---------------------------------------------
Петров Михаил
МИХАИЛ ПЕТРОВ
В комнате сидел Ефимов и забивал адвокату Семушкину баки. А в кухне на моих коленях сидела его дочь и тоже сушила мозги.
- Вы не любите Маркеса? Как это можно? Гарсио Маркес, это чтото невообразимое. Я бы хотела проникнуться его духовностью. Его уровнем восприятия нашей действительности.
Я хотел её трахнуть и поэтому соглашался, позиция Маркеса меня вполне устраивала.
К этому необычному новоселью я готовился загодя. Его уникальность состояла в том, что оно должно было справляться в старой моей квартире, где я прожил почти десять лет. Велико важны персоны должны были почтить меня своим присутствием, поэтому ещё за неделю до намеченного празднества я заменил старую, обожаемую мною мебель на новую, отвратительно пахнущую чем-то чужим и незнакомым.
В качестве шеф-повара я попросил выступить соседку, юркину сварливую супругу. Это дело в свои руки она взяла с большой охототой, тем более узнав, что у меня будет шеф её мужа. Кроме шефа, полковника Ефимова, предполагалось, что прибудет и шеф шефа, подполковник Александров, который по моим понятиям был очень занятым человеком.
Веселье началось в семь часов вечера, как только прибыл первый гость, адвокат Семушкин, личность неординарная, и в общем одиозная, но, тем не менее, именно ему я был обязан возвращением своей несчастной халупы. Именно он, с пеной у рта доказывал и доказал, что несчастный Гончаров стал жертвой мошеннической игры своей уже мертвой сожительницы. Мы тогда здорово навредили бедному Гольбрайху, с дури купившему мою квартиру по дешевке.
В качестве подарка новоселу он приволок пару волнистых попугайчиков, сообщив, что только с ними я приобрету настоящий семейный уют и счастье. Не знаю как мне, но коту этот презент пришелся по душе. С первых же минут он вперился в них алчным желтым глазом, не желая отойти от клетки ни на метр. Я заранее оплакал несчастных птах и предложил прожженому адвокату-жулику немного, до появления важных персон, откушать. Сославшись на нездоровый желудок и больную печень, Семушкин принял большой фужер водки, запивая его молоком.
Похоже мой дом они сообща решили превратить в маленький зоопарк, к великому удовольствию полуодичавшего кота. Вторым предметом для моего обустройства явился аквариум с дюжиной экзотических рыб. Его торжественно внес ефимовский личный водитель и телохранитель. То, что следовало за ним было куда как привлекательней. Я не имею ввиду самого Ефимова, на мой взгляд, гораздо большую ценность представляла его дочь. Почему-то мы с ней сразу поняли, что самым интересным в этом обществе являемся мы сами. Уже через полчаса, отсидев, отбыв необходимое время за столом, мы перебазировались на кухню.
Здесь она мне подробно рассказала, каким негодяем был её муж и какой нужно было быть святой женщиной, чтобы терпеть его постоянные измены и прочее дурачества. Соглашался я со всем, думая только об одном, когда же мои дорогие гости оставят меня в покое и я смогу всерьез заняться моей неожиданной собеседницей.
- Костя, а тебе не кажется, что ты немного засиделся с моей дочуркой наедине, - совершенно неуместно окликнул меня Ефимов, - может быть стоит выйти на балкон и как следует покурить?
- Конечно, Алексей Николаевич, я давно этого жду.
Набросив куртки мы вышли на воздух. Мороз стоял порядка двадцати градусов и в этой холодине ореолами ярко освещенных окон сияла водонапорная башня, ровесник моего года. Имела она пять этажей, но казалась гораздо выше своих приземистых пятиэтажных братьев, хрущевских домов.