Спустя двадцать лет, после описанных в книге событий
— Эй, новичок! Как тебя… как фамилия?!
Воронин даже не подозревал, что этот окрик относится к нему — до того он был оглушён новыми впечатлениями. Огромный зал старинного особняка был забит подростками и юношами возрастом от 12 до 17 лет. Новички робко жались у стен, одетые в самые разнообразные костюмы: тут можно было увидеть джинсы всех оттенков, костюмы строгих покроев и тонов, курточки как тканевые, так и кожаные, кроссовки, начищенные до зеркального блеска туфли. «Старички» в серых кителях и штанах, подпоясанные ремнями сразу бросались в глаза своим единообразием и развязными манерами. Они ходили по двое — трое, лихо заломив чёрные береты на затылок; собирались в шумные компании, перекликались через весь зал или, наоборот, с шумом гоняясь друг за другом. Создавалось впечатление, будто все эта топочущая, смеющаяся, кричащая и свистящая маса народа нарочно пытается кого-то ошеломить, запугать своей вознёй и гамом.
— Ты оглох, что ли? Как твоя фамилия, я тебя спрашиваю?
Воронин вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял рослый, на пару лет старше, кадет и рассматривал его сонным, скучающим взглядом.
— Моя фамилия Воронин ответил новичок.
— А почему не Сивка? Гы-гы фамилия-то какая… лошадиная. А ты Вороной из дома передачку взял?
— Нет.
— Это, брат, плохо что ты ничего не прихватил. Как в отпуск пойдёшь, принеси.
— Хорошо я принесу.
— И со мной поделись. Договорились?
— Конечно, с удовольствием.
Старичок ушёл, а одинокий, словно забытый всем светом, мальчик рассматривал казённую обстановку. Стены большого зала снизу до высоты человеческого роста был выкрашены коричневой краской, а выше (почти четыре метра) до самого потолка — обработаны розоватой штукатуркой. По левую сторону помещения тянулись окна, полуприкрытые решётками, а по правую стеклянные двери, ведущие в классы. Перестенки между окнами и дверьми были заняты картинами со сценами исторических битв, полководцев и героев. Три обитые красным бархатом ступеньки вели в президиум, где пока пустующие стояли чёрные трибуна и длинный стол.
Невидимая волна прокатилась по залу заставив умолкнуть и успокоиться, собравшихся в нем, кадетов. На лобное место вышли преподаватели и ректор лицея. Все ещё сохраняющий военную выправку, сухой старик в генеральской форме поправил очки и занял место за трибуной. Уставшим, надтреснутым и одновременно сильным голосом ректор начал приветственную речь, а уже через несколько минут Воронин отключился, вспоминая утренние события.
Мама разбудила его на рассвете и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить младших детей, они начали собираться в лицей. Сколько себя помнил, мальчик всегда хотел поступить в военное училище и обязательно стать офицером как папа. Быть таким же сильным, весёлым и большим… только не погибнуть. Для этого и старался; в школе учился хорошо даже отлично, в параллели уже два года ходил в секцию рукопашного боя, где так же достиг неплохих результатов. Поэтому для поступления ему не пришлось сдавать экзамены, достаточно будет пройти несколько тестов.
Для прохождения первого испытания группу в тридцать кандидатов завели в большой класс, на полу которого ровными рядами расположились прорезиненные круги.
— Встаньте в центр круга. Для успешного прохождения испытания вам необходимо, невзирая на любые препятствия, донести груз до конца дистанции. Чем больше предметов будет доставлено, тем больший балл вы получите.
Мир моргнул, и мальчик очутился в длинном, прямом и ровном, как ученическая линейка, коридоре, а около него стаяла большая корзина, заполненная камнями, размером с кулак ребёнка. Взявшись за кожаные лямки он с натугой закинул её себе за спину и согнувшись начал путь. Постепенно ровный пол коридора начал подниматься и идти становилось все труднее, к тому же на прежде ровной поверхности стали появляться ямы и ухабы. Но, невзирая на препятствия, мальчик упорно продолжал идти вперёд. И в этот момент пропала сила тяжести, а коридор перевернулся. Камни из корзины начали разлетаться по помещению и в первые панические секунды ребёнок не знал что предпринять. Когда Воронин оправился от изумления, он сообразил, что висит вниз головой и сразу же, сняв корзину, прикрыл отверстие своим телом. Передвигаясь вперёд, таким образом, он скорее плыл, изредка хватая вылетевшие булыжники и засовывая их обратно. Постепенно в коридор стал просачиваться дым, сокращая видимость и затрудняя дыхание. Спустя несколько минут обзор сократился до одного метра, что вкупе с невесомостью полностью лишало возможности ориентации в пространстве. Естественно скорость стала ниже, даже чем когда он её просто нёс в гору но, тем не менее, больше половины груза было доставлено в конечную точку.
В другой раз его посадили за стол, на котором были разбросанны цветные карандаши. Присмотревшись и пересчитав, их мальчик понял, что присутствуют всего пять цветов: синий, зелёный, жёлтый, оранжевый, каждого колера по пять штук. Он должен был зафиксировать в уме точное расположение цветных палочек, закрыть глаза и отобрать указанный цвет, стараясь не задеть остальные. «Красный».Аккуратно водя рукой над столешницей, боясь даже кончиком пальцев притронуться к карандашу иного цвета, он с ужасом, когда открыл глаза, уставился на зажатые в левой руке две красные палочки, ещё была жёлтая, оранжевая и даже синяя.
— Кандидат Воронин. Две палочки. — Наконец он вручил карандаши экзаменатору. Мужчина сделал пометку, не поднимая головы. — Извините меня, но что мешает человеку открыть глаза и подглядывать?