Тысячелетний воин Ярополк - Осипов Игорь Валерьевич

Игорь Осипов

Тысячелетний воин Ярополк

© Осипов Игорь

© ИДДК

Книга 1. Как я стал боевым магом

Книга 2. За кромкой миров

Книга 3. Потусторонний батальон. Том 1. Рота нечисти

Книга 3. Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу

Книга 4. Тысячелетний воин Ярополк

Глава 1. Нежить в супермаркете

Стрела со свистом пронеслась по всему супермаркету, с грохотом разбила какую-то бутыль и вонзилась в жестяной стеллаж. Взвизгнула работница магазина, на которую посыпались осколки, и полилась яркая жидкость. Женщина пригнулась и помчалась к выходу.

В разные стороны порхнули, словно диковинные заморские птицы, рекламные фантомы, среди которых были и смазливые девки в коротких сарафанчиках да со стрекозьими крылышками, и упитанные усатые крестьяне с большими серебряными бидонами молока, а то и вовсе что-то непонятное. Все как один не больше синицы или снегиря. И девки в том числе.

– Вот, давеча глядел по телевизору, – произнёс я, доставая из колчана стрелу и прикладывая её к луку, – как барышня трёхгранкой броню на триста шагов прошибла. Так брешут же.

– Ты не отвлекайся! – проворчал Вась Вась, стоя за линией касс. Он был далеко, но голос его доносился через говорилку, закреплённую в ухе. – Ты чуть по человеку не попал!

Я улыбнулся, разглядывая верхушки стеллажей, где с шумными воплями носились странные твари, перепрыгивая аки обезьянцы с одного на другой.

– Попал, куда целился, – спокойно произнёс я в ответ. – Незачем под ногами во время охоты путаться.

– Стоимость товаров из гонорара вычту, – снова пробурчал Вась Вась.

– Ну, так вот, – продолжил я, быстро перебежав от ряда к ряду, – в кино брешут постоянно, что девки из лука по людям хорошо стреляют. Ладно бы из охотничьего, где белку сшибить или утку срезать, а из боевого – брешут. Вот, мой попробуй натянуть, пуп надорвёшь.

Над головой зависла жужжащая пакость со стеклянным глазом. Она наблюдала и запоминала увиденное. Сколько ни ругался с Вась Васем, а он упёрся, мол, сейчас на слово не верят, жужжалкой нужно запечатлевать. И ведь помимо них он пришил ещё и глаза-пуговицы к одёже.

Одна из тварей неосторожно выглянула из-за ящиков, и я быстро, на разрыв, выпустил стрелу. Та, щеголяя ярко-жёлтым оперением, умчалась вверх. Над залом супермаркета раздался противный визг, и чудище рухнуло на плитку, где продолжило скрестись. Я быстро подбежал поближе. Тварь была размером с бобра, лишённая меха и покрытая чешуёй аки ящерица. Зато ушам и страшной морде позавидовал бы и самый уродливый нетопырь. Из раны вырывался едкий противный дым, ещё бы, наконечник-то серебряный.

– Что за тварь? – спросил я.

– А я почём знаю? Ты весь вид загораживаешь, – скороговоркой ответил Вась Вась. – Экшн-камеру поправь.

Я дотронулся до крохотной коробочки со стеклянным глазом, прикреплённой к ободку на лбу, повернув её пальцами.

– Гремлины обыкновенные. Южно-германская разновидность.

– Откуда они у нас? – спросил я, наступив на затихшую тушку и выдернув стрелу.

На широком зазубренном наконечнике шипела чёрная кровь создания.

– Да блин, прячутся в коробках с бытовой техникой. Чебурашки хреновы.

– Ладно, я дальше.

Твари после смерти сородича начали бесноваться, вниз полетели банки и всякий хлам. Брешет Вась-Вась, что вычтет из жалования. От подобных созданий ущербу в несколько раз больше бывает. А если не вывести немедля, то расплодятся как тараканы, вовсе придётся лавку прикрывать.

Я выстрелил ещё раз, но промазал. Лишь продырявил воздушную трубу под потолком. Твари захохотали, продолжая швыряться в меня товаром. В ход пошли яйца. Они с влажными шпеками расплёскивались по плитке. Но яйца не камни – не страшно.

За эту охоту нам заплатят неплохую сумму. Главное – к вечеру управиться.

Следующая стрела достигла цели, но гремлин остался умирать наверху. Шипение серебра в проклятой плоти было слышно даже отсюда. Я ухмыльнулся, ведь не забыл ещё, как охоту вести. А что эту тварь, что гуся влёт бить – всё едино.

Ряды промелькнули перед глазами, щеголяя пёстрыми упаковками и лампами. Пробежав мимо мясной лавки, я подхватил какую-то колбасу и откусил от неё ломоть.

– Вот точно вычту из жалования!

– Ушпокойща, – ответил я, прожёвывая сырокопчёный кусок. – Холошая жакушка.

Из говорилки донеслось невнятное бормотание, а потом сменилось полным недоумения воплем.

– Срань господня! Что это?!

Я вынырнул в междурядье и замер. Между стеллажей в мою сторону шла женщина. Она была обнажена и окровавлена. Лицо разрублено чем-то, да так, что виднелся кусок черепа, болтающийся на лоскутах кожи.

– Мертвячка, – протянул я, глядя на эту девку.

– Значь так, буду звонить в полицию, а ты бери её живьём. Это ведь уголовка. Они опознание проводить будут.

– Живьём? – переспросил я, – Так она уже труп.

– Блин. Ну, ты понял, – пробурчал Вась Вась, и говорилка пискнула перед тем, как надолго замолчать.

Видать, в самом деле с полицией общается. Но вопрос, откуда здесь ходячий труп, был весьма животрепещущим. Понятно, что эти заморские гремлины могли с товаром проникнуть, словно нам своих анчуток для пакостей не хватает, а нежить – уже серьёзно. Нежить – это значит, что кто-то скончался не своей смертью. С виду девчурка хрупкая, но во внешности мертвеца легко ошибиться. Мертяки уже на полпути из яви в навь, на них земные правила не всегда распространяются.

– Ты меня понимаешь? – негромко спросил я, подняв руки и тут же получив несколько попаданий свежими яйцами в спину.

Гремлины никак не хотели уняться, видя, что у меня появился другой противник, посложнее этих убогих малявок. Но это они зря. Я резко выхватил бронебойную стрелу из колчана и подбросил вверх, а потом, не глядя на тонкую оперённую лучину смерти, умчавшуюся к потолку, повернулся и достал срезень. Наложив стрелу с широким режущим наконечником, выстрелил навскидку. Один из гремлинов заверещал и упал на спину, схватившись когтистой ладошкой за отхваченную в колене лапку. Остальные бросились врассыпную, а я подхватил падающую бронебойку и запустил вслед за срезнем. Заверещал ещё один уродец, когда трёхгранный тонкий наконечник прошил серебристую стойку стеллажа и проткнул создание насквозь, как бабочку на иголке. Я раньше с сорока шагов белку-веверицу сшибал тупоносым битнем точно в голову, дабы шкурку не портить, и существо размером не больше бо́бра не было чем-то особо сложным.

Гремлины на некоторое время притихли, и теперь можно было заняться мертвячкой. А та неспешно приближалась ко мне, ковыляя, словно у нога её сломана.

– Ты меня понимаешь? – повторил я, пристально глядя на бледную девушку с разрубленной головой.

– Ты такой же, как он, – прошептала мертвячка, – такой же. Вы все такие. Ненавижу.

– Какой такой?

– Ненавижу, – снова прошипела девушка.

Мертвячка была небольшой, и можно попробовать её попросту повалить на пол и связать. Размышляя так, я сделал несколько скользящих шагов и схватил девку за руку, но в следующий миг полетел вверх тормашками прямиком на холодильные сундуки с прозрачными крышками. Стекло под моим весом лопнуло, и я почувствовал под спиной замороженные упаковки еды. Головой при этом ударился о край морозилки. Пришлось даже сделать несколько глубоких вдохов, чтоб прийти в себя. Надо мной завис подобно шестикрылому серафиму дрон со стеклянным глазом. Как-то сильно захотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым, но без отчёта нам не выплатят деньжат, а в деньгах я сейчас очень нуждался. Посему надобно терпеть.

Я выбрался из ледяного плена и поискал глазами лук. Тот оказался аккурат под ногами бледной беглянки с того света, а судя по тому, как она меня швырнула, добраться до оружия дальнего боя не представлялось возможным. Оставалось только ножами да мечом биться. Жаль, копья с собой не прихватил.