Мюррей Лейнстер
Правила поведения
Источником чудовищной какофонии в темноте был всего лишь Росный Бог, но Файнес наконец-то открыл глаза, и приподнялся в постели. Свет над койкой Боулеса был затенён, а сам он нервно собирал снаряжение для поездки в торговый центр на Лэмфианских Холмах. Продукты, консервы, другие товары для торговли, всё это останется на варварском рынке в обмен на новую партию ллоского волокна, фунт которого на Земле можно поменять на фунт платины.
Файнес успокаивающе хмыкнул, когда Боулес резко обернулся на его движение.
Боулес фыркнул и ехидно произнёс: «Это — один из их богов, они поднимают шум каждый раз на рассвете».
Файнес лениво ухмыльнулся, как бы в полудрёме. Он знал о Росном Боге. Мозгов у него побольше, чем у Боулеса, и знает он больше обо всём, что действительно имеет значение на Ориксе, хотя находится он на этой маленькой планете только пять месяцев. Благодаря этому знанию он уже несколько часов не спал, лихорадочно убеждая себя, не будет ли благоразумнее убить Боулеса этим утром. Причины для этого были, но лучше, наверное, позволить Боулесу вернуться с Лэмфианских Холмов, чтобы он нашёл факторию сожжённой, вместо деревни Ревунов — чёрный шрам на зелёной поверхности Орикса, и убедился, что снабженческий корабль уже побывал здесь и улетел.
Забавно было бы, представить Боулеса, пробующего выжить на Ориксе без поставок с Земли до прибытия другого корабля для продолжения торговли. Файнес склонялся к мысли не совершать убийства этим утром, чтобы Боулес мог понять, каким дураком он был. А пока что Боулес относится к нему с превосходством.
— Я знаю, — ответил Файнес. Теперь он зевнул. — Но грохот этим утром, кажется, громче, чем обычно. Интересно почему…
— Инструкции требуют не вмешиваться в местные обычаи и религию, — жёстко сказал Боулес. — Вам платят не за то, чтобы задавать вопросы. Оставьте это.
Боулес сверил своё оснащение со списком. Затем он взглянул на приборную панель и трудолюбиво начал заносить данные предутренних наблюдений в журнал. Температура. Влажность — всегда от 97 до 100 процентов днём, но иногда падает до обычных 90 ночью. Константа ионизации воздуха. Файнес наблюдал с ироническим интересом. Что толку от этих наблюдений!
Он сказал нетерпеливо:
— Боулес, я могу заполнить журнал. Я собираюсь сделать это, когда вы уйдёте.
— Пока я здесь, — твёрдо ответил Боулес, — правила требуют, чтобы я занимался этим. Когда я ухожу, по инструкции эту работу выполняете вы. Придерживаетесь инструкций, Файнес, и всё будет в порядке.
Ужасный грохот, производимый Росным Богом где-то в джунглях, казалось, становился всё громче. Ни один человек, говорилось в Правилах поведения на Ориксе, никогда не видел Росного Бога. Но местное божество имело чрезвычайное значение для Ревунов, и протокол торговых отношений требовал, чтобы их веры никто не касался.
— Вздор! — ругнулся Файнес, в глубине души с иронией, но с показным раздражением. — Хотел бы я, чтобы инструкции позволяли человеку как-то избавляться от такого шума. Это ж мучение — каждое утро просыпаться от воплей какого-то бога Ревунов, у которого голос как у дюжины паровых свистков сразу, да ещё в разных тональностях.
Боулес втискивался в свой водонепроницаемый костюм. На Ориксе, никогда не бывает дождя, поэтому, естественно, всем приходится носить водонепроницаемую одежду.
— Послушай! — с нажимом произнёс Боулес. — Смирись с этим! Прежде, чем основать эту факторию, Компания высадила на Орикс исследовательскую партию, которая проторчала тут почти год. Ты читал отчёт. Они изучили местность, аборигенов и составили Правила для этой странной планеты. Хорошие правила. Следуйте им, и проблем не будет. Ревуны точно так и поступают.
— Они поняли каким-то образом, что нужно делать, чтобы выжить. Они не применяли научных методов, как и люди в древности. То, что они усвоили, не называется у них правилами поведения. Для них это вера. Но это работает. Это хорошие правила для Ревунов. Вдолби себе мысль, что религия Ревунов — это правила поведения для них. И не надо их переделывать. Тогда нам не будут грозить неприятности.
— Уверяю тебя, — со смешком отозвался Файнес, — я не буду пытаться сделать Ревунов атеистами.
— Вот-вот, — сказал Боулес, — и не надо.
Боулес закрыл костюм на молнию. Он начал облачаться в различные ремни, на которых будут держаться предметы его оснащения. Файнес наблюдал со скрытым весельем. В религию Ревунов нельзя вмешиваться?!
Окна фактории задрожали от внезапного, особенно громкого вопля бога. Он, Файнес, кое-что знал о религии Ревунов, о чём Боулес не имел понятия, и чего, очевидно, не узнала исследовательская партия. Боги, ревевшие в темноте, могли пробудить любопытство даже у такого человека, как Файнес, который презирал глупые требования соблюдать правила и необходимость уважения к чужим богам. Файнес чувствовал удовольствие, нарушая инструкции об отношении к Ревунам под самым носом у Боулеса. Он настроил камеру с фотовспышкой и спусковым тросиком там, где Росный Бог ревел даже теперь, и он, Файнес, получил фотографию Росного Бога.
Ослепительный свет фотовспышки заставил бога сорваться с места. На лету в джунглях он врезался в ствол. И на месте несчастного случая — теперь кристалл находится у Файнеса в кармане пижамы — он нашел предмет поклонения религии Ревунов. Он оторвался от головного убора Росного Бога. Его фотография показала, насколько больше таких предметов Росный Бог носил на голове. Таким образом, Файнес планировал убийство этим утром и все ещё находился в раздумьях о его необходимости. Открывающихся перспектив хватало, чтобы вызвать головокружение.
Но легкомысленным он не был. Его план был тщательно продуман. Настолько блестяще, что он на самом деле сожалел, что никто никогда не узнает, насколько план великолепен. Но имелось два слабых звена: одно — это сообщение косморадио, и другое — решение Боулеса отправиться в путь. Файнес мог бы оставить Боулеса живым, чтобы тот мог оценить своё положение. Когда Боулес через шесть дней возвратится, он поймет. Возможно, не всё, но сувенир — самый мелкий, оставленный там, где его легко заметить, позволит ему шаг за шагом восстановить события, пока он будет безнадежно стараться выжить до прибытия другого судна, которое восстановит торговлю землян на Ориксе.
Боулес обвешался всем положенным по правилам снаряжением, необходимым при любой поездке на Ориксе. Снаружи было ещё темным-темно. Росный Бог всё ещё ревел, хотя теперь заметно слабее.
— Ну, ладно, — коротко сказал Боулес. — Я пошёл. Смотри, придерживайся инструкций, пока меня нет!
— И какое же правило, вы думаете, я планирую нарушить? — усмехаясь, спросил Файнес. — То, что велит не трогать местных женщин?
Боулес без улыбки покачал головой. Женщины Орикса, с зеленоватой, полухитиновой кожей явно не были привлекательными для землян.
— Нет, — веско произнёс Боулес. — Но у вас неправильное отношение. Правила имеют скрытый смысл — даже у Ревунов, которые превратили правила в религию. Наверное, мне лучше… — он заколебался, и Файнес холодно прикинул, что жизнь Боулеса висит на волоске. — Ну ладно, — наконец произнёс Боулес и таким образом отменил необходимость убийства. — Полагаю, Вы разберетесь. Пока.
Он вышел и закрыл дверь за собой. В момент затишья между криками Росного Бога Файнес услышал всплеск воды. На Ориксе ни разу не было дождя. Никогда. К рассвету деревья в джунглях покрываются росой, состоящей из огромных капель. Боулес, пробирающийся сквозь податливую поросль, стойко шагал под сплошным водопадом с потревоженных его продвижением деревьев.
После его ухода Файнес про себя усмехнулся. Он вынул руку из-под гигроскопического одеяла (людям на Ориксе приходится спать под ними, если они не хотят проснуться в луже воды). В руке он сжимал энергопистолет. Все то время, пока Боулес говорил, энергопистолет был готов для убийства. Вероятно — только вероятно — ошибкой было позволить ему остаться в живых. Но, во всяком случае, он ушел без оружия. На Ориксе не было никакой необходимости в оружии. Ревуны не убивали. Их религия это запрещала. И, кроме того, у людей была красная кровь, как и у Ревунов, а их вера запрещала им смотреть на что-либо красное.