— Я Ларисе Ивановне вчера отзвонился, сказал, что командировку продлили, вы на совещании. Дел много накопилось, решать надо, то да се…
— Да, Вася, ты подсуетись, если что. А я попозже сам позвоню.
Вскоре они подъехали к зданию РОВД. Несколько бело-голубых служебных машин стояли тут же, в окнах первого и второго этажей горел свет, а на перилах крыльца, съежившись как два воробья переростка, сидели и курили дежурные оперативники. Они отсалютовали хмурому начальству, втянув носами исходящий от него аромат хмеля и солода, и поздоровались с Василием.
— Как дела, мужики? — Вася достал из-под сидения тряпку и протер ветровое стекло.
— Как в сказке: чем дальше, тем смешнее. Полчаса назад с бытовухи вернулись. Колян остался бумаги писать, вот дожидаемся.
— Мокруха?
— Да не…, оклемается. Если что, я и не поехал бы! Прикинь, сосед к соседу тещу приревновал. Подкараулил, когда тот мусорное ведро понесет, и ну его по балде бутылкой. Порезались оба, кровищи! Мы с Колюней и Беком ездили, — говоривший толкнул присевшего на корточки сослуживца. Тот потянулся и потер уставшие глаза. — Вась, а ты куда сейчас?
— Домой, Игорян, часа четыре хоть поспать. Пойду Анатольевича спрошу. Ты сегодня с кем дежуришь, с Казбеком или Колей?
Игорь щелчком отправил окурок в урну и широко зевнул, — С Беком. Щас Колюня народ пораскидает, а то там баб понаехало, жены, тещи, — он хохотнул, — полный террариум. Блин, все в сон клонит. А кофий кончился и мани тоже. Зато есть чай, — он подмигнул, — так что милости просим к нам на чифирек, — Игорь приветственно махнул рукой, и они все вместе пошли внутрь отделения.
Карепин включил настольную лампу и положил перед собой распечатку сводки происшествий за сутки по городу. Через несколько минут он нажал кнопку внутренней связи:
— Дежурный, кто на месте? Давай Муратова ко мне. И Василий пусть зайдет. Срочно. — Хмель моментально сошел с него. Карепин еще раз проглядел сводку и ослабил галстук.
Легкокрылов с сожалением поставил на обшарпанный стол кружку с крепко заваренным чаем и ринулся в кабинет начальства, обогнав по пути Муратова.
— Вот что, Вася, ты тут не ошивайся, дуй домой к матери, а завтра… — Карепин почиркал карандашом в ежедневнике, — завтра прямо с утра езжай ко мне. Привезешь чистую рубашку, носки, что там еще…
Легкокрылов понимающе кивнул.
— В девять я должен быть в городской прокуратуре, так что жду, не опаздывай.
Вася развернулся, скрипнув каблуками, и чуть не врезался в идущего навстречу Казбека Муратова, — Станция «Мир» идет на стыковку. Полет нормальный!
— Иди, иди, стыкуйся, счастливчик! Разрешите войти? — Муратов остановился в дверях.
— Заходи, Казбек, садись, — Карепин выдвинул стул и сел напротив следователя, — просвети меня по некоторым вопросам, — он положил перед Муратовым несколько листков, — очень интересует Лисневский Сергей Борисович. Я в некотором роде достаточно знаком с ним, соседствуем. Но это, разумеется, к делу не относится. Начинай.
— Разрешите своими словами?
— Разрешаю.
— Гражданин Лисневский С. Б. был обнаружен жильцами дома по улице Красина. Вызвали скорую, те наряд. Потерпевший находился без сознания. Увезли его в больницу. Пока свидетелей опрашивали, документики по базе пробили. С нами ребята часа через два связались, просили его жене сообщить. Дома никто не отвечал, так они все равно к нему с утра в офис поехали. А сегодня дело в прокуратуру затребовали. — Муратов усмехнулся. — Господин Лисневский фигура, как оказалось, яркая и противоречивая. Непаханое поле вариантов и версий.
Карепин передернул плечами, — Ладно, с этим все понятно. Где он сейчас находится?
Казбек удивленно вскинул густые брови и почесал двухдневную щетину на смуглом подбородке, — Без понятия, нам то, что до этого? Прокуратура дело ведет, нам не сообщает. Жена в курсе, наверное.
Замигала красным огоньком кнопка селекторной связи. Через сопутствующее шипение и бульканье прорвался голос дежурного:
— Товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Обращайтесь, дежурный.
— Тут звонят, с вами хотят связаться. Вы распоряжений никаких не давали, так я говорю, что вас нет. А они о пропаже человека заявить хотят. Я как фамилию спросил, решил вам доложить, фамилия знакомая, во вчерашней сводке была. Только там про мужика, а теперь бабу вроде потеряли. Что делать, товарищ полковник? С утра пусть приедут?
— Как фамилия, дежурный, скажи толком.
— Малышев. Сержант Малышев.
— Да не твоя, заявителя!
— Лисневская.
Карепин вытер пот со лба и, выключив громкую связь, схватил трубку:
— Имя? Кто пропал, кто звонил. Узнай все координаты и ко мне на стол. Срочно! Меня не соединять. Выполняйте. — Полковник бросил трубку и решительно подошел к окну, — Вот что, Казбек, спустись сам к Малышеву, узнай все точно. И на место съездишь.
— Так ночь ведь на дворе, товарищ полковник!
— А мы как врачи, товарищ Муратов, должны помогать людям в любое время суток. Сможешь выяснить подробности по телефону, доложишь. Дело то все равно без заявления не заведем, смогут приехать — хорошо, а нет — поедешь сам, понял?
— Так точно, товарищ полковник, — Муратов направился к выходу и, уже перешагнув порог, обернулся, — разрешите вопрос, товарищ полковник, а вы с господином Лисневским только соседствуете? Это я к тому, насколько высока степень вашей заинтересованности в этом деле.
— Эх, и въедливый ты, Муратов! Я заинтересован в этом деле, как и в любом другом. Выполняйте распоряжение.
Где-то внутри Казбек был даже рад такому продолжению рабочего дня. Возвращаться в общагу болезненно не хотелось. Восьмиметровая комната с квадратным окном и казенной мебелью меньше всего напоминала уютное жилище. Каждую ночь, прежде чем уснуть, Казбек лежал с закрытыми глазами, дымил в потолок, вслушивался в нескончаемые звуки за окном и обшарпанной дверью, и вспоминал беленые стены родного дома. Перед глазами возникал большой двор с аккуратно посыпанными песком дорожками, мать, сидящая на лавочке под раскидистой айвой в окружении чумазых галдящих внуков. Старший брат и две сестры Казбека жили в той же станице Кучумаевской Краснодарского края, обзавелись хозяйством и семьями. Жизнь их родителей, дедов и прадедов прошла на земле, никто из них и не помышлял о том, чтобы бросить все и уехать в город. Казбек родился последним, был назван в честь деда-казаха, приехавшего в станицу молодым агрономом в начале 30-х годов и сумевшего своими руками заложить основу в нынешнее благосостояние семьи Муратовых. Порой Казбек ненавидел себя за принятое решение покинуть родные места, но. Ну не хватало ему адреналина, что-ли, с детства хотелось чего-то особенного, героического.
Отслужив в армии, Казбек поступил в школу милиции. Обладая природной интуицией и умом, Казбек Муратов, благодаря настойчивости и ответственности, с отличием закончил учебу. Поступил в юридический и, проработав в областной прокуратуре полтора года, отправил свои документы в Москву. Конечно, если бы к тому моменту он обзавелся семьей, никакого разговора об отъезде бы даже не возникло, но с этим вопросом у Казбека та тот момент вышла полная неувязка. То есть поначалу все складывалось прекрасно, Казбек искренне думал, что нашел свое счастье. Им оказалась румяная хохотушка Геля, с которой Казбек познакомился на дискотеке, куда пришел с друзьями курсантами в выходной. Звонкоголосая девушка сразу же приглянулась Муратову и он, смущаясь, приглашал ее на все танцы, одеревенело перебирая ногами и не попадая в такт музыки. Геля, шутя и посмеиваясь над ним, благосклонно принимала знаки внимания. Они встречались около двух месяцев, подолгу провожаясь и стоя у калитки, пока однажды к ним навстречу не вышел отец Гели — здоровенный мордатый казак в вышитой рубахе навыпуск. Девушка тихо ойкнула и, не сказав милому другу не слова, скрылась в доме. Казбек поздоровался, но, не получив ответа, несколько стушевался. Мужик оглядел его долгим мутноватым взглядом и, наконец, обдав Казбека тяжелой смесью запаха лука, сала и горилки, произнес: