Профессор немного помолчал.
— Риковер первым попытался взглянуть на наши представления о мире со стороны. К сожалению, он и сам не понял, что сделал, рассматривая свою теорию лишь как констатацию забавного парадокса, с которым достаточно интересно поиграться. Отсюда и проистекает его ключевая ошибка. Риковер рассматривал миры как отдельные самостоятельные единицы и пытался практическим образом создать между ними интерфейсы, отталкиваясь от приоритетности и базовости того мира, из которого такой интерфейс создается. За деревьями не увидел леса. В итоге его эксперименты оказались той самой игрой ребенка с дезинтегратором мусора…
— Да, я читал о том, что, продолжив свои практические изыскания, Риковер погиб при очередном своем эксперименте…
Профессор нахмурился.
— Кто может знать, что там произошло на самом деле…
— А в чем заключается сама идея единой матрицы миров?
— Всему свое время… С точки зрения восприятия человечеством глобальных основ мирозданья мы отметили, что многие ключевые теории и понятия требуют постоянных отступлений и оговорок на различные «особые» случаи. Например, процесс телепортации человека из одной точки вселенной в другую воспринимается как трансляция потока сознания, скорость которой не поддается определению, с сопутствующими манипуляциями с материей. При этом поток сознания воспринимается как особая, до сих пор подробно не изученная форма материи. А какие формы материи подробно изучены?… Мы подобны некоторым гуманоидам, считающим, что изучили огонь, поскольку знают некоторые его свойства и умеют добывать.
Денни жадно слушал, как губка впитывая в себя картинку мироздания, создаваемую профессором. Может быть, все эти теории и бред, но достаточно логичный и интересный.
— Мы пытаемся зациклиться на своем мире как обособленной единице, списывая все выпадения из такого понимания, принятого за аксиому, на многообразие мира и его бесконечность для познания.
Теория единой матрицы миров — уход от основополагающих постулатов современной науки и взгляд на мирозданье как бы со стороны. По этой теории не существует обособленных миров. Все миры взаимосвязаны и непрерывно перетекают друг в друга, если можно так выразиться. На примитивном примере это выглядит так: имеется мир со своим временем и пространством, которое представим в виде плоскости. На этой плоскости с течением времени происходит какое-то движение. Теперь представь себе объект, который получает воздействие, направленное под углом к плоскости этого мира. Объект начинает отрываться от плоскости. Силы его связей со своим миром стремятся вернуть его обратно. Если притяжение мира сильнее воздействия, направленного вовне, то объект (к примеру, шар) останется на плоскости. Если слабее, то шар от плоскости оторвется. А далее уже все аналогично брошенному вверх камню или звездолету, покидающему планету. В случае с камнем, тело возвращается на землю. То есть, шар в нашем примере возвращается на плоскость. Поскольку к моменту возвращения на плоскость шар относительно нее совершил некоторое движение, то он вернется в иную точку плоскости. С точки зрения своего мира он исчез в одной точке пространства и появился в другой. Именно так и можно представить процесс телепортации человека во вселенной.
— Но, профессор, в таком случае плоскость мира остается отдельной, обособленной единицей.
— Только в примитивном примере. В реалии любой мир представляет из себя всего лишь некоторую совокупность взаимосвязанных элементов, которая изнутри воспринимается как непрерывная. А с точки зрения матрицы миров, любая такая совокупность дискретна. Поэтому, создавая интерфейс с любым иным миром из такой матрицы, мы создаем интерфейс с совокупностью, являющейся дискретностью по представлениям нашего мира-совокупности.
Денни ошарашенно смотрел на профессора. Он либо гений, либо сумасшедший. Хотя одно другое не исключает.
— Хорошо, профессор. Пусть так. Но в чем же опасность этой теории?
— А шар, возвращаясь на плоскость, оказывает на нее обратное воздействие. Вполне возможно, что большее, чем то, которое увело его из плоскости. В результате этого воздействия плоскость может и измениться. Например, на ней появится вмятина или отверстие. Если оперировать совокупностями, то внешнее воздействие может привести к изменению состава текущей совокупности. Что-то добавить или отнять. Но это тоже достаточно примитивно. Под внешним воздействием могут измениться и сами свойства совокупности.
— Но миры в таком случае должны непрерывно меняться, как любая движущаяся материя.
— Разумеется. Только в некоторых случаях миры-совокупности распадаются, теряя связи. В некоторых случаях объединяются с другими совокупностями, к примеру, перестроив их под свои свойства или перестроившись на чужие законы. Тогда возникает единая непрерывность в рамках одной совокупности, ранее представлявшую из себя две отдельные. Неумелое влезание в движение и взаимосвязи совокупностей чревато последствиями глобального характера.
Еще следует учитывать, что эта теория, вообще говоря, весьма примитивна. Просто шаг на следующий уровень познания. Даже я вижу ограниченность ее применения. Далеко не всё мирозданье описывается этой единой матрицей вечной жизни. Но что лежит вне ее, что описывает бытие на более высоком уровне, лично я не в состоянии даже предположить… Вот вкратце и все о моей теории, ставшей продолжением теории Риковера.
Малыш Денни с трудом переваривал свалившуюся на него информацию. Если поверить в такую теорию, то придется рушить все представления о мире, пересматривать все и вся, начинать науку фактически с нуля, заново анализируя и систематизируя все накопленные человечеством знания. Готовы ли люди к этому? Денни совершенно не был в этом уверен.
— Профессор, а почему Вы рассказали мне о своей теории, которую столько лет тщательно прятали от людей?
Старик улыбнулся.
— Кому-то же я должен передать свои знания. Хотя бы для того, чтобы к этим открытиям отнеслись с достаточной аккуратностью, когда кто-то вновь наткнется на них. А ты достаточно разумен и выдержан. Сможешь сохранить эти знания и преумножить. Сможешь удержаться от того, чтобы поведать о них человечеству.
Не знаю, через сколько поколений цивилизация будет готова аккуратно воспринять эту теорию и не наломать дров. Но когда этот момент наступит, люди получат огромный накопленный багаж теоретических и практических знаний, которые помогут человечеству в обозримые сроки перейти от хаоса в науке к новой системе взглядов.
— Мне сложно сразу осмыслить то, что Вы мне рассказали. Нужно время, чтобы все разложить по полочкам и не свихнуться. Одно могу обещать сразу: от меня человечество не узнает о Вашей теории.
— Хорошо, Малыш Денни. Иди. Я сделал свое дело. Дальше — твои заботы и твой выбор.
— До свиданья, профессор.
Риковер в задумчивости не спеша потягивал кофе. Как же он был слеп и беспечен. В запальчивости обиды на своих научных оппонентов совершенно отбросил рассмотрение того, что после его экспериментов, вполне возможно, некому будет демонстрировать доказательства своей правоты. Хотя бы потому, что течение времени в ином мире совершенно не связано с течением времени здесь. Удивительно, как вообще он не погубил свой мир. Удача?… Как все сложно и непонятно. И чем дальше, тем больше. Верно сказал кто-то из древних, что больший объем знаний открывает взору и большие масштабы еще неизведанного. Взять ту же теорию его аспиранта… «Аспиранта»… Этот аспирант теперь старше Риковера на десятки лет, а в научном плане обогнал, наверное, на века…
— О чем грустишь, Виго?
— О своей глупости, Гари… Столько дров наломал…
— Не переживай. В конце концов, что особого случилось? Этот мир как самостоятельная совокупность перестал существовать. Ну, и что теперь? Оплакивать прежний мир, который сгинул пару дней назад? Давай лучше считать сегодняшний день третьим днем по новому стилю от рождения нынешнего мира — подсовокупности чего-то большего, нежели он сам.