- Зачем!-хрипло кричит он.-Это нарочно? Это вы?
- Конечно, - бесстрастно отозвался Гладкoлицый, - так ведь лучше, так спокойно...
- Но я не хочу!!!
Землянин рванулся - и бeсссильнo упал oбратно в кресло. Сознание ушло.
Он падал в бездонную пропасть и знал, что свободно летит в Космосе. Падение замедлилось, в тело проник жидкий холодный свинец, им налились руки, плечи, голова. Это была перегрузка, возникающая при торможении, знакомая по тренировочным полетам в пределах Солнечной системы, не очень большая, но и не такая уж слабая-четырех- или пятикратная. Он знал, что падает на "Безоблачный мир", а где-то неподалеку падает на планету "Золотой колос" - его корабль, который скоро превратится в ничто. Он пытался остановиться, сделать какое-нибудь движение, но перегрузка вязко держала мышцы, он продолжал падать, вне себя от гнева и отчаяния.
Полет кончился. Вокруг была пустота. Рядом возник корабль-совсем настоящий, только размерами в натуральную величину обыкновенного хлебного колоса.
Он был плотно усыпан "ячейками-зернами". В одной из ста семидесяти трех капсул должен был находиться астролетчнк Ронг, однако он свободно висел в Космосе, наблюдая за "Золотым колосом" со стороны.
Появился Гладколицый, как игрушку взял в руки корабль и принялся методично, не торопясь, вылущивать из него капсулы. Расставшись с остовом "Золотого колоса", они устремлялись прочь от него. Ронг знал: к поверхности "Безоблачного мира". Они уплотнились в рубиновый рой, ускорили свой полет-и рaзом вспыхнули, за ними вспыхнуло то, что осталось от корабля...
Ронг, давно уже схвативший Гладколицего за руки, чтобы остановить эту гибельную работу, сжал их так сильно, что инопланетянин закричал от боли. Но было уже поздно, уже ничего нельзя было вернуть, и юноша заплакал от бессильной злобы и горечи и проснулся.
Гладколицый огорченно сказал:
- Ваша психика слишком устойчива. Я вижу, что не смог вам помочь... Нет, не беспокойтесь, больше никакого чтения мыслей, просто все написано у вас на лице.
Та же комната, те же кресла, и все по-прежнему серо. Характерная деталь: хотя Ронг был еще во власти кошмара, его мозг уже продолжал пытливо ревизовать окружающее, ища объяснения непонятному; он, наконец, сообразил, как же различаются предметы в этой однотонной серости. Помогла ассоциация. Так, контурно, видим мы изображение на экране телевизора при ненормально сильной контрастности. На это соображение ушла секунда. Астролетчик со сдержанной яростью спросил:
- Так вы пытались воздействовать на мою психику? Как вы посмели?! И сколько времени я спал? Или это был гипноз?
-Да, - Гладколицый вновь сделался невозмутимым,-Это был гипноз. Он продолжался очень недолго. Но что вас... как это... возмущает? Я стремился подарить вам немного покоя. Вы слишком устали.. Это ведь. так естественно.... У нас так принято.
И тут Ронг едва не совершил тяжелейшего преступления против Кодекса астронавтики. Видно, он и впрямь так устал, и нервная система его была так угнетена, и так истерзала душу скорбь о внезапно погибших друзьях, что .астролетчик автоматическим движением сжал рифленую рукоятку лучевого пистолетаоружия, против которого не было защиты.
Но он опомнился прежде, чем зазвучал бесцветный голос инопланетянина, сказавшего.
- Ведь вы этого не сделаете. Первый закон... Я достаточно хорошо вас знаю.
Он был прав. Ронг не мог сделать этого, ибо Первый закон гласил: "Астронавт не может предпринять враждебных действий против представителя внеземной цивилизации, если он располагает неоспоримыми данными, доказывающими, что это действительно цивилизация разумных существ; он не имеет также права пытаться изменить доступными ему средствами образ жизни и общественное устройство инопланетян".
Ронга не удивило, что Гладколицему известно о Первом законе, но все в нем тоскливо сжалось от тяжкого ощущения своего бессилия. Уж лучше бы он попал в мир чудовищных животных, тварей, о которых писали в фантастических романах иные из авторов прошлого. Здесь же была несомненная цивилизация-причем цивилизация, во многом превосходящая земную.
Он смутно догадывался, что "Безоблачный мир" если не страшен, страшен больше, чем будь он в самом деле населен пресловутыми чудовищами, то, по крайней мере, представляет собой явление противоестественное. Но, конечно же, это была только догадка, основанная скорее на интуиции, нежели на фактах. А Ронг привык оперировать только строго логическими умозаключениями, мыслить сугубо реалистически. Ему пришла в голову удачная идея, хотя он не был уверен в ее осуществимости.
- Вы разрешите познакомиться с Безоблачным миром более тесно? Ну, походить по городу, вступать в контакты...- Ронг хотел сказать "с людьми" и не смог.
Серые губы Гладколнцего вновь растянулись в пoдобии улыбки.
- Разумеется,-ответил он.-Сколько угодно. Вы даже окажете мне услугу... не поймите это какпроявление невежливости, но мне пришлось надолго отвлечься от моих фантиков. Вам не придется заботиться о пище, о крове, обо всем остальном. Вот,-он протянул землянину плоскую коробку-точную копию той, при помощи которой они перенеслись с места посадки капсулы в эту комнату.-Вы легко во всем разберетесь-я настроил аппарат на восприятие волевого импульса;
Эта квартира-в вашем распоряжении. По-моему вы решили правильно. Признаться,-контакт с вами-довольно трудная вещь... А сейчас отдыхайте, уверен, что теперь вы и сами сумеете крепко уснуть. Да, последнее: можете, совершенно ни о чем не беспокоиться-на Безоблачном мире вы в полной безопасности.
Он исчез.
Засыпая, Ронг успел - правда, слишком, пожалуй, энергично-сформулировать недоуменный вопрос: "Что это, интересно, за дурацкие фантики, к которым он так спешит? И что он имел в виду, когда говорил о моей безопасности?. А впрочем -к черту...".
ВСТРЕЧА С НИ
Прежде чем рассказать о том, что увидел и услышал Ронг на планете, одно название которой так и излучало благодушие, в двух словах - о внешнем устройстве Безоблачного мира.
Его заселенная часть представляла собой один-единственный город, где жило около десяти миллионов инопланетян. Такова была вся численность населения Безоблачного мира. Остальную площадь поверхности планеты занимали мори, лесные массивы, горы и долины, изрезанные реками.
Единственный город Безоблачного мира состоял из частокола совершенно одинаковых девятиэтажных домов. Между ними пролегали идеально прямые узкие улицы. Они пересекались под безукоризненно прямым углом, по их краям бежали навстречу друг другу ленты-транспортеры. Узкие окна домов были прикрыты матовыми стеклами, и поэтому нельзя было различить, что творится внутри. Над всем терпеливо висело блеклое круглое солнце, и каждый квартал города удручающе походил на другой.
Ронг, проснувшись после долгого глубокого сна, сразу включился в действительность, без труда определившись в пространстве и времени, и почувствовал себя молодым. Он приказал "транзистору" подать плотный завтрак (жареную свинину с острой подливкой, зелень, бобы, стакан вина и еще кое-что), как следует подкрепился и решительно швырнул эту чудо-коробку на диван, чтобы больше не прибегать к ее помощи. Впрочем, предварительно он подробно записал все о ней на пленку запоминающего аппарата - в Ронге жил прочно закрепленный навык разведчика. А потом астролетчик с Земли поступил так, как поступали его далекие предки-исследователи. Только они шли в джунгли и болота Амазонки, в холодную тундру и в раскаленные пески пустыни, шли безоружные, подняв руки раскрытыми ладонями вперед, на встречу с аборигенами затерянных земных окраин, чтобы понять их и их жизнь. А Ронг просто спустился на бесшумном лифте, -шагнул прямо на ленту транспортера и двинулся в Неведомое вдоль улицы огромного города. С ним тоже не было оружия-пистолет последовал за волшебным "транзистором": юноша почему-то верил Гладколицему, хотя испытывал к нему чувство, очень похожее на отвращение. Кроме того, он не особенно дорожил жизнью после того, как до конца осознал свое положенно: один на чужой планете, без малейшей надежды вновь встретиться с родной Землей... Но Ронг был разведчиком до мозга костей, и неистребимой была унаследованная им от тысяч поколений землян жажда исследователя. Поэтому Всем своим существом он впитывал новое, а оно ожидало на каждом шагу, и запоминающий аппарат работал безостановочно. Это было великолепное изобретение"Запоминающее. Устройство и Самоконтроль" (сокращенно-ЗапУСК). Оно предельно объективно фиксировало не только все виденное Ронгом, но и его эмоции, рожденные многочисленными контактами с обитателями Безоблачного мира. Вот некоторые свидетельства ЗапУСКа, изложенные в форме личных впечатлений йстролетчика.