Тех, которых особенно тщательно скрывают от международных наблюдателей.
– Пытки?
Скип угрюмо кивнул.
– Ты ведь уже убедился на собственном опыте, что нынешнее правительство острова предпочитает нетривиальные методы.
Флетч перевел, наконец, взгляд на лицо сидящего перед ним Скипа.
– Итак, эти люди хотят, чтобы мы вывезли с острова освобожденных из Аббатства узников, которых могут в любой момент обнаружить солдаты хунты?
Скип снова кивнул.
– У Лазаро есть сторонники на Барбадосе, и нас просят переправить этих людей туда.
– Сколько их?
– Девять человек.
– Сможет вертолет поднять столько пассажиров?
– Если снять с борта все, кроме самого необходимого. Лететь ведь недалеко. Флетч тихо выругался.
– Черт побери, почему мы должны заниматься этим? Я вообще не хочу вмешиваться в их грязные политические игры. В этих мелких карибских республиках все равно ничего невозможно понять. Чаще всего одна сторона оказывается ничем не лучше другой.
– Так и не вмешивайся. Я ведь только передал сообщение, которое ни к чему тебя не обязывает. – Скип выдержал паузу, затем продолжил: – Тебе необходимо знать еще одну вещь. Среди освобожденных из тюрьмы – трое детей.
– Детей? Но как они могли оказаться там?
– Иногда легче заставить заключенного говорить, если пытки применяются не к нему, а к членам его семьи.
В глазах Флетча мелькнула ярость, лицо окаменело. Несколько секунд он молчал, глядя прямо перед собой застывшим взглядом, затем тихо произнес:
– Не нравится мне все это. Совсем не нравится. – Флетч сжал железные перильца балкона с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. – И когда же мы должны забрать их?
– Сегодня в десять. Мария Круз сообщила мне координаты. – Скип пожал плечами. – Должно быть, положение их совсем отчаянное, раз они пошли на такой риск. Мы ведь могли передать эту информацию людям хунты в обмен на кое-какие привилегии для предприятий компании.
Флетч быстро взглянул на часы.
– Через три часа. Не так уж много времени. Скип выпрямился в кресле.
– Так ты согласен? Флетч невесело улыбнулся.
– Да. Ненавижу негодяев, которые используют детей в своих грязных играх. С удовольствием вывезу этих ребят прямо у них из-под носа. Когда конфискуют завод, буду утешать себя тем, что тоже изрядно им насолил. Сколько тебе надо времени, чтобы подготовить вертолет?
– Вертолет готов к вылету, – отрапортовал Скип. – Я снял с него все, что можно было снять, не вызвав подозрение технического персонала аэропорта. Остальное выкинем прямо в воздухе, когда полетим над горами.
– А не много ли ты на себя берешь, Скип? Мне неприятно думать, что решения мои настолько предсказуемы.
Вот уже двенадцать лет Скип был личным пилотом Флетча и выполнял для него самые разнообразные поручения.
Скипу нравилось почти все, что делал Флетчер Бронсон, он очень уважал своего хозяина. Флетч был честен, щедр, справедлив и иногда – очень редко и далеко не перед всеми – обнаруживал весьма оригинальное чувство юмора. Бронсон был не из тех, кто легко заводит друзей, но, если это происходило, он был очень хорошим другом.
Однако когда Скип видел Флетчера таким, как сегодня, ему становилось не по себе.
Сейчас Бронсон смотрел на своего пилота, ожидая объяснений.
– Ты любишь детей, – просто сказал Скип. – И я подумал, что ты чертовски разозлишься, когда узнаешь, что вытворяют эти негодяи, засевшие во дворце. Разозлишься настолько, что захочешь помешать им. И что плохого в том, что я подготовил все заранее?
На губах Флетча заиграла улыбка.
– Действительно, почему бы и нет. Извини, Скип. Просто напряжение последних дней сказывается на нервах… Сплю и вижу, когда покину, наконец, этот проклятый остров и вернусь к цивилизации.