Пилот-торговец задумался, поглядел на изымаемую им из мешка стопку спиртовых индикаторов и акцизна-марок и засунул все обратно. - Я спрашиваю, а ты зажигаешь проектор. Чтобы красиво было. Остопов кивнул. Он достал из второго коричневого мешка пластинку проектора и, положив на колени, заставил его спроецировать изображение одной из деталей. Деталь имела форму цилиндра, была маркерована у основания и вертелась вокруг своей оси. Не успел Резник открыть рот для вопроса, как посол подскочил к чуду техники. - Сколько? - спросил он, повысив тембр голоса чуть ли не до ультразвука. - Не продается, - покачал головой Остопов. И к Вадиму: - Спроси у них! - К вам приходили торговцы моего роста? - Я дам двести мешков браги за это, - пальчики существа под длинными рукавами трепетно зашевелились. - К вам в деревню приходили торговцы такого же большого роста, как у нас? - Вадим кивнул напарнику, и тот выключил проектор. Потеряв из виду технический возбудитель, посол сразу же счел целесообразным ответить на поставленный вопрос. - Нет, такие не приходили. - А большие куски металла, вроде того, что упал вчера, не падали? смекнул Резник. - Падали. - Нам нужна одна вещь, - перехватил инициативу Максим Остопов. Его палец снова прикоснулся к проектору, и над пластиной завертелась деталь. - Вы могли бы принести точно такую же? Посол помялся, потом лихо отпрыгнул назад и вернулся к своим товарищам. Жаркий степной воздух заполнили их свистящие, пищащие и хрипящие перешептывания, на которые лингвафон отчаянно и беспричинно отказывался реагировать. Резник протянул руку и самостоятельно выключил переводящий прибор на поясе Остопова. - А вдруг здесь иномарки падали? У них же несовместимость комплектующ... - Это гиперпространственный компас - он везде одинаковый! Его "Сони" печатают. - А нам не достаточно одного компаса? Перенесем его со стабилизатора на нос, например. - В гиперпространстве полярные части корабля могут находиться на фактическом расстоянии несколько парсеков. Сжатие пространства по вектору движения происходит за счет расширения его по вектору нормалле, - Остопов медленно перекинул тумблер на поясе, видя, как посол снова возвращается к своим обязанностям. - Ну? - Мы достанем вам бочку. - У вас есть эта деталь? - загорелся Остопов. У Резника просто отпала челюсть. Этот туземец умел торговаться. - Взамен даете эту вертушку! - он показал рукавом на проектор. Остопов с грустью глянул на старый добрый проектор, который не раз выручал их в туземных мирах. Его категорическое "Не продается!" сейчас медленно таяло перед греющей душу возможностью вернуться домой. И сделать две обещанные вещи. - Эта вертушка слишком дорога, чтобы променять ее только на "бочку", - и Остопов показал изображения двух недостающих деталей. Увидев, что "вертушка" меняет форму, туземец поначалу смутился, но потом подпрыгнул от возбуждения. Его руки метались в предвкушении обмена. - Если вы принесете все три детали, "вертушка" - ваша. Без проблем. Туземец ответил сразу же: - Не идет. Одно к трем - слишком мало. Вы даете три вертушки, а мы вам три штуки, которые вертятся. - У них есть эти детали! - не выдержав, воскликнул Вадик. Он схватил напарника за рукав и потряс. - Все три! Выключив лингвафон, Максим бросил: - Да, три. А проектор у нас один! Если мы что-нибудь сейчас не придумаем, можем распрощаться с проектором, получить компас - и остаться ни с чем. Вот если бы узнать, где у них детали спрятаны... - Макса, у нас же еще проекционный экран есть! - Думаешь, он их заинтересует? - Смотря что на нем вертеться будет. - Это ты хорошо подметил, - Остопов включил лингвафон и обратился к послу. - Зачем вам "вертушка"? - Надо, - сдержанно ответил туземец, давая понять, что вопрос этим исчерпывается. - Мы поменяем вертушку на нужную нам деталь... на бочку. - На бочку, - повторил посол. Спустя минуту прибежали новые туземцы и принесли в свертке красный цилиндр. Посол обнял обеими руками цилиндр, прижал к груди и, подойдя, снова показал рукавом на проектор. - Меняем, - согласился Остопов, испытывая двоякое чувство. Туземец выронил сверток, быстро выхватил все еще работающий проектор и скрылся в толпе. - Думаю, на экскурсию можно не надеяться, - глядя ему вслед, сказал Резник. - Безобразие! - Остопов покрутил компас в руках. - Этот тоже покрасили. Если почистить клеймы, еще можно использовать, конечно... - Та же красная краска, - заметил Резник. - Они красят все предметы, которые находят? - Наверное, это метод очерчивания границы, свойственный... - Первобытно-пасторальным. - Спасибо. Первобытно-пасторальным цивилизациям. Которые смогли нажиться на бедных русских торговцах. Если мы смоем краску с корабля, возможно, он уже не будет считаться собственностью этих туземцев. - Смоем, нечего корабли раздаривать. Хоть и отечественный, но не казенный же! А сейчас лучше вернуться. У меня вон, - он показал на вторую начатую бутылку, - товар стынет!..
По возвращению на корабль, пару землян ждала новая неожиданность. - Туземцы, - сдавленно сказал Остопов. - Они наш корабль буксируют! Картина выглядела странновато, особенно искаженная восходящими потоками степного воздуха. Сперва торговцам показалось, что фигурки в балахонах просто стоят, неестественно наклонившись, и точатся на месте. Потом Максим заметил кожаные веревки, перекинутые через плечо каждого. - Говорил тебе, нужно было с утра корабль отдраить! Как теперь разгонять станем?. - Да, не намного они сдвинулись, - задумчиво сказал Остопов, отколупывая ногтем краску на компасе. - Сизифов труд, без рычагов... Им только танки угонять. - Спирт в чистом виде они продуцировать научились - значит и колесо знают, и рычаг умеют. Стрельнуть по ним, что ли? - Стрелять нельзя, - серьезно сказал Максим Остопов. - Нам с ними еще торговать. Судя по краске, это одно племя. - Думаешь, здесь как на футболе? Синие и белые? Какой-то котячий футбол получается... Они быстрым шагом приблизились к кораблю. Туземцы бросили в их сторону по взгляду и невозмутимо продолжили работу. "Непоколебимый" не сдвинулся ни на дюйм. Покрашенный полностью, он напоминал громоздкий бойлер из старых русских квартир. Или очень большое АГВ. - Скажи мы им что-то неприглядное, о последующей торговле можно не думать. - Нужен радикальный метод. - Метко сказано. Прошлый раз хватило обыкновенного "У!" в микрофон. Если связаться с дежурным устройством, можно попросить его повторить. Так и сделали. Резник уселся с пультом на тележку и минут с пятнадцать мучил устройство дистанционного управления кораблем. Остопов с беспокойством наблюдал за бурлацкими самоистязаниями туземцев, вслушиваясь при помощи лингвафона в их нескончаемые кряхтения. Лингвафон молчал. - А теперь закрой уши, - скомандовал Резник. - И поплотней. И рот еще можешь открыть. Остопов повиновался и вжал мочки ушей в ушные раковины подобно затычкам. Но о том, что рот не открыл, пожалел. Над степью прокатился громовой раскат, напоминающий предстартовый вздох корабля на жидком топливе. Казалось, загудела земля, затряслась и сбросила с себя всех туземцев, неустанно ее мявших. Уши заложило, как при стрельбе из автоматического оружия. Вадимово "У!" отдалось гулким эхом где-то у самого горизонта. Когда оба торговца оклемались, они поняли, что туземцев вокруг них больше нет. Те снова как сквозь землю провалились. - И впрямь как невидимки, - квакнул Вадим. - Куда они могли подеваться? Остопов, согнувшись в три погибели, корчился, прижимая ладони к ушам. Выпрямившись, он взвыл: - Я чуть не оглох дважды! Ты, пугало туземное! Я же лингвафон не успел выключить! Он твое "У" с такой же громкостью - прямо в ухо! - А ты что, туземцев слушал? - Еле сдерживая смех, интересовался Резник. Ну и что они? Как о русских в космосе отзываются? - Никак они о русских в космосе не... - Остопов похлопал себя по правому уху. - Не отзываются. - Он помолчал, переводя взгляд с переводящего устройства на корабль. - Парадокс какой-то, раньше такого не слышал. - Что такое? - Резник поднялся с тележки и, схватив за ручку гравитранспорт, потащил за собой. - А то что лингвафон только посла туземного и переводил. Однокашники его сколько сказали, а он - ни слова! - Может, сломался? Или в опциях ты не то выставил. Например: "поддержка только одного собеседника с целью экономии оперативной памяти" - галочка. - Да нет же. Я проверял, - Остопов вздохнул, подойдя к одному из ремней, оставленных бежавшими капюшонщиками. - Лингвафон, как и болькиниец, переводит слова, потому что чувствует, что хочет сказать существо. Биотоки мозга на выходе в речевой аппарат - или чего там вместо? - создают кинетические микродвижения воздуха, которые и воспринимает переводящее устройство. И таланты Болькинии, и лингвафон никогда не переводят грязные ругательства. Маты. Молчание столь надежного устройства наталкивает меня на мысль, что жители племени этих капюшонщиков общаются между собой исключительно на языке... на языке матов. - Вот это да! - закатил глаза Резник. - Раз так, эти засранцы - не такие уж отморозки, как мне сперва приглянулось... До утра было решено ничего не предпринимать. Ночным дежурством пренебрегли. Остопов очень много думал, вяло переставлял фишки на доске, приспособленной к столику, под ножку которого пододвинули пару астронавигационных справочников, в которых черт голову сломит и которые на борту держатся исключительно в роли горючего. Фишки равнодушно и в то же время вполне охотно перекочевывали с Вадимовых "ямок" в Максимовы, и до победы никак никто дотянуть не мог. Резник уже начал психовать, а Остопов равнодушно подсчитывал цветные камешки и отсутствующим взглядом осматривал развешанные на наклонившейся стене детали. Наконец Резник сдался и пошел наружу помочиться. Вернувшись на корабль, он хмыкнул и отряхнулся от песка. - Снаружи мелких нет? - поинтересовался Максим. - Там буря. По крайней мере, ветер хороший. - Быстро погода испортилась. - Да-а. Солнце, вроде, не зашло, а темень такая, как под капюшоном у коротышек. И молнии. - Капюшонщики наверняка к такому привыкли. Не думаю, что в их глинобитных хижинах с десятками оконных и дверных незадраиваемых отверстий можно с успехом укрыться от "черных бурь". - У них есть капюшоны. - Но не скафандры же! - Чего ты о них беспокоишься? Они же наши прямые конкуренты в ликероводочной промышленности... - Чисто из спортивного интереса, - сказал Остопов, перекатывая на ладони красные и синие фишки. И задумчиво повторил. - Чисто из спортивного интереса... Только на утро буря утихла. Посадочные распорки и левый стабилизатор обросли песчаными дюнами, пепел разнесло ветром, и сейчас некогда травянистая поверхность степи казалась пустынной. - Корабль, - пояснял Максим Остопов, - послужил "затравкой", на которую и нарастал песок. Когда поверхность равнинная, он распределяется по ней равномерно, а "Непоколебимый неболюбец" притянул к себе кварцу со всей округи. - А как же деревни? Капюшонщики просыпаются поутру и выкапываются из песчаного заноса, не забывая помочь женам вытряхнуть из их унисексовых балахонов пару кило песка, при этом все зверски матерятся, что, впрочем, совершенно обыденно и незабвенно? - Их дома похожи на швейцарский сыр с дырками, который, кстати, в наших магазинах уже не продается по вине "неправильного использования земного пространства". Так вот, окна и двери позволяют песку свободно проходить сквозь домик и не оставаться там. - Тогда зачем им вообще домики? - По двум причинам. Первая - это прятаться от солнца, вторая закрепленная за племенем стоянка. Пометка своей территории - качество, присущее бывшим кочевникам. Это я уже говорил. Племя капюшонщиков оседлое, а им же сидеть нужно где-то... - Значит, во время бури они не остаются в домиках? Собираются где-нибудь в бункере и под песни-пляски пережидают смутные времена? - Не исключено, - неуверенно пожал плечами Остопов. - Левый стабилизатор совсем засыпало. - Ну, неплохо! Потом откопаем, а сейчас он будет в целости и сохранности. Жалко, второй нельзя так окопать... - Неплохо бы было наконец красочку-то отмыть, - Резник плюнул на палец и потер им о корпус. - Бесполезно. Водой ее не разведешь. Я уже пробовал. Можно попробовать газовой горелкой... - Или подпалить. Полить горючим, спиртом, сеном присыпать, астронавигационными справочниками - и поджечь. Обгорит краска, а керамика не пострадает. И не такие температуры выдерживала, когда через плотные слои ломилась. Только вот стоит ли? Завтра придут капюшонщики - и снова покрасят.