– Это невозможно, старая.
– Почему, милок? – Карга заулыбалась. – Твои слова, твоя кровь да жижа болотная, над коей моя полная воля, теперь смешались внутри. Вздумаешь нарушить клятву, все зелье разом на дыбы встанет. Ты ведь, хе-хе, ему сам приказал меня слушаться, без принуждения.
– Как будто у меня был выбор.
– Не я тебя к дубу привязывала, милок. Отказался бы – там и остался.
Эльф с трудом поборол в себе желание кинуться на старуху. Стиснув зубы, он поднялся, отряхнул одежду и выдавил из себя:
– А все из-за лешего и одного здешнего человечка, которых я точно изничтожу! Эти мрази мне за все ответят.
– Хороший настрой! – похвалила бабка. – Токмо расправу с ними чинить будешь строго по моему повелению. И сейчас заруби себе на носу: Данилу ты и пальцем не тронешь, пока с ним не потолкую я.
– Неужто приглянулся? – оскалился эльф.
– А сие не твоего ума дело, сердешный. Мне энтот человечек должен важную услугу оказать, и до тех пор с него волос упасть не должон. Уразумел?
– Как не понять… Токмо он парень молодой, на такую, как ты, и не взглянет.
– Много ты понимаешь в женских чарах. Хе-хе.
Старушка обернулась юной писаной красавицей и скрылась из глаз.
Если врачи назначают полный покой, тихую жизнь, побольше положительных эмоций и другие приятности ничегонеделания, а сам пациент начинает верить, что сможет следовать рекомендациям, значит, будьте уверены, что именно в эти дни судьба преподнесет «подарок». Из тех, которые и злейшему врагу не пожелаешь.
Невзгоды, в одночасье свалившиеся на Александра Еремеева, были как раз из этой серии. Вместо покоя – два моральных удара из-за похищения Зарины, только вчера обретенной любимой девушки, и отравления Лады, которую Александр считал почти сестрой. Вместо положительных эмоций – страшная тревога за обеих девушек и ярость, вызванная коварством врага. Вместо тихой жизни – необходимость опять куда-то бежать, спасать пострадавших, искать похитителей…
«Значит, говорите, никаких стрессов? Только спокойствие и минимум физических нагрузок? – размышлял Александр, следуя за лешим. – Ничего, я этому Кочебору все рога посшибаю. Нет рогов? Позаимствую у лося, вобью в черепушку, а потом заставлю бодать скалу, пока не сломаются. Он быстро поймет, что женщин вообще обижать негоже, а моих – очень вредно для здоровья!»
В сознании Еремеева возникали яркие картинки расправы над негодяем, которого он и в глаза не видел. Однако это нисколько не мешало строить планы спасения дорогих ему людей. И пусть данных о противнике у него было мало – Зарина описала внешность Кочебора с чужих слов, но к его поискам Александр подключил все доступные ресурсы.
Еремеев до выхода из города успел переговорить с главой крашенских нищих. Чуть ранее они помогли разоблачить лазутчиков, выявить подозрительных типов, которые могли служить связными врагов республики. Сейчас требовалось срочно собрать информацию о вчерашнем дне – как знать, вдруг тот же Кочебор или пропавший маг, прибывший в Крашен вместе с Зариной, попали в поле зрения местных попрошаек.
Исчезнувший волшебник наверняка был еще одним шпионом, и сейчас они вместе с Кочебором, скорее всего, увозили Зарину подальше от города.
«Как же я проглядел врага?! – сокрушался Александр. – Ведь он со мной чуть ли не с первых дней, десять злотых на него потратил, чтобы из ополчения выкупить. И Ларион его не раскусил, а еще разумник! Видимо, шведы давно глаз на Смоленскую республику положили. Вон как подготовились, сволочи!»
Вместо себя Еремеев оставил за старшего сразу двоих: Буяна, командовавшего бойцами, и Лариона, которому поручил проведение операции по выявлению причастных к похищению. Маг разума при случае умел разговорить тех, кому было что скрывать.
Нехватка времени подстегивала Александра похлеще кнута. Враг обещал к полудню выдать инструкции, которые наверняка не понравятся Еремееву, а потому следовало действовать на опережение, предугадывая шаги противника, но при этом не спугнуть его, чтобы злодей не успел отыграться на Зарине.
Александр прекрасно сознавал – все козыри на руках у врага. Как поменять этот чертов расклад, как ввести негодяев в заблуждение, будто он строго следует их приказам, как в итоге свести заведомо проигрышную партию хотя бы к ничьей? Все эти вопросы серьезно давили на психику, но поддаваться эмоциям значило погубить и себя, и близких ему людей.
Лучшим лекарством от уныния Еремеев считал всепоглощающую занятость. В ее действенности он убедился еще несколько лет назад, после развода с женой в том, другом мире. Тогда он сильно переживал, считая свою жизнь конченой. Спасла работа, а точнее, задание, которое следовало выполнить в неподъемные сроки. Пришлось составить почти нереальный план, где на сон отводилось втрое меньше времени, чем обычно, и строго ему следовать. Тогда помогло. Сейчас, когда ставки были гораздо выше, Александр отнесся к себе еще строже.
Первым пунктом в этом плане было спасение Лады. Взвалив ее на спину, Еремеев вместе с лешим срочно отправился в путь. Девушка пострадала случайно. Она подобрала оставленную похитителями записку и вдохнула отравленную пыль. Хорошо еще, что не умерла, впав в кому.
«Кочебор написал, что пыль по-разному воздействует на магов и обычных людей. Нет способностей – три дня комы, потом могила. Волшебника пыль вначале лишает дара, но окончательный результат – тот же, – рассуждал Александр по пути к тому месту, где, по словам лешего, можно замедлить действие яда. – Ларион сказал, что подобные яды и противоядия для них готовят одновременно. Пара такого снадобья стоит более трехсот монет золотом. Невольно напрашивается вопрос: неужели я так дорого стою? И второй – почему ценят меня в основном враги?»
Трубить о случившемся Еремеев не стал, даже город покидал тайно, сообщив о походе лишь троим соратникам. Почему нельзя было послать другого? Да кто же в своем уме пойдет с лешим? К тому же хозяин леса – старичок капризный, людей не шибко уважает, разве что своего порученца по необходимости терпит.
«Об отравлении Лады знают единицы, – продолжал размышлять Александр, – и они точно не будут болтать, а шпиона при встрече постараюсь убедить, что сам нанюхался. Если я ему нужен живым, пусть дает противоядие – не пропадать же такому дорогому компоненту. Останется только найти способ доставить снадобье девушке…»
Спасти пострадавшего могло лишь парное к яду противоядие, любое другое, сделанное пусть и по такому же рецепту, оказывалось бесполезным, поскольку пара связывалась одним заклинанием.
В этом мире действительно существовало волшебство, и даже Еремеев стал обладателем некоторых магических способностей. Правда, не самых значимых. Здесь он умел заряжать энергией амулеты, артефакты и прочие инструменты колдовского ремесла. Таких специалистов называли энергомагами или алтарными магами, если тем удавалось перешагнуть шестой уровень мастерства.
Александр перебрался со второй на десятую ступень мастерства чересчур быстро, словно пробежал марафонскую дистанцию со скоростью трехкилометровки, что не могло не сказаться на здоровье. После чего целитель запретил три дня обращаться к магии, прописал покой и положительные эмоции. И будто в насмешку на Еремеева свалились новые беды, в сравнении с которыми минувшие он сейчас вспоминал с грустной усмешкой.
«Тогда я рисковал лишь собой. Теперь у врага находится самый дорогой мне человек, и если с ним что-нибудь случится, эта жизнь, подаренная мне лысым колдуном в другом мире, потеряет смысл…»
Сейчас все советы целителя шли лесом: о каком покое могла идти речь, когда на счету каждая секунда? При этом Александр должен был оказаться сразу в двух местах, и ни один из приближенных не мог его заменить, как бы ни хотел.
Дом, из которого похитили Зарину и где отравили Ладу, Александру (здесь его звали Данилой Ревиным) достался почти в наследство. Его прежний хозяин, пан Тадеуш, сгинул при очередной попытке убить самого Данилу. Недолго думая местное вече назначило победителя боярином и отправило наместником в Крашен – резиденцию погибшего.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...