В Басру они прилетели в половине первого и сделали два круга над аэропортом, после чего самолет наконец пошел на посадку. В аэропорту их встречал вице-губернатор провинции Абид ибн Тагриберди, высокий, грузный мужчина лет шестидесяти. Он крепко пожал руки всем прилетевшим и пригласил Сеидова в свой бронированный автомобиль. Остальные расселись в два других внедорожника. Колонну сопровождали два бронетранспортера с английскими военнослужащими. Машины двинулись в сторону Басры.
— Слава Аллаху, вы долетели благополучно, — сказал вице-губернатор. — Мне говорили, что вы знаете арабский язык.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — ответил Фархад, — но я действительно знаю ваш изумительный язык, на котором написан Коран.
— Да, — восторженно подтвердил ибн Тагриберди, — мы всегда гордимся тем, что являемся проводниками идей самого Пророка. Сегодня днем вас примет губернатор провинции, достопочтимый Хальдун Нувайри.
— Надеюсь, что наши переговоры будут успешными, — вежливо кивнул Сеидов.
— Мы очень хотим, чтобы русские специалисты снова вернулись в нашу страну, — подтвердил вице-губернатор. — Но мне говорили, что вы мусульманин? Это правда?
— Да, я азербайджанец.
— Хвала Аллаху! — радостно воскликнул ибн Тагриберди. — И еще нам сообщили, что вы являетесь потомком великого рода «сеидов», потомков нашего Пророка, да будет благословенно имя его.
— Да, — кивнул Фархад, — моя фамилия Сеидов, и наш род происходит из села Сеидли в Карабахе.
— Тогда мы рады видеть у себя такого человека, — кивнул вице-губернатор.
— Но для переговоров прибыли и другие делегации? — спросил Фархад.
— Таковы условия тендера, — сделал несчастное лицо ибн Тагриберди, — но мы уверены, что именно ваша компания будет победителем этого тендера. Губернатор сказал, что готов пойти вам навстречу. Сюда прилетит завтра утром и наш вице-премьер. Они прилетят с комиссией из Багдада.
— Мы уже встречались с господином вице-премьером, — сообщил Сеидов. — А кто, кроме нас, будет участвовать в этом тендере? Я слышал, что американские компании отказались от участия в разработках южных участков как самых опасных в вашей провинции.
— Нет, — удивился вице-губернатор, — у вас неверные сведния. В разработках с самого начала готов был участвовать «Эксон мобил». Они никогда не отказывались от своих планов. Но, кроме них, заявки на участие в тендере подали еще две другие компании. Ваша компания и «Бритиш петролеум», чьи солдаты нас сейчас охраняют.
— Получается, что российская компания будет участвовать в этом тендере вместе с американцами и англичанами, — понял Сеидов, — но нам говорили, что все американские компании отказались от разработки этого шельфа.
— Они давали такие интервью, — закивал ибн Тагриберди, — но формально их заявка еще у нас. Она будет рассматриваться вместе с вашей. Мы думали рассказать вам об этом во время переговоров, но наш губернатор очень добрый и честный человек. Он попросил меня рассказать вам об этом заранее, чтобы такое сообщение не было для вас сильным ударом.
— Сильным ударом? — пробормотал по-русски Фархад. — Это просто катастрофа.
— Что вы сказали? — вежливо осведомился вице-губернатор.
— Нам говорили, что мы проведем переговоры и гарантированно получим право на разработку этих участков. Насколько я понял, американцы и англичане отказывались раньше от разработки этих участков из-за их непосредственной близости к иранской границе и трудностей с охраной персонала.
— Но мы можем гарантировать их безопасность, — очень вежливо сказал ибн Тагриберди. — Когда людям будут платить большие деньги, они готовы будут охранять иностранцев и даже отдавать за них свои жизни.
— Пока я не видел особой готовности ваших людей отдавать жизни за американцев или англичан, — пробормотал Сеидов.
— Это разные вещи. Их военные пришли сюда убивать и должны быть готовы умирать. Они пришли воевать, а на войне не бывает без жертв. Но специалисты хотят добывать нефть и платить за нее большие деньги. Очень большие деньги. Поэтому мы готовы их охранять. Тоже за большие деньги.
— А если их захватят иранцы? Вы сумеете защитить их от иранцев? — нервно спросил Фархад.
— Мы десять лет с ними воевали, — напомнил ибн Тагриберди, — и смогли выстоять с помощью Аллаха. Значит, сумеем выстоять и теперь.
«„Эксон“ и „Бритиш петролеум“, — подумал Сеидов, — это такие конкуренты, которым можно гарантированно проиграть. При любом, даже самом честном тендере. А здесь честного не будет наверняка».
— Кто главный специалист в оценке тендера? — уточнил он. — Я имею в виду не вашего вице-премьера, а технического специалиста?
— Мистер Сайрус Бантинг, — любезно сообщил вице-губернатор, — специалист из Техаса. Он очень объективный и компетентный профессионал, так о нем все говорят. Он даже преподавал в Великобритании.
— Подождите, — невежливо перебил своего собеседника Сеидов, — вы хотите сказать, что в тендере примут участие три компании, одна из которых английская, а другая американская. А главным специалистом, который будет оценивать наши предложения, будет американский специалист, который к тому же еще и работал в Великобритании? И вы считаете, что он может проявить объективность?
— Обязательно проявит, — счастливо улыбнулся ибн Тагриберди, — ведь он понимает, что предпочтение нужно отдавать лучшему.
— Тогда конечно, — уныло согласился Фархад.
«Какие сволочи, — зло подумал он, — ничего не говорили до самого последнего момента. Завтра будут поданы заявки, а в понедельник утром они должны объявить победителя. Если учесть, что главный судья американец, то шансы американцев оцениваются как девяносто девять, оставшийся процент у англичан. А у нашей компании шансы ровно ноль и ноль десятых процента. Черт бы побрал этих американцев, они всегда так делают. Стараются не показывать своего интереса, а в последний момент возникают из небытия и выигрывают любой тендер, любую заявку. И все потому, что за ними стоят Его Величество Доллар, самая сильная экономика в мире и американская армия, тоже самая сильная в мире. На этом земном шаре очень мало стран, способных противостоять такому давлению. Если бы конкурентами были другие компании, у них, возможно, еще могли быть какие-то шансы. С китайцами, французами, норвежцами, мексиканцами мы могли бы еще попытаться побороться. Но пытаться выиграть у „Эксон мобил“, когда главный судья американец, а председатель комиссии вице-премьер, которого все считают их ставленником, практически нереально. Может, вообще лучше повернуть сразу обратно, в сторону аэропорта, чтобы не позориться и не участвовать в этом балагане. Ничего, — прикусил губу Сеидов, — у нас есть еще один тайный козырь. Юсуф аль-Рашиди. Все знают, что его боевики дислоцируются именно в этом районе. Посмотрим, как они отреагируют на мое появление. Возможно, они еще не знают, что именно я спас отца молодого аль-Рашиди. Но губернатор, кажется, его кровный враг, и поэтому этот фактор может оказаться очень опасным и для самой делегации. Нужно подождать. И если ничего не получится, то в последний момент можно будет предъявить и этот козырь».