Ослабевшая от бури противоречивых чувств, она поднялась и на непослушных ногах вышла в проход между рядами.
«Боже мой, — подумала она, чувствуя, как влажные от пота джинсы облепили ноги. — Я еще не успела сойти с автобуса, а уже чувствую себя совершенно измочаленной, совсем как проститутка, что жила через дорогу от нашего старого дома. О, Куини, мне так нужна твоя поддержка, но ты сейчас слишком далеко… Что же мне теперь делать?»
Не успела Лаки мысленно произнести эти слова, полные неуверенности и смятения, как ей почудилось, будто она слышит голос Джонни Хьюстона, своего покойного отца: «Принимайся за дело, детка, не бойся! Просто начни делать то, о чем мечтала…»
Стараясь подавить в себе зарождавшуюся панику, которая возникла при мысли о том, что ей придется в одиночку устраивать жизнь в этом огромном городе с дурной славой. Лаки подхватила дорожную сумку и, повесив ее через плечо, стала пробираться к выходу вместе с остальными уставшими от долгой дороги пассажирами автобуса.
Ее ждала новая жизнь.
Николас Шено раздраженно бормотал себе под нос ругательства, когда кто-нибудь из разношерстной толпы только что прибывших пассажиров или же какой-нибудь бродяга из числа тех, кто вечно сшивается на вокзалах, осмеливался подойти вплотную к сияющим хромированным поверхностям и зеркальным стеклам его великолепного «ягуара» цвета шампанского.
Николасу было тридцать шесть лет. Он принадлежал к привилегированному классу жителей Лас-Вегаса, города, который никогда не спит. За всю свою жизнь ему не довелось испытать сомнительного удовольствия оказаться среди пестрой людской толпы на городском автовокзале. Если бы не приезд Кьюби Торбетта, он бы уже давно покинул это место.
Отец Николаса, Пол Шено, очень нуждался в своем верном слуге Торбетте, поскольку был прикован к инвалидному креслу в результате недавнего серьезного инсульта. Если бы не умелые старания Кьюби, преданного друга и компаньона Пола Шено, Ник вряд ли бы смог успешно продолжать семейный бизнес.
Нетерпеливо поводя плечами. Ник в который уже раз засунул руки в карманы серых слаксов, чувствуя прикосновение к спине, чуть влажной от пота, голубой шелковой рубашки. Еще неизвестно, что было для него хуже — долгое ожидание на автовокзале приезда Кьюби или же возвращение домой, где его ждали нелегкие проблемы, которые требовали скорейшего решения.
Если бы вчера Чарли Сэмз, шофер семьи Шено, не был арестован, то сейчас именно он, а не Николас, торчал бы тут, на автовокзале, встречая слугу Пола Шено. Николасу пришлось терпеливо объяснять представителям власти, что ему никогда в голову не приходило, что нанятый его семьей шофер в служебное время занимался перепродажей наркотиков, используя для этого принадлежавший семье Шено шикарный лимузин. Нику было известно только одно — он полностью доверял этому человеку, но, судя по всему, здорово ошибся в нем. Вообще-то Ник очень редко ошибался.
Неожиданно на его машину навалился пьяный бродяга, и Николас тихо выругался. Пьяница с трудом восстановил равновесие и тупо уставился остекленевшими глазами на автомобиль, словно он только что вынырнул перед ним из ниоткуда.
— Эй, поосторожнее, приятель! — недовольно буркнул Ник, осторожно отодвигая пьянчужку в сторону. Тот молча повернулся и, покачиваясь, направился в другую сторону.
Как ужасно, что Ник не знал наверняка, каким именно рейсом должен приехать Кьюби Торбетт. Увы, с ним по телефону разговаривал не Пол, не сам Ник, а все тот же Чарли Сэмз, который теперь, под арестом, отказывался разговаривать с кем-либо, кроме назначенного ему судом адвоката.