- Как она нам поможет? - удивился Василий Александрович.
- Не знаю. Но если моя гипотеза верна, то Суворов обязан работать и "на плюс", и "на минус".
- Что? Как работать? - задали вопрос оба полицейских.
- Потом расскажу.
Лобанов вставил диск в плеер, нажал на кнопку "пуск" и...
Все трое присутствующих в машине испытали настоящий шок. Конечно, видеозапись не передавала всех тех ощущений, которые могли испытывать люди, пришедшие на концерт и слышавшие игру Суворова вживую, но и то, что смогли наблюдать Станислав и компания у экрана монитора, хватило за глаза.
- Шедеврально, - заключил Эдуард.
- Однако, - сказал Белоглазов.
- Гоним в лабораторию, - резким тоном заявил Лобанов.
Полицейские переглянулись.
- Куда? Зачем?
- Нужно перетащить сюда мое оборудование.
- Но наружку снимать...
- Да черт с ней. Суворов не убивает по собственной воле. Суворов резонатор! Он способен поляризовывать окружающее его пространство! Его Вибрационно-резонансный контур настолько обширен и силен, что он способен влиять на людей на гигантских расстояниях. К сожалению, это влияние может быть как положительным, так и пагубным.
Эдик крякнул.
- Я ничего не понял, - сказал капитан,- но, похоже, только ты один знаешь, что нам делать с этим музыкантом.
Понадобилось два с лишним часа, чтобы перевезти всю аппаратуру из лаборатории института к дому Суворова, после чего Лобанов мог развернуться в полную силу.
- У вас есть направленные микрофоны? - обратился он с вопросом к полицейским, которые с любопытством наблюдали за всеми его манипуляциями.
- Откуда, - нервно засмеялся Василий Александрович. - Мы же полиция, а не ФСБ. Кстати, использование микрофонов - это вторжение в частную жизнь и является уголовно наказуемым мероприятием.
- Ага, так же как использование ядерной бомбы и прочих видов ОМП. Ладно, нет, так нет, сделаем сами.
Белоглазов вытаращил глаза:
- Ты можешь сделать направленный микрофон?
- Было бы из чего, сделал. Тут деталей нужных не сыщешь, зато моя камера, которая способна фиксировать вибрационно-резонансный спектр, способна послужить и микрофоном, ведь акустические волны, тоже волны, только иной частоты и природы. Только мне понадобится около часа для перенастройки оборудования.
На деле Лобанов уложился в пятьдесят минут.
- Ну, все, готово, "можем начить", как сказал Миша Горбачев.
Зажглись мониторы, характерными посвистами и потрескиваниями отозвались динамики колонок.
- К сожалению, мощностей у меня маловато, поэтому результата придется ждать долго, и он будет статичен.
- Сколько?
- Сутки.
- А что так плохо?
- Притащите сюда мне суперкомпьютер, тогда будет быстрее, - огрызнулся Стас.
- Ладно, не кипятись, - поднял руки в примирительном жесте капитан. - А что значит статичен?
- Это значит, что мы сможем увидеть только фотографии, а не видео.
- И что нам это даст?
Лобанов пожал плечами.
- Сейчас трудно сказать. Скорее всего, проанализировав снимки, я смогу понять, насколько все плохо и чего стоит опасаться.
- А микрофон тебе зачем? - спросил Эдик.
- Люблю подслушивать, - мрачно пошутил Стас.
Подслушивание на деле оказалось делом скучным. Во-первых, около часа Лобанов возился с новоиспеченным направленным микрофоном, который все никак не хотел правильно настраиваться, во-вторых, когда физику все же удалось это сделать, оказалось, что Георгий Суворов дома, в принципе, ничего и не делает. Он лежал, ходил, иногда ел, порой бывало, что бормотал себе под нос что-то неразборчивое и все.
- Хоть скорая больше ни к кому не приезжает, и то радует.
- Будем надеяться, что и не приедет.
Лобанову удалось выжать из своего компьютера невиданные доселе результаты, и уже спустя двадцать два часа в распоряжении группы наружного наблюдения имелись первые снимки камеры-регистратора вибрационно-резонансной активности. Едва Станислав взглянул на них, как его лицо сделалось мрачным и недовольным.
- Что там? - взволнованно спросили напарники-полицейские.
- Хуже чем я надеялся, но Армагеддона пока ждать не следует.
- И то радует. А что следует?
Лобанов, вместо того, чтобы ответить, смачно выругался.
- Что случилось? - Белоглазов аж подпрыгнул от неожиданности.
- Вы что, тоже спали?
- Да, - смутился капитан, - а что, не надо было?
Стас выругался повторно.
- Ну, ничего поручить вам нельзя.
Его пальцы мгновенно запорхали над клавиатурой. Лобанов нажал какие-то кнопочки на своей регистрирующей камере, но с виду ничего не произошло.
- Не надо было спать. Надо было разбудить меня, как только бы вы увидели, что вот этот индикатор начал моргать.
- А что это значит? Почему он начал моргать.
- Потому что уровень звукового фона в квартире Суворова резко повысился!
- То есть он заговорил?
- Не знаю. Может, включил радио, телевизор, может начал на пианино играть или петь. Сейчас поглядим.
Регистрирующая аппаратура, в отличие от людей, отдыхать не умела и продолжала записывать любые звуки, что возникали в квартире Суворова. Наконец-то, найдя нужный аудиофайл, Лобанов стал его прослушивать, и чем дольше он слушал, тем тяжелее становилось у него на душе. Суворов включил телевизор, видимо пощелкал каналами туда-сюда и наткнулся на программу о российском шоу-бизнесе. В который раз можно было подивиться нависшему над этим несчастным человеком злому року. Один многоуважаемый член современного бомонда высокопарно и пафосно рассказывал ведущему о том, что артист всегда должен оставаться артистом, что однажды выбранная стезя должна стать в жизни приоритетом номер один и ничто не должно волновать звезду больше долга перед его фанатами.
Еще не зная результатов детектирующей аппаратуры, Лобанов ясно и отчетливо представил, во что могут вылиться подобные речи. Как жаль, что из-за несовершенства техники им придется некоторое время оставаться в неведении.
- Что будем делать? - задал вполне разумный вопрос капитан Белоглазов.
- Ждать,- стиснув зубы, ответил ему Стас.
К счастью долго ждать не пришлось. Новые данные появились на мониторе его компьютера спустя пятнадцать минут, и едва взглянув на них, Станислав понял, что оправдались его самые серьезные опасения.
- Скорее всего, новых жертв нам не избежать. Воздействие на окружающую реальность слишком велико. Он вибрирует так, что впору хоть говорить о физической ликвидации.
Станислав поморщился при этих своих словах, но дело было действительно плохо. Негативные вибрации распространялись далеко за пределы квартиры Георгия и очень пагубно влияли на самочувствие других людей.
- Физической ликвидации? - переспросил Василий Александрович. - Ты имеешь виду, убийство?
- Да, я именно это имею виду, - грубым тоном ответил Станислав. - Суворов сейчас сродни носителю опаснейшей инфекции, с той лишь разницей, что от инфекции, по крайней мере, возможно защититься при помощи ОЗК и прочих подобных вещей, а от воздействия Георгия защититься невозможно.
- Неужели нет совершенно никакой защиты?
- Теоретически есть, но, во-первых, это всего лишь гипотеза пока никем не подтвержденная, во-вторых, современный уровень технологии все равно не позволит воплотить ее в жизнь.
Кто-то деликатно, но настойчиво постучал по двери автомобиля.
Сидевшие в ней люди враз притихли. Стас вообще обратился в слух. Отчего-то показалось, что человек снаружи сейчас способен их видеть даже сквозь обшивку.
Стук повторился еще раз, и Белоглазову пришлось открыть дверь. На них смотрел невысокий крепкий пожилой человек с короткострижеными седыми волосами и аккуратной профессорской бородкой. Лобанов сделал такое заключение, вспоминая одно преподавателя с кафедры теоретической физики своего института, который чем-то напоминал ему незнакомца.
- Добрый день. Вам кого? - спросил капитан, разглядывая пожилого человека.