– Машка, для чего?
– Издеваешься?! Сима, если бы ты узнала, что тебя удочерили, ко всему прочему у тебя есть старший брат, о котором ты ничего не знаешь, – как бы ты себя повела? Что бы ты делала, если бы тебе стало известно, что брат любит тебя? Или любил. Ты не понимаешь, какой огонь жжет меня изнутри! Мне хочется найти Максима – любыми способами! Я готова землю перевернуть, только бы взглянуть на него! Знаешь, я ведь помню, как он обнимал меня, маленькую, и согласна многое отдать, лишь бы еще раз вернуться в то время.
Сима замерла на месте, вслушиваясь в голос подруги. В Машиных интонациях было столько нежности и тоски одновременно, что ей захотелось громко, в голос, зарыдать. Серафима прикрыла глаза и затрясла головой.
– Поезжай, Калинина. Тебя сейчас никто и ничто не остановит, даже бульдозер, – усмехнулась она. – Раньше ты не была такой упертой.
– Время меняет людей.
– Нет, – сказала Сима, задумавшись. – Не время, а обстоятельства меняют характер. В твоем случае изменения оказались слишком быстрыми и явными. Даже пугающими. Черт! Я тебя просто не узнаю!
– Боишься? – Маше захотелось рассмеяться, но она сдержалась. – Не стоит, я не страшная. Во всяком случае, не сейчас.
* * *
Маша долго стояла перед домом, где прошло ее раннее детство, о котором она ничего не помнила. Незнакомые окна, двор – все казалось ей чужим. Лишь вид детской площадки всколыхнул нечто смутное в ее душе, но это непонятное беспокойное чувство вскоре исчезло. Маша медленно прошла по солнечной аллее и остановилась возле высокого куста сирени. Она вдруг вспомнила, что этот куст распускается белыми цветами, и счастливо улыбнулась. Это было первое настоящее воспоминание, и оно доставило ей массу удовольствия. Еще раз оглядевшись, Маша покинула двор и, выйдя на оживленную улицу, поймала такси, назвав адрес, куда ее следует доставить.
– Неместная? – поинтересовался водитель и, не дождавшись ответа, задал новый вопрос: – В гости приехали?
– Да, – ответила Маша, отвернувшись.
Разговаривать ей не хотелось, к счастью, водитель понял, что ему досталась немногословная пассажирка, и замолчал. Тишину в салоне нарушало радио, правда, оно работало не слишком громко и не мешало Маше думать. «Сначала, – решила она, – я найду дом, в котором жил Максим. Возможно, мне удастся поговорить с его соседями. Хотя чем они мне помогут?»
– Приехали, – услышала она голос водителя и улыбнулась, вспомнив свою последнюю встречу с Андреем, который сказал это же слово, остановившись перед домом ее родителей.
– Спасибо. – Маша протянула ему купюру. – Достаточно?
– Более чем! Хорошего вам дня!
Выйдя из машины и пройдя несколько шагов, Маша остановилась. Ей вдруг стало страшно и неуютно: все вокруг выглядело каким-то мрачным и враждебным, а больше всего почему-то угнетали ее две старухи, сидевшие на скамейке у подъезда, в котором когда-то жил ее брат. Они подозрительно рассматривали молодую женщину, приближавшуюся к ним, даже разговор прекратили, настолько их заинтересовала незнакомка в ярко-красном пальто.
– Добрый день, – поздоровалась Маша.
Несмотря на дрожь в коленях, она поняла, что, если кто-то и поможет ей, то только эти старушки, которые наверняка живут здесь с момента основания города.
– Здравствуй, деточка, – откликнулась одна из бабулек и приветливо улыбнулась.
Маша мгновенно расслабилась, осознав, что напрасно она пыталась заранее увидеть в этих бабушках врагов. Теперь они выглядели добрыми, только с трудом скрываемое любопытство светилось в глазах у обеих, делая их похожими на старых ворон, проявляющих интерес к мельчайшим подробностям окрестной жизни.
– Я… – Маша замялась, не зная, как начать разговор. – Мои родственники жили в этом доме… много лет тому назад, – на ходу придумала она. – Я приехала в ваш город по работе, а заодно решила узнать о них. Может, вы мне поможете?
– А кто, девочка, твои родственники? – живо поинтересовалась одна из старушек, та, что была помоложе на вид и посимпатичнее.
– Здесь жил мой… двоюродный брат, – солгала Маша и почувствовала себя как-то неловко. – Максим Ларк.
– А-а! – воскликнула вторая бабушка и потерла лоб рукой. – Максимка! Внук Эвы! Хороший мальчишка в отличие от его бабки. Та еще стерва была, смею заметить!
– Наталья Васильевна, – возмутилась вторая старушка, в смешной темно-зеленой шляпке, лихо сидевшей на ее макушке, – что же вы так о родственнице барышни говорите!
– Хм, на правду глупо обижаться, – парировала Наталья Васильевна и постучала ладошкой по скамейке. – Присаживайтесь. Как вас зовут?
– Маша, – представилась она, устроившись рядом с бабушкой и с удовольствием отметив, что от нее пахнет духами.
Сладкий цветочный запах окружил ее. Бабка, заметив это, улыбнулась.
– Внук привез из Европы, – сказала она. – Хороший парфюм, лучше, чем тот, которым мы пользовались в молодости. Правда, Катюша?
– Да-а, – мечтательно отозвалась ее подруга, и Маша испугалась, что сейчас она услышит их общие воспоминания о послевоенной жизни – уж очень древними выглядели бабульки.
К счастью, этого не произошло. Видимо, для старушек больший интерес представляла новая знакомая, нежели набившие оскомину факты из их жизни.
– Так вы, Мария, родственница Эвы? – спросила Наталья Васильевна. – Надеюсь, далекая?
– Очень далекая, – улыбнулась Маша. – Неужели она была настолько гадкой, раз вы до сих пор вспоминаете ее плохим словом?
– Еще хуже! Стерва самого высшего разряда, – Наталья Васильевна заохала и погладила себя по колену. – Стоило завести о ней разговор, и сразу суставы разболелись! Арийка чертова, пусть ей в земле нехорошо будет.