от резкого окрика Алины. – Снова ты на какую-то дрянь деньги потратил! Помяни мои слова, я когда-нибудь выброшу твой хлам на помойку!

Максим съежился, сжимая штык-нож в побелевшей руке. Олеся попыталась погасить ссору:

– Давайте поедем. Скоро стемнеет.

– Не лезь, куда не просят! – Алина открыла дверцу малолитражки. – Так, вперед! А со своим я после поговорю!

***

За мостом через железную дорогу Олеся свернула на широкую улицу с натянутыми над ней троллейбусными проводами. В зеркало она видела, как Максим смотрит по сторонам, разглядывая разноцветные фасады частного сектора.

Олеся повела машину в объезд, мимо торговых рядов и супермаркета. Наконец она остановилась во дворе желтого двухэтажного дома.

– Это и есть мясокомбинат? – оживился Максим.

Позади сараев и гаражей, за трехметровым бетонным забором темнело высокое кирпичное здание. В давно выбитых окнах блестели осколки стекол, на чудом уцелевшей крыше проросло молодое деревце.

– Да, – ответила Олеся и постаралась как можно быстрее проводить клиентов на второй этаж.

На лестничной площадке, у открытого окна, курил тощий, как бывший узник концлагерей, мужчина. Его вытянутое, изборожденное морщинами лицо, казалось, хранило на себе печать всех мыслимых пороков.

– А… новые жильцы. Ну, привет, – глухо, как из-за толстой двери, сказал он и выпустил в окно струю сигаретного дыма.

– Здравствуйте, – отозвался Максим.

– Это еще кто? – процедила Алина сквозь зубы.

– Сосед напротив. Он сильно выпивал. Потом наркотики… Но сейчас завязал, не хулиганит! Честно! – Олеся достала из сумочки ключи и вошла в квартиру. – Вот, смотрите сами!

Она показала Максиму и Алине две изолированных комнаты – большую и маленькую, раздельный санузел, просторную кухню и кладовку.