Если взрослые думают о том, чтобы расширять деревню, почему до сих пор не было ни единого изменения? Он не понимал. Если они действительно хотят расширить поля, достаточно отойти немного в сторону и оставить дурацкое дерево в покое, а вместо него рубить лес дальше к югу. Однако старейшина, самый мудрый человек в деревне, не выказывал ни малейшего желания перетряхнуть старые традиции.
Именно поэтому, сколько бы времени ни прошло, деревня Рулид оставалась бедной, так что дочь старейшины Алиса могла учиться лишь по утрам, а после полудня ей приходилось ухаживать за скотиной и убираться в доме. Первым ее заданием после учебы было – отнести обед Юджио и Кирито.
Алиса проворно спрыгнула с камня – лишь корзинка на правой руке закачалась. Поскольку следующая порция громов и молний уже явно готовилась сорваться с ее маленьких губ, Юджио быстро вскочил на ноги и отчаянно замотал головой.
– Мы не отлынивали, правда! Мы уже закончили утреннюю работу.
Кирито позади него подтвердил слова Юджио быстрым «ага, ага».
Алиса вновь одарила мальчиков прожигающим насквозь взглядом, после чего ее лицо наконец смягчилось.
– Если вам хватает сил, чтобы драться после работы, может, мне попросить Гаритту-сана увеличить вам нагрузку?
– Т-только не это!
– Шучу. …Ладно, давайте быстренько пообедаем. Сегодня так жарко – если мы не съедим все быстро, еда испортится.
Поставив корзинку на моховой ковер, Алиса извлекла из нее большое покрывало, развернула и, выбрав место поровнее, расстелила; Кирито тут же скинул ботинки и уселся на него. Юджио сел следом, после чего перед проголодавшимися работниками одно за другим были выложены съестные припасы.
В сегодняшнее меню входили засоленное мясо, пирог с бобами, бутерброды из черного хлеба с сыром, нарезанное копченое мясо, несколько видов сушеных фруктов и молоко с утренней дойки. Вся еда, кроме молока, могла храниться долго, но жаркое солнышко седьмого месяца все равно высасывало у нее Жизнь нещадно.
Кирито и Юджио уже готовы были впиться в свой обед, когда Алиса приказала им, точно собакам, «стоять», после чего, быстро изображая и рассекая в воздухе символы, заглянула в окна каждого продукта, начиная с молока в кувшине.
– Уаа, молоку десять минут осталось, пирогу немного больше пятнадцати. А я ведь бежала… Ну, значит, придется есть быстро. Но все равно не забывайте жевать нормально.
Когда Жизнь еды кончается, она становится так называемой «Испорченной едой»; даже один-единственный кусочек такой пищи вызывает ужасные симптомы, например боль в животе, у всех, кроме обладателей особо крепких желудков. Юджио с Кирито и так были достаточно раздражены и потому без лишних слов впились зубами в нарезанный пирог.
Троица жевала молча. В отношении двух голодных мальчишек все было понятно, но и при взгляде на Алису вполне можно было задаться вопросом, где в ее маленьком животе находится место для такого количества еды. Блюда исчезали одно за другим. Сперва три ломтя пирога, потом девять кусков черного хлеба, следом опустел молочный кувшин – и наконец все трое облегченно вздохнули.
– …Ну как, вкусно?
Алиса покосилась на мальчиков; Юджио серьезным тоном ответил:
– Ага, пирог сегодня – просто объедение. Ты стала лучше готовить, Алиса.
– П-правда? А по-моему, вкус еще немного не тот, – смущенно сказала Алиса, отведя глаза. Юджио и Кирито подмигнули друг другу и улыбнулись. Алиса с прошлого месяца делала им обед, но, что бы там они ни заявляли, еда, готовить которую Алисе помогала ее мать, тетя Садина, здорово отличалась от той, которую Алиса делала сама. Мальчики понимали, что хорошего уровня не достичь без долгих упражнений, и это относится ко всему – но они понимали и то, что вслух это лучше не произносить.
– Но вообще-то, – произнес Кирито, извлекая желтое мариго из бутылки с сушеными фруктами, – вкусный обед сделать так трудно, и хотелось бы есть его помедленнее. Вот почему от жары еда портится, а?..
– Почему? Хмммм… – Юджио демонстративно пожал плечами, натянуто улыбнувшись. – Странную штуку ты сейчас сказал, тебе не кажется? Летом Жизнь падает быстрее – потому что потому. Мясо, рыба, овощи, фрукты – они все портятся, как только оставишь их без присмотра, так ведь?
– Я знаю; но я спросил «почему?». Зимой ведь можно сырое мясо оставить снаружи на много дней, только посолить его – и ничего с ним не будет, верно?
– Ну, это… потому что зимой холодно.
При этих словах Юджио губы Кирито искривились, как у капризного ребенка. Его необычные для северянина черные глаза непокорно горели.
– Все правильно. Юджио, правильно говоришь: на холоде еда живет дольше. И не только зимой. Даже если бы сейчас было холодно, мы могли бы сохранять еду дольше.
На этот раз Юджио обалдел. Он легонько ткнул Кирито в лодыжку пальцами ног.
– Не говори с таким видом, будто это раз плюнуть. Холодно? Летом всегда жарко, потому оно и лето. Или ты думаешь вызвать снегопад с помощью искусства управления погодой? Но оно же абсолютно запрещено. Сюда уже на следующий день прилетят из столицы Рыцари Единства и зацапают тебя.
– Д-да… неужели ничего нельзя сделать?.. У меня такое чувство, будто есть способ, какой-то легкий способ…
Кирито, нахмурившись, бормотал что-то себе под нос; вдруг Алиса, которая до сих пор, накручивая локон на палец, тихо слушала их разговор, произнесла:
– Это интересно.
– Т-ты о чем, Алиса?
– Нет, не о запрещенном искусстве. Просто нам ведь не нужно что-то размером с целую деревню; нам хватит чего-то маленького, чтобы можно было засунуть вот в эту обеденную корзинку, верно?
Услышав ее слова, произнесенные таким тоном, как будто это нечто само собой разумеющееся, Юджио повернулся к Кирито; тот кивал. Алиса улыбнулась и продолжила:
– Некоторые вещи холодные даже летом. Вода в глубоком колодце, например, или листья сильвы. Если мы их положим в корзинку, там внутри тоже ведь будет холодно?
– Аа… точно.
Юджио скрестил руки на груди и задумался.
В центре площади перед церковью был страшно глубокий колодец, выкопанный еще при основании Рулида; вода из него была такой ледяной, что руки от нее дубели даже летом. А в лесу к северу от деревни росли деревья, которые назывались «сильва»; их листья были холодными, а если их смять – источали резкий запах; они хорошо помогали от синяков. Возможно, если взять в корзинку кувшин воды из колодца или завернуть пирог в листья сильвы, действительно удастся перенести обед из одного места в другое, сохранив его холодным.
Однако Кирито, тоже размышлявший, покачал головой.
– По-моему, ничего не выйдет. Вода из колодца становится теплой через минуту, листья сильвы позже, но вряд ли их хватит, чтобы внутри корзинки было холодно всю дорогу от дома Алисы до Кедра Гигаса.
– А что, ты знаешь другие способы? – надувшись, спросила Алиса, хорошие идеи которой были забракованы. Кирито несколько секунд молча чесал свою черную шевелюру, потом вдруг тихим голосом сказал:
– Лед. Если у нас будет много льда, этого запросто хватит, чтобы обед не нагревался.
– Ну ты даешь… – пораженно покачала головой Алиса. – Сейчас же лето. Где ты найдешь лед? Его даже на большом рынке в столице нет!
Она говорила таким тоном, каким мать укоряет капризного ребенка.
Юджио тем временем вспомнил, что всякий раз, когда Кирито так вот сжимал губы, это сулило неприятности. Они дружили с детства, и Юджио точно знал: когда у Кирито так загораются глаза, когда он говорит таким голосом, это означает, что он замышляет какую-то проказу. Ему вспомнился тот случай, когда Кирито понес мед императорских пчел на восточную гору… или когда он расколол в церковном погребе кувшин молока, которое уже сто лет как испортилось… подобные картины быстро-быстро мелькали у него перед глазами.
– Н-ну и ладно, правда же? Ничего плохого нет в том, чтобы есть быстро. И вообще, если мы скоро не начнем дневную работу, то поздно вернемся.
С этими словами Юджио быстро убрал пустые тарелки в корзину; больше всего ему хотелось уйти от опасной темы. Однако стоило ему взглянуть в сияющие глаза Кирито, как он понял: его страхи воплотились в жизнь. У Кирито уже возникла какая-то идея.