Младший инквизитор - Динара Касмасова

Глава 1 – День, когда все изменилось

Было непонятно, наступил уже вечер или нет. За окном бродили черные тучи, и невозможно было догадаться, который час, а будильник остановился еще утром, без десяти минут девять.

Я лежал на кровати и рассматривал пятнышки на потолке. Все хотелось понять, ползет черная точка или стоит на месте: то казалось, что она ползет, то нет. Лежать было ужасно скучно, но только в таком положении я переставал слышать и видеть их.

Где-то на первом этаже бегала всполошенная мать, обзванивая всех знакомых частных врачей. Но что нового они могли сказать? Те трое, что уже побывали, уверяли, что я абсолютно здоров. Нет у меня ни воспаления легких, ни признаков сотрясения мозга, ни чего бы то ни было еще. Ну а в заключении советовали подлечить нервы и попить витамины.

За окном шептались деревья, причем шептались натурально, рассуждая о птицах и летучих свиньях. Я удивился, и, не сдержав любопытства, чуть-чуть приподнялся, чтобы услышать при чем же тут свиньи. Оказалось, клен рассказывал, что ему в прошлую зиму снился сон, как на нем поселилось семейство черных летучих свиней с поросятами. Но тут к голосам деревьев добавились тысячи других голосов, и я побыстрее лег обратно.

Дверь отворилась, и в комнату вошел отец.

– Ну что, Николай, лежишь, – сказал он, изучающе глядя на меня.

Вот точно таким же взглядом он, наверное, смотрит на своих подсудимых. «Вам лучше признаться, так как я все равно все узнаю», – говорил его взгляд.

– И что же мешает принять тебе вертикальное положение?

Я молчал. Не говорить же про странные галлюцинации, когда я сам не понимаю, отчего они.

Отец взял стул и сел напротив. Скрестил руки на груди, нахмурил брови.

– Тебе известно, – начал он, – что как Великий Инквизитор, я знаю тысячи способов разговорить преступника?

– И будешь применять их ко мне, своему сыну? – с сомнением сказал я. Хотя взгляд отца был такой суровый, что можно было поверить в его угрозу.

– А твоя мать там сходит с ума. – Отец глянул за окно, потом перевел взгляд на остановившиеся часы и нахмурился еще больше. – А ты знаешь, что в курином супчике, тарелку которого тебе принесли и нетронутую унесли обратно на кухню, расцвела кувшинка? – Отец в жизни никогда не произнес ни одной шутки, и сейчас улыбаться явно не собирался.

– Что? Почему? – я растерялся.

– Это ты должен сказать, почему ты стал творить магию. Мне даже пришлось отключить антимагическую сигнализацию в доме.

– Я – магию? – От неожиданности я приподнялся и сел.

– Ты всего месяц как перешел на второй курс. С кем ты там общался?

– Как всегда, учителя, ученики.

– Может, в твоей группе появился кто-нибудь новенький?

По бежевым обоям поползли цветные пятна, и тысячи посторонних странных шумов стали перекрывать голос отца. Я поспешил опять плюхнуться на подушку, и какофония постепенно стихла.

Вдруг отец подскочил к кровати, схватил меня за грудки и выдернул из постели, заставив встать на ноги. Вцепившись мне в плечи, он яростно закричал:

– Что ты сейчас видишь?! Что с тобой происходит?! Отвечай! Ну же!

Атака была такой неожиданной, а звуки и образы замелькали с такой невообразимой силой, что из моих глаз брызнули слезы и я воскликнул:

– Вещи сошли с ума, они говорят со мной, и я вижу странные галлюцинации.

Отец с ужасом и презрением оттолкнул меня и резко отступил назад. Я же со страхом и стыдом глядел на него. Вдруг что-то застучало по полу. Я глянул вниз, из рукавов моей пижамы стали сыпаться ириски.

– Прекрати это! – взвизгнул отец.

Я поднял руки вверх, с удивлением глядя на ладони.

– Смотри-ка, – сквозь неразборчивые голоса прорезался бархатный голос карандашницы, – утешает себя как в детстве, ирисками, а самому уже семнадцать лет!

Я зыркнул на карандашницу, отец перехватил мой взгляд.

– Что там? – спросил отец. – Хотя не важно. Мне ясно одно, ты как-то заразился магией. И от этого надо срочно избавиться. Это просто недопустимо, чтобы у Великого Инквизитора сын был… м-м..магом. – Он выплюнул это слово, как выплевывают червивую вишню.

Я сел обратно на кровать и попытался не слушать, как тетрадка передразнивает речь отца.

– Тем более в понедельник у тебя начинается практика в звании младшего инквизитора. А перед тем как получить звание, надо будет сдать кровь на наличие магии. – Отец тяжело выдохнул, будто спуская пар. – Вся наша семья оказалась под ударом. Наверняка то, что с тобой случилось – это происки врагов, это месть кого-то из осужденных мною магов. Но ничего, им нас не сломить. Я найду способ вылечить тебя. А пока ты болен, ты не должен не только выходить из дому, но и из своей спальни, чтобы никто, ни прислуга, ни случайно зашедшие знакомые не узнали, что ты стал магом.

Я кивнул.

Отец хотел было выйти, но остановился на полпути. Он развернулся и подошел к рюкзаку, висевшему на спинке стула. Вытряхнул тетрадки на стол и стал пересматривать их, а потом принялся и за карманы в рюкзаке.

– Зачем ты роешься… – начал было возмущенно я, но отец меня перебил:

– Они могли подсунуть тебе какую-нибудь вещицу, заговоренную черной магией, которая травит тебя. Друзья в последние дни давали тебе книгу, диск с игрой или еще что?

– Нет. Хотя вчера я ходил в библиотеку, взял книги по истории.

– Где они?! – резко сказал отец.

Я указал на книжный шкаф.

Отец схватил две толстые потрепанные книги и зачем-то к ним принюхался.

– Надо бы проверить.

Он, прихватив с собой книги, вышел из комнаты.

Вдруг посреди комнаты, на полу появилась какая-то туманная белая игрушечная машинка и стала кругами, беспрестанно, носиться по ковру. От этого закружилась голова, и я опять лег и закрыл глаза. «Непохоже, чтобы я стал магом, скорее я просто сошел с ума. Не может быть, чтобы вокруг магов все время творилась такая кутерьма, кто ж такое выдержит».

Я решил проверить, можно ли управлять этим хаосом, сел и суровым голосом сказал:

– Замолчите все!

– Это он кому? – донеслось со всех углов и полок. – Нам? Вам? Да это он книжкам, разболтались кто толще, кто интересней. Мы-то молчим…

– Тише все! – еще громче скомандовал я.

– Вот грубиян! Нахальство!

Я понял, что больше не выдержу этих магических галлюцинаций, что с этим надо бороться и притом немедленно. Мне нужна была информация по борьбе с магией. Чего-чего, а этого в доме инквизитора было предостаточно. Несколько шкафов были забиты книгами и судебными делами. Конечно же, шкафы запирались на ключ, так как первый пункт в инквизиционном своде законов гласил: само существование Инквизиционного ордена должно сохраняться в тайне. Поэтому ни прислуга, ни родственники, вроде всяких дядь и теть, не знали, что мой отец Великий Инквизитор. Для всех он работал директором статистического управления города Санкт-Петербурга. Так же никто не знал, где на самом деле учусь я. Потому что и мне при поступлении в инквизиционное училище кроме клятвы пришлось подписать документ о неразглашении. Поэтому и я должен был запирать учебники и конспекты в письменный стол. Но делал я это крайне редко, так как у нас почти не бывали родственники или знакомые не из инквизиционных кругов.

Где прятал отец ключ от шкафа с книгами я узнал лет в семь, нечаянно подсмотрев, как отец доставал ключ из-под полого основания кованного подсвечника, который стоял на столе.

Слушаться отца и сидеть безвылазно в своей комнате я не собирался, потому, накинув на пижаму халат, открыл дверь и выглянул в коридор. Дом был слишком большой, чтобы понять, кто где находится, но сейчас можно было догадаться, что отец успокаивает мать, объясняя ей, что произошло с их сыночком. И я оказался прав: когда проходил по коридору, то услышал, что из родительской спальни доносятся рыдания матери и бубнеж отца.

Странное дело, но, спускаясь по лестнице, я вдруг заметил, что голоса предметов притушились, а цветное мельтешение и вовсе исчезло. Может, магическое помешательство было временным, и теперь, натолкнувшись на каменное сердце будущего инквизитора, магия начала отступать?