– Генерал Лесницкий?
– Что? – Он поднялся на ноги.
– Охранник вышел на связь! Идемте со мной, скорее! – Далее было заинтересованное лицо Лесницкого; быстрый бег до патрульной машины; очередная встреча с лейтенантом Подрубко.
Генерал взял рацию. Произошел уже известный диалог, и в его продолжении из рации раздался ошарашенный голос Охранника.
– Генерал, голос из трубки требует Виктора Ли!
– Виктора Ли? – Лесницкий озадаченно закатил глаза к небу, – среди вас есть Виктор Ли?
– Да, Виктор Ли – это подозреваемый!
– Подозреваемый по коду Руднора Вильнора?
– Так точно!
Он задумчиво поднял плечи и напряг подбородок, – так ничего страшного, пусть подойдет к телефону. Только слушайте их разговор, каждое слово!
На несколько секунд рация замолчала. Лесницкий посмотрел на темные ставни банка. Охранник снова вышел на связь.
– Там стихи, он говорит ему какие-то стихи!
– Стихи? Что за стихи!?
Несколько секунд тишина, потом снова. – Он перечислил все стихи, теперь он диктует цифры!
Глаза Лесницкого подозрительно опустились вниз. – Записывайте каждое слово – это может быть важно.
– Генерал, у нас тут кондиционер! – Рация замолчала.
– Милански, прием!? Кондиционер?
Две секунды тишины. – Да, прием! У нас на экране кондиционера появилась странная картинка, там загорелся таймер, пять минут! Голос из телефона сказал, что нужно ввести цифры, к которым нас приведет ответ на первую загадку!
Судя по выражению лица генерала, он ничего не понял. Он прищурил глаза и провел языком по верхним зубам. – Милански, быстро диктуйте мне цифры!
– Шесть, десять, шестнадцать, двадцать шесть, сорок два. – Выхватив шариковую ручку из внутреннего кармана пиджака, генерал записывал числа на белом рукаве рубашки.
– Теперь стихи?
–
«Под подкоркою короны
Девять чисел января,
Стрелки этих аппаратов
Ломают когнитивные поля,
И нет там света в темноте
Там льет холодная вода,
Не надо прилагать усилий
Чтоб разить кривые зеркала.»
– Это что еще за б… Он сказал что-то еще?
– Да, он сказал, что – «Этот день только для посетителей банка». Еще он произнес такую фразу, – «Вмешавшись в последовательность, субъект вмешательства рискует жизнями всех участников».
– Что знает обвиняемый по поводу этих чисел и стихов?
– Ничего, он уверяет, что вообще ни имеет отношения, ни к стихам, ни к числам, ни к звонившему человеку!
Генерал посмотрел на наручные часы. – Прошла минута, таймер на кондиционере продолжает отсчет?
– Так точно!
– Он сказал, что случится, если вы не введете цифры?
– Нет, не сказал! Но я подозреваю, что там взрывное устройство!
– Дайте мне полминуты. Осмотрите пока сам кондиционер, попробуйте найти что-нибудь необычное!
Договорив, генерал закрыл глаза и задумался. Стоящий рядом лейтенант Подрубко нелепо трепал свою густую шевелюру; издалека доносился вой собравшейся толпы. Секундная стрелка отсчитала сорок делений, он открыл глаза и подвел рацию к губам.
– Милански, прием!
– Да, слушаю.
– Что с кондиционером?
– Ничего подозрительного, обычный кондиционер, обычный корпус, ничего нет!
– У вас есть размышления по поводу того, какой код нужно ввести в кондиционер? О какой загадке идет речь?
– У нас есть только те числа, которые сказал звонивший! Загадки? Это наверно те стихи, который он прочитал, но это несусветный бред! В них нет никаких чисел, там даже самого вопроса нет! Но он сказал, что тут четыре загадки, значит, каждые две строчки это одна загадка! Или нет? Я не знаю!
Лесницкий обратился к Подрубко, – приведи мне сюда агента Ким, бегом!
В голосе охранника прощупывались оттенки паники. – Генерал, прием! Прошло две минуты, что нам делать!?
– Уведите людей в самый дальний угол помещения.
– Уже, уже увели!
– Значит так, у меня такое предположение, значит так: – «Девять чисел января». Он продиктовал пять чисел, четыре из которых двузначные, одно однозначное. В сумме выходит девять значений! Далее, если сложить эти числа, то получится число сто, убрав нули, останется число один, первый месяц года – январь. Итого – это и есть девять чисел января! Это говорит о том, что нужно ввести те числа, которые он продиктовал!
– «Под подкоркой короны» – что тогда значат эти слова!? – Не понимал охранник.
– Я думаю так, – на моей служебной фуражке имеется государственный герб с короной, а под «подкоркой» подразумевается моя голова, или голова любого офицера полиции. Думаю, что тот человек хотел, чтобы эту загадку разгадала полиция.
К генералу подбежала агент Ким. Он молча протянул ей кисть левой руки с распахнутым рукавом рубашки.
– А что, если это не тот код!? – продолжал охранник.
– Милански, не задавайте глупых вопросов! У вас есть другие идеи? Если нет, то введите чертовы числа!
– Ввожу!
Ким прочитала записи с рукава генерала, – что это?
– Хороший вопрос! Кто у нас специалист по шифрованию, я или вы?
– Я не могу так сразу сказать, что это значит!
– Если сейчас банк не взлетит на воздух, у вас будет время подумать. – Он перевел свой взгляд с темных глаз агента Ким на здание банка.
Голос из рации, – он написал – Error! Кондиционер написал эту надпись, отсчет продолжается! У нас осталась минута!
У Лесницкого забегали глаза, он остановил свой взгляд на агенте Ким.
– Генерал, – из динамика раздались посторенние голоса, они смешивались с возмущенными криками охранника, – Дайте сю… нельзя…, – Голос прерывались помехами. Последние слово, передавшееся по полицейской волне, – ответ …
– Милански, прием!?
Нет ответа.
– Милански!?
Взгляд снова пал на секундную стрелку часов.
– Пятнадцать секунд.
– Пятнадцать секунд до чего? – непонимающе лепетала Ким.
– У нас тут небольшая интрига, я не знаю.
Они оба уставились на здание банка. Генерал напряженно постукивал указательным пальцем по крыше полицейского автомобиля. Минуло тридцать делений на секундной стрелке, Лесницкий начал дышать ровнее.
– Либо они отгадали загадку, либо все это обычная шутка!
– Так что там произошло!? – интересовалась Ким.
Генерал ничего не ответил, он снова взял рацию.
– Прием, банк, как слышите?
Шипение в динамике.
– Прием, банк? – тишина. Он пихнул рацию лейтенанту Подрубко.
– Продолжай попытки выйти на связь. Прибывшей кинологической бригаде прикажи осмотреть все в радиусе трехсот метров. Автомобили, мусорные баки, телефонные будки, пусть осмотрят все!
– Вас понял, генерал.
– И Подрубко, канал сто двенадцать, слышишь? Канал сто двенадцать! Не нужно за мной никого посылать, сообщай обо всем по рации!
– Да, я помню. Растерялся немного, вот и послал ефрейтора, чтоб наверняка!
Его голос звучал спокойно, но очень экспрессивно, – что же вы все сегодня теряетесь, и вам всем постоянно что-то кажется!? Соберитесь! Не на кондитерской фабрике работаете!
– Есть! – Ответил порозовевший лейтенант.
Генерал развернулся, его метровые шаги быстро уносили его обратно в фургон. Агент Ким не отставала.
***
Вернувшись на свой стул и поудобнее расположившись за столом, он взял блокнот и ручку. – И так, агент Ким, записывайте за мной на доске.
Ким выдвинула большую интерактивную доску и вооружилась стилусом. Остальные агенты расположились по разные стороны от генерала.
– 6,10,16,26,42. «Под подкоркой короны, девять чисел января…» – Переписав информацию со своего рукава в блокнот, Лесницкий поднял глаза на интерактивную доску.
– Отлично. Теперь запиши следующие отрывки из диалога:
«Этот день только для посетителей банка»
«Вмешавшись в последовательность, субъект вмешательства рискует жизнями всех участников»
И, пожалуй, вот это, – «Он перечислил все стихи, теперь он диктует цифры» – Лесницкий повернулся к одному из агентов. – Как я понимаю, входящие звонки мы тоже отследить не можем?