Наконец, УАЗ остановился возле украшенного колоннами трехэтажного здания. Водитель открыл дверь и Максим спрыгнул на асфальт, вдохнул запах пыли и весенней листвы, сморщился и громко чихнул. Сержант толкнул его в спину:
– Вперед, пошел! В камере будешь нос прочищать!
– Постойте! А мой рюкзак? Там же фотоаппарат!
– Забудь! Это теперь вещественные доказательства!
На проходной, перед монитором видеокамер, скучал дежурный. Он пожал руку сержанту, лениво потянулся и спросил:
– Что у тебя? У нас тут тоска смертная.
– Зато нам весело мотаться туда-сюда. Оформляйте фотографа.
Дежурный взял паспорт Максима, раскрыл документ и вдруг подскочил, словно ему в штаны насыпали горящих углей:
– Этого к Фирсову, быстро! – крикнул он. – С формальностями потом разберемся. Надеюсь, знаешь, куда?
Сержант едва ли не силой втащил Максима на второй этаж и, не стуча, втолкнул в его кабинет с табличкой «куратор ФСБ».
За лакированным письменным столом сидел грузный человек с невыразительными, будто стертыми чертами лица и тяжелым взглядом широко расставленных глаз. Он встал, подошел к Максиму, обогнул его вокруг, как если бы он оценивал, можно ли ему доверять, и принес стул.
– Я вас не задерживаю, сержант, – неожиданно мягко сказал он.
Хлопнула дверь.
– Так вот ты какой, Максим Безымянный, победитель террористов? – в голосе незнакомца не было ни тени издевки.
– Победитель… кого?
– Не прикидывайся. Задурить головы целому отряду матерых убийц – думал, мое ведомство оставит это без внимания?
– Если вы про ту, давнюю историю, так это чистая самооборона! – отчаянно крикнул Максим. Но собеседник его не слушал. Он сел за стол и соединил кончики пальцев:
–Будем знакомы. Полковник ФСБ Александр Фирсов. Сожалею, что мы тебя напугали. Задержали, доставили в отделение…
– Отобрали рюкзак. Фотоаппарат, нож – вздохнул Максим. – Сержант ваш. Сказал, что вещдок.
Лицо Фирсова потемнело:
– Мне ни о чем не докладывали. Я разберусь.
Полковник нажал кнопку селектора:
– У гражданина Безымянного при себе был рюкзак. Пожалуйста, принесите его в мой кабинет. Немедленно!
Сержанту хватило минуты.
– Холодное оружие, – он выложил на стол штык-нож.
– Это уже не твоя забота. Свободен!
Полицейский испарился.
– Надеюсь, другие наши противоречия мы разрешим так же легко, как и это.
Максим вдруг почувствовал исходящую от полковника сладкую, как патока, ложь и встряхнул головой, пытаясь рассеять наваждение.
Фирсов повернул ноутбук:
– Садитесь же, наконец. И прочтите, пожалуйста.
– Максим Игоревич Безымянный, рост один метр восемьдесят сантиметров, тридцать два года, худощавый… Дрищ, одним словом.
– Да не здесь, – нетерпеливо перебил полковник. Он даже не улыбнулся.
– Так… Редкий неудачник, способен навлекать неприятности на других. Даже в смерти ему не везет – он все еще жив. Ерунда какая-то. Послушайте, это про меня в шутку написано!
– А здесь? – полковник ткнул толстым пальцем в экран.
У Максима полезли на лоб глаза.
– Особые способности: эмпатия… что это?
– Ты чувствуешь настроение других людей. Можешь устанавливать с ними мысленный контакт. Читай дальше!
–…убеждение, дар предвидения. Это бред! У меня ничего такого нет! Вы хотите сказать, что я – экстрасенс? Их не бывает!
– Разумеется, не бывает, – согласился Фирсов. – Слово «экстрасенс» давно дискредитировано шарлатанами. Поэтому и написано «особые способности». Они у тебя есть и сейчас я это докажу.
– Вперед! – несмотря на всю серьезность, разговор начал забавлять Максима.
Фирсов откинулся на спинку кресла:
– Конечно, все выглядит совсем не так, как нам показывают по телевизору. Все гораздо тоньше и страшнее. Ты думаешь, что честно сдавал экзамены, когда учился в университете?
– В общем, да.
– Смотри сам. У меня есть показания профессора Шершукова. Ты взял у него учебник за три дня до экзамена и сдал предмет на «отлично». Думаешь, я поверю, что ты вызубрил толстенный том за три вечера? Ты просто знал, что надо учить! Знал, какой билет тебе достанется!
– Это просто удача! У меня хватило времени примерно на четверть вопросов.
– Случайно угадал три вопроса и стратиграфическую шкалу? – усмехнулся Фирсов. – И еще четыре раза отвечал без подготовки на других экзаменах? Счастливое совпадение? Не думаю. Кроме того, есть примеры, когда ты вправлял мозги своим учителям. Например, свидетельство доцента Боровкова: он поставил тебе четверку по курсовому проекту!
– Наверное, я хорошо его написал?
– Я сам видел эту работу. Там двойки много! Но это не самое страшное. Ты убил двух преподавателей.
– Я убил?! – в ужасе вскричал Максим.
– Один умер от сердечного приступа, второй – от инсульта. И оба этих случая произошли перед экзаменами. И оба убитых любили… гм… подношения и считали студентов тупыми лентяями.
Несчастный Максим закрыл лицо руками:
– Посадите меня в тюрьму…
На этот раз Фирсов от души расхохотался:
– По какой статье? Незаконное использование магии? Ты всего лишь попробовал, провел важный опыт. Основной и контрольный. И когда сработало, ты испугался и стал все отрицать. Впрочем, своими способностями ты все равно пользуешься. Неосознанно. Пойми: нельзя убежать от себя.
Максим почувствовал себя так, словно Фирсов сбросил на него с моста железнодорожную платформу.
– Что вы от меня хотите? – прошептал он.
– Мне надо, чтобы ты пошел в Зону. Только у тебя есть вероятность вернуться оттуда живым.
– А если я откажусь?
– Я не могу тебя заставить. Но и ты пойми: мне очень повезло, что ты здесь. Раньше Зоной никто не занимался – в том беспорядке, что царил в стране, до нее просто не было никому дела. Да и мы считали аномалии городской легендой. А потом государство захотело продать территорию мясокомбината. Ты слышал, что там пропала целая госкомиссия?
Максим развел руками:
– Нет.
– Мы снарядили две экспедиции. Ни известия, ни следа.
– И вы хотите узнать, что с ними?
Максима словно укололи в сердце иглой, такая волна боли пронеслась по комнате. Но лицо полковника осталось совершенно невозмутимым.
– Не только, – Фирсов положил на стол фотографию бородатого мужчины в камуфляже. – С последней экспедицией в Зону ушел мой единственный сын. Найди его. Живого или мертвого.
– Как же вы его отпустили? – вырвалось у Максима.
– Он меня не спрашивал. Я узнал обо всем слишком поздно. Да, опасность серьезная. Но и вознаграждение будет самое высокое. Деньги, почести и признание, даже государственные награды. Все, что пожелаешь.
Максим взял со стола штык-нож и сказал:
– Согласен!
– Вот так просто?
– Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Нельзя просто так убить человека и уйти. Это страшнее смерти.
Фирсов спросил уже деловым тоном:
– Когда ты будешь готов?
– Прямо сейчас! Зачем тянуть время?
– Что еще ты хочешь взять с собой?
– Револьвер!
– Что?
– Ну, револьвер, – повторил Максим. – Нужен же мне ствол. И патронов побольше.
Оружие нашли только через час, на складе вневедомственной охраны. Максим сам зарядил новенький, с хранения, наган и нежно, словно лаская, прошелся кончиками пальцев по гладкой вороненой стали.
Фирсов принес армейский десантный ранец и костюм «Горка». Максим переоделся и ловко упаковал свои пожитки.
– Зачем тебе камера? – полковник схватил Максима за плечо. – Лишний вес.
– Лучше остаться дома, чем куда-то идти без фотоаппарата. Надеюсь, вы не против зажигалки и фонаря?
– Нет, – буркнул Фирсов. – Возьми на всякий случай консервов и воды. Ты не хочешь ничего написать жене? Сам понимаешь, ты идешь не в туристический поход. Мы ее, конечно, предупредим. Скажем, что ты привлечен, как специалист к расследованию важного дела.
– Думаю, официальных соболезнований хватит, – поморщился Максим. – Мне такси вызвать? Или лучше на троллейбусе?