На этот раз уже ничего не исправить, я так или иначе умру, я уже, можно сказать, умер, несправедливо подвергать меня новому испытанию. Я не хочу, чтобы они знали. Господи, неужели вы ничего не понимаете?
- Понимаю, - заверил я, сожалея о том, что остался.
- Тогда пообещайте, что ничего не скажете. Вы производите впечатление порядочного человека. Если мне суждено умереть из-за судебной ошибки, что ж, я умру, но зачем новые муки? Понимаю, что говорю невразумительно, и вообще я не в себе, но если бы вы только...
Я не знал, почему он вдруг замолчал - я слушал его с таким вниманием, что не заметил, как ко мне подошел полицейский. Он тронул меня за плечо:
- Время истекло.
Я поднялся.
- Обещайте мне! - едва не плакал Пол Хэролд.
- Не могу, - сказал я, повернулся и вышел.
Фрейер ожидал меня в комнате для посетителей. Я не ношу с собой зеркала, поэтому не знаю, какой у меня был вид, когда я вышел в ту комнату, но когда мы очутились на улице, он спросил тревожно:
- Не вышло?
- Выражение моей физиономии тут ни при чем, - сказал я. - Спросите у партнеров по покеру. Однако, если вы не возражаете, то я приберегу ответ для мистера Вулфа, так как жалованье мне платит он. Идете со мной?
Он согласился. Следует отдать должное Фрейеру - он все схватывал с полуслова. В такси я откинулся на спинку сиденья и, повернув голову к окну, внимательна изучал мелькающий пейзаж, а он даже не попытался завести разговор. Но он капельку переиграл. Когда мы вылезли из машины возле старого особняка на Тридцать Пятой улице, он молвил:
- Если хотите сперва переговорить с Вулфом, я могу подождать здесь.
Я рассмеялся:
- Нет, лучше я дам вам затычки для ушей.
Я первым поднялся по ступенькам и нажал кнопку звонка. Фриц впустил нас в холл, мы разделись и потом прошли в кабинет. Вулф восседал у стола за пивом. Он удостоил меня взглядом, поздоровался с Фрейером и даже предложил пива. Адвокат отказался и без приглашения уселся в красное кожаное кресло.
- Я видел его и говорил с ним, - начал я с места и карьер. - А теперь хочу, чтобы вы ответили мне вразумительно, а не при помощи ваших обычных "да" и "нет": вы хотите, чтобы мистер Фрейер слышал мой рассказ?
Вулф взял с подноса стакан:
- Разве есть причины что-либо скрывать?
- Нет, сэр.
- Тогда валяй.
Разумеется, я рассказал все слово в слово, что для меня было пустяковым делом, ибо единственная разница между мной и магнитофоном состоит в том, что магнитофон не может врать. Но я вру Вулфу только тогда, когда дело касается сугубо моих личных проблем, в данном случае оно касалось наших общих проблем. Я рассказал все слово в слово, ибо считал, что и Вулф и Фрейер должны иметь полное представление о том, что произошло. Поэтому я описал состояние Пола Хэролда, его лихорадку, сжатые кулаки, которыми он возил по прилавку, а также выражение его глаз, когда он говорил, что было бы несправедливо подвергать его новым испытаниям. Следует отметить, что я докладывал стоя и мог положить свои кулаки Вулфу на стол, продемонстрировав, как Пол Хэролд возил ими. Окончив доклад, я выдвинул из-за стола кресло и устало плюхнулся.
- Если вам все еще требуется окончательное заключение по данному вопросу, то вот оно: да! - сказал я.
Вулф поставил стакан на поднос, глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Фрейер выпятил челюсть и затряс головой, приговаривая:
- Сроду не было такого дела. Дай-то Бог, чтобы в первый и последний раз. И каковы ваши намерения? - спросил он Вулфа. - Неужели вы сможете закрыть на все это глаза?
- Мои глаза, что хочу, то и делаю, - буркнул Вулф. Но тут же открыл их. - Арчи, ты хотел, чтобы мистер Фрейер слышал твой доклад с мыслью все усложнить?
Я пожал плечами:
- Да уж, разумеется.
- Тогда сообщи мистеру Хэролду, что мы нашли его сына живым и здоровым здесь, в Нью-Йорке. Надеюсь, он приедет.