Горюнов Сергей Александрович
Мы дети мутного времени. Исповедь детдомовца
19 декабря 1974 года, в Великом - городе, герое, Ленинграде, родился никому не известный, но сильный духом ребенок, которого судьба обделила счастьем, свободой и покоем. Назовем его Серёжей. Никто тогда и не ведал, какая скверная и жестокая судьба его ожидает впереди. Как ему придется карабкаться из-за всех сил, чтобы вырваться на свободу, но при этом остаться в живых, и «ЧЕЛОВЕКОМ».
На дворе стояли времена эпохи застоя, при правлении генсека Брежнева. Где то на окраине города Ленинграда, в спальном, Калининском районе, проживала семья, с виду благополучная, но со своими мелкими, семейными неурядицами. Его мать работала, в знаменитом в то время «Доме мод», у метро Петроградская. Получала, по тем временам совсем не плохое жалование, но на все хватало. В то время, у нее уже рос сын, пяти лет от роду, и соответственно был муж, с которым она проживала раздельно. Мать с отцом чего-то постоянно не могли поделить, очень часто ругались, ссорились. На какой почве это происходило, никому неизвестно, но возможно, как всегда это бывает, на почве увлечения алкоголем. Ну, так вот, как то они поссорились, поругались, она его выгнала из дома, или он сам ушел, но в итоге они расстались. В это время она уже была беременной, носила в себе ребенка. Она ждала этого ребенка, готовилась к его рождению. Покупала для него одежку, игрушки там всякие для грудничков. Короче, все атрибуты, необходимые для ребенка. Она его очень любила, и с нетерпением ждала его рождения. Ходила по соседям, хвасталась покупками, радовалась тому, что скоро он появится на свет. - Какие бы проблемы не были у нас с мужем, - говорила она, - как бы мы не ссорились постоянно, но этому ребенку жить, - с раздражением в голосе утверждала она, потому что ей постоянно казалось, что ее просто никто не слышит. - Он не виноват в том, что мы с мужем, что-то вечно делим и ругаемся. - Я все ему отдам, все что имею. - Он мой желанный ребенок!
Жизнь продолжалась, хорошо ли иль плохо, но пришел декабрь, и пришло время ей рожать. У нее начались схватки на работе, и ее на скорой вскоре отправили в роддом № 7. В роддоме, какое-то время она пролежала на сохранении. Схватки периодически давали о себе знать. Но она не унывала, она боролась за двоих. Ее постоянно посещали прекрасные светлые мысли о рождении братика для ее первенца. Она-то плакала от невыносимой боли, то радовалась как дитя, но она ждала и не унывала. Она строила планы на будущее, роженицам в палате рассказывала, каким оно ей представляется, светлым, радостным и счастливым для всех нас. Она мечтала, и ее мечты были настолько красивыми, яркими, жизнерадостными, что она не переставала улыбаться даже во сне. Она за долгие годы впервые чувствовала себя счастливой, желанной женщиной, прекрасной матерью.
19 декабря, поздно вечером, у нее начались сильнейшие схватки, и отошли воды. Прибежали медсестра, стали успокаивать. – Успокойся милая, дыши ровнее; - говорила одна из медсестер; - сейчас за тобой приедет каталка, и мы с тобой поедем рожать. – Я знаю, что ты с нетерпением ждешь этого ребенка; - продолжала она успокаивать ее, все будет хорошо.
Роды проходили тяжело. И вот настал момент, которого она ждала, с нетерпением, все это время. Она, наконец-то стала матерью во второй раз. Ее радости тогда, не было предела. Наконец-то ее мечты сбылись. Роды начались на две недели раньше, поэтому врачи определили, что ребенок может родиться с некоторыми патологиями. Так, в общем-то, и произошло. У ребенка обнаружилась водянка и врожденный порок сердца. Ребенка положили матери на грудь, чтобы он, возможно, почувствовал, что он желанный, или просто по тому, что так положено. Ребенок чего-то всхлипнул, дернулся, и вдруг просто перестал дышать. Его срочно отобрали у матери, которая в этот момент находилась в шоковом оцепенении. От непонимания, что сейчас происходит, она разрыдалась, забилась в истерике, и со слезами на глазах, крича, спросила у врачей; - Пожалуйста, объясните мне, что происходит с моим сыном?; - Почему он перестал дышать?; – Что в конце то концов происходит?; Ей никто ничего не отвечал. Все просто бегали как сумасшедшие и пытались откачать ребенка. Когда матери, закончили делать все процедуры, ее быстро перевезли в палату. Сделали успокоительный укол и поставили капельницу. Она долго плакала, нет, лучше сказать – рыдала, от страха, и неизвестности. От мучительной боли и безразличия врачей к ее мольбам, где ее сын и что с ним. Через какое-то время она уснула, под воздействием снотворного, и от усталости после родов.
В это время, в операционной проходила операция по уничтожению водянки у ребенка. Его все-таки откачали, пусть даже и с большим трудом. - Бедняга; - он просто не жилец; - врачи все время, бубнили себе под нос; Но все равно продолжали бороться за его жизнь! Они долго рассуждали на тему, что с ребенком делать дальше. – С водянкой мы разобрались; - заявил один из врачей; - а вот что делать с его пороком сердца? - Это же патология, которая не лечится; - Нет друзья; - он не жилец, заключил он; - Он должен, и будет жить!; - дал свое заключение профессор, делавший операцию; - тем более что он родился последним в нашем роддоме, перед его закрытием на ремонт; - а стало быть, он счастливчик; Улыбнувшись, закончил он;
О чем они тогда думали, какие планы они строили в отношении ребенка, это так и осталось тайной за семью печатями!
Ну вот закончилась операция. Ребенка положили под лампу, на сохранение. Убедившись, что все органы функционируют нормально, - сменив униформу, они отправились пить кофе. В ординаторской, за чашкой ароматного, черного кофе, они продолжили свою дискуссию о будущем ребенка. Заведующая роддомом, как самая заядлая хранительница и «защитница» детей, выступила с предложением; - А почему бы нам, не заставить мамашу написать заявление об отказе от ребенка?; - Ну смотрите; - ребенок родился больным, слабеньким, не живучим; - Он может просто не выжить! - Это не правильно; - перебила ее другая врач; - мы все сделали для того, чтобы он выжил; - и какая разница, сколько он потом проживет; - любому ребенку нужна Семья! - А Государству нужно пополнение, безродных детей, в детских домах; - с наглым ехидством, промямлила заведующая, чуть не выронив чашку с кофе из дрожащих рук; – Надо выполнять государственный заказ! - настойчиво, продолжила она свою нелепую дискуссию; - Возможно; - встряла в разговор третья участница; - явно желая угодить своей начальнице; - Мамочка у него, тоже не робкого десятка; - слабенькая совсем; - да и пережила смерть собственного чада; - не выдержит она; – Точно! - утвердительно поддержав свою коллегу, заключила заведующая; - Вот ты Петровна, и займись этим вопросом; - продолжала она, закрепляя, поддержкой коллег, свой коварный план; - подготовь мамашу, к неприятному для нее разговору. – Ну, ты не волнуйся, ты же уже не в первый раз это делаешь; - тебе не привыкать, данным вопросом заниматься; - А план перед государством, надо неукоснительно выполнять!; - благодаря данной работе, мы и живем не плохо! - Ну ладно девочки; - допив свой кофе, уставшим голосом промолвила заведующая; - вы тут остаетесь на дежурстве, а я побежала домой; - устала сегодня, чего-то я с этим отпрыском; Обсудили они, конечно, еще свои насущные – семейные вопросы, похихикали. Заведующая оделась, они распрощались, и она удалилась.
С утра следующего дня, к матери действительно пришли доктора, чтобы воплотить в жизнь свой коварный план. Она как почувствовала, что к ней пришли с плохими новостями. Ее сердце забилось так сильно и тревожно, что даже дыхание сперло. Глаза налились горькими слезами. Она старалась сдержать в себе всю боль и отчаяние, чтобы только не разреветься. Она спросила, еле сдерживая слезы: - Доктор; - объясните мне, пожалуйста; - умоляющи, смотря врачихе в глаза; - проговорила она дрожащим, от переживания голосом; - где мой ребенок, и что с ним?; - мне ведь кормить малютку уже надо! Петровна, которой заведующая дала задание, заставить написать заявление, об отказе от ребенка, была неумолима. Ее совсем не волновало то, что матери станет плохо, от ее бездушных слов. Она цинично, как и всегда, проговорила, свою речь, которую возможно, проговаривала мамочкам, каждый день по нескольку раз. – Ты мамаша; - давай тут не разводи нюни, тебе это все равно не поможет!; - лучше слушай внимательно, что я тебе скажу сейчас, и не перебивай; - Роды твои оказались тяжелыми, неудачными; - ребенок твой родился болезненным, с патологиями, не поддающимися лечению; - короче, твой ребенок родился инвалидом; У матери, услышав такое от врача, да еще и, с каким цинизмом это было сделано, аж дыхание сперло. Она расплакалась. А Петровна, как и полагается ей по праву врача, продолжала грубо и беспристрастно, настаивать на своем. – Ты милочка давай тут не распускай нюни; - что случилось, то случилось, и с этим ничего не поделаешь; - В общем-то, ты и сама в этом виновата, - что твой ребенок родился инвалидом;. - Алкаши вы все проклятые; - напьются сначала, потом сосаться лезут, - потом беременеют; - Стыдно милочка!; - Ты давай, сейчас успокаивайся, потом успокоившись, напишешь заявление об отказе от ребенка; - слезами тут горю не поможешь; - а ребенка будем определять в государственное учреждение; - ты все равно не сможешь его воспитывать; После этих слов, она направилась к выходу, и обернувшись, еще раз напомнила матери: - Ты пиши, пиши милочка заявление;, - в детдоме ему будет лучше!; На сем, она вышла в коридор, и захлопнула за собой дверь.