– Интересные у тебя новички. – Освальд поскреб щеки и подбородок, крепко заросшие рыжеватой щетиной. – Кайлига Ономассер, тощий ублюдок, убивший о прошлом годе барона Мелса из Бретоньера в отместку за оскорбление. Шуточное, если уж разбираться. Судом магистрата приговорен к смерти через повешение, с предварительными вырыванием ноздрей и поркой. Мастер фехтования, бывший офицер латников Доккенгарма.
Освальд перевел взгляд с щуплого и подвижного бывшего военного на крепкого и неулыбчивого парня с одним глазом и его соседа, чернявого бородача с длинным и страшным шрамом, уходящим концом в смоляную метлу, спадавшую на грудь. Отхлебнул из стакана, продолжив:
– Керт из Кременца, единственный относительно честный наемник из трех. Тоже не без греха, в прошлом году насильно забрал от паломниц девушку, только принявшую постриг и шедшую в свой монастырь. Изнасиловал ее, сейчас та работает у отца Крёгера в канцелярии Огненной палаты, как ни странно. Получив специальное благословение, да уж. Наводит страх и ужас на подозреваемых в ереси и плотских грехах, носит серый плащ с красно-золотым крестом поверх доспехов. А Керт с тех пор опасается священников и их собственной стражи. Третий…
– Черный Ормузд, полукровка, отец из гвардии Халифата, мать – одна из последних аль-шатани Востока. Кто из них кого изнасиловал неизвестно даже их ублюдку. Спасибо, Освальд, ты мне еще раз напомнил о моральном облике моих людей. Вот только я теряюсь в догадках – для чего? – Гриф поправил очки.
Освальд пожал плечами, отодвинулся, позволив служанке поставить блюдо со шкворчащей жиром птицей.
– Я и сам не лучше их.
– Разве что мне ни разу не приходилось слышать, чтобы ты кого-то насиловал. – Гриф с хрустом отломил ножку, помотал ей в воздухе. – Ты это к тому, что, несмотря на разное положение – мы с тобой равны в плане налипшей на нас грязи?
– Вроде того, – каплун оказался зажарен великолепно. – Для чего ты меня нашел?
– Надо бы заняться одним неприятным типом. – Гриф пожал плечами. – Все как обычно.
– Кто он, как зовут? И почему ты приехал сам, не передал через посыльного? Я останавливался во всех обговоренных точках в необходимое время.
– Дело тонкое, можно сказать, щепетильное. – Гриф промокнул губы оставленным служанкой полотенцем в жирных разводах. – Мне нужен этот прохвост, живым.
– Так… – Охотник откинулся на спинку стула, качнулся на ножках. – И еще вопрос, Гриф, а где он, ты говоришь, спрятался от тебя?
Шпион молча пережевывал каплуна, намеренно отхватив кусок побольше и явно растягивал разговор. Освальд нахмурился. На Грифа это никак не походило.
– Его зовут Тило Ноерми, он, э-м-мм, – шпион покрутил в воздухе остатком второй ножки. – Колдун, очень сильный. Да, возможно, что и морской, из того странного народца, жившего на севере, ну, знаешь…
– Знаю. – Освальд отставил каплуна и взялся за прожаренные свиные ребрышки. – Не народец, скорее клан, точно. Морские колдуны среди них рождались до первых походов ополчения Мученика, потом почти всех сожгли. А сами себя они почему-то потушить водой не смогли. Почему-то…
– Точно, так оно и было, запамятовал. – Гриф усмехнулся. – Хорошая у тебя память.
– Не отнять. Итак, потомок настоящих колдунов, это еще ладно. Где он?
– Квист. – Гриф последовал примеру Освальда, откинувшись назад и распустив пояс. – Ох, милая, насколько же хорошо готовит ваша кухарка. А не подскажешь…
– Обожди-ка, что ты сказал, Квист? – Освальд непонимающе посмотрел на шпиона.
– Ага… – Гриф поковырялся в ухе мизинцем. – Милая, а попроси поджарить мне еще колечко колбасы. Ты опасаешься этого леска?
– Да, – охотник пожал плечами. – Из него очень редко возвращается кто-то из обычных людей, не живущих возле него с детства. А те возвращаются через раз. Оно мне зачем надо?
– Ну… – Гриф снял очки. – Потому что ты сам решил работать тем, кем сейчас являешься. Охотиться на обычных людей тебя тянуло, но не так, как на всяких нелюдей. У меня вот тут в сумке есть копия нашего с тобой договора, показать?
Свиток из кожи, тисненной по краям золотом, казалось, сам возник в его руках. Освальд хмыкнул.
– Я слово в слово могу рассказать о том, что там. Дело в другом. И вовсе не в том, что по договору мне полагается выбивать долги из мошенников.
– В чем?
– Квист очень опасное место. Говорят, что в горах Карваш есть Хозяйка.
– Говорят. – Гриф кивнул головой. – Я не встречал.
– Мне доводилось. – Освальд почесался. – Еле живой ушел с перевала и потом отправился через море в Сеенхавен, кажется… Живой наполовину. Сколько таких, как она живет в этом лесу, не знаю. Дыма без огня не бывает, ты же знаешь.
– Понимаю. – Гриф положил на стол глухо звякнувший кошель. – Здесь только на расходы, оплата будет больше. Некого туда послать, охотник. Ушли уже три отряда, проверенные люди, солдаты Северного номеда. Не вернулись.
– Понятно. – Освальд потянулся. – Знаешь, почему я не наплюю на наш договор?
– Потому что я приехал к тебе сам, надо полагать?
– Нет. Просто что-то неспокойно в последнее время повсюду. Странное ощущение, Гриф. Еще пять лет назад бабок-травниц в деревнях прятали от приезжих, и только в нескольких Вольных городах маги жили открыто. А сейчас наоборот, да еще как. Я вот только не понимаю, тебе-то какой резон выслеживать их?
– Хм… – Гриф покосился на Кайлигу, громко спорившего о чем-то с Кертом за соседним столом. Наемник, поймав взгляд командира, неторопливо, не теряя собственного достоинства, замолчал. – Резонный вопрос.
Освальд крутил в руке стакан. За время, прошедшее со схватки с Мясником, по поручениям Грифа ему приходилось делать многое. Сколько стерлось лошадиных подков и подошв с каблуками его собственных сапог, Освальд даже не хотел вспоминать. И кое-что он понял. Например, то, что кесарь-Солнце фанатик, ненавидящий магию в любом ее проявлении.
– Когда Тило в последний раз показался на северном берегу, там случилось много интересного. – Гриф отпил вина. Темно-бордовые капли повисли на аккуратно подстриженных усах и ухоженной бородке. – Например, погибло несколько рабочих карбасов рыбаков. С людьми, сам понимаешь. Одну из деревенек пришлось сжечь… вместе с оставшимися жителями. Какая-то непонятная эпидемия, до сих пор не могу разобраться, что и к чему.
– Как могли непонятно погибнуть пусть и маленькие, но суда? – удивился Освальд. – Это же очень оживленный кусок моря.
– Выживший мальчишка рассказал про странную тварь, помесь акулы и кого-то еще. Сил Тило на большое не хватило и он ушел. В Квист, куда его зажали конные разъезды.
– Он же наверняка там и помер. – Освальд зубами потянул кусок мяса. – Квист запретный лес, там более, для малефиков.
– Не скажи, друг охотник… Квист это, в первую очередь, загадка. Громадная часть суши северо-востока, ограниченная только горами у Доккенгарма и Абиссы, и останавливаемая выжженными каждую весну и лето полосами по остальным сторонам. Ну и море, не пускающее этот кусок страшной древности. Вот именно из-за этого я им и заинтересовался. После той деревни рыбаки дрогнули, некоторые начали сниматься и уходить подальше.
– Понимаю. То есть кусок суши освободился?
– Нет, наместник Номеда не дал Квисту такого шанса. Хотя и пришлось ослабить границы.
– Очень мало знаю про этот лес, Гриф. – Освальд откупорил вторую бутылку. – Практически ничего.
– Я тоже, Освальд. Из имеющихся источников в архивах Его величества вытянуть можно не многое. Куда больше мне рассказал наш с тобой общий знакомый из Сеенхавена.
– Старик один грустит?
– Да, спивается. Квист – странный и старый лес. В него стараются не заходить даже оставшиеся ночные эльфы. Что может тебя там ожидать, не знаю. Вот здесь описание нужного тебе проводника, не смейся, когда встретишь его. Говорят, что лучше не найти. Берет прилично, в других краях за эти деньги можно нанять банду головорезов.
– Я понял. Ты хочешь, чтобы Тило оказался у тебя живым? Для чего?